Последнее, что он услышал – словно издалека доносящийся голос Мелькора:
– …и не будет ни жизни, ни смерти духу твоему. И не будет покоя тебе ни в свете, ни во тьме…
…С трудом, опираясь на меч, словно на посох, Вала выпрямился, поднял окровавленное тело короля. «Пусть лежит на вершине черных гор. Не будет опозорено тело его – ведь он уже мертв…»
Огромная тень с клекотом упала вниз. Орел подхватил тело Эльфа, удар острых когтей рассек лицо Мелькора. Он согнулся от боли, закрывая лицо рукой – кровь ползла из-под его пальцев.
– Как же им было больно… – простонал он.
Они видели все. И не смели сдвинуться с места. Такова была его воля. Но когда ринулась с неба с клекотом огромная тень, и он, пошатнувшись, закрыл лицо руками, они бросились к нему.
– Глаза… глаза целы? – выдохнул один.
Закрыв ладонью изуродованное лицо, он протянул руку, словно ища опоры, и сжалось сердце от этого беспомощного жеста.
– Носилки, живо! – крикнул второй.
– Не надо, – сквозь зубы. – Я дойду сам. Покажите дорогу.
– Обопрись на мое плечо, Учитель…
Он старался идти сам. В какое-то мгновение он почти потерял сознание от слабости и боли, и буквально повис на руках воинов. В голове мутилось, все плыло перед глазами, но он снова делал шаг. Бесконечные лестницы, мучительно тянущиеся коридоры, высокие залы – бесконечная пытка, мучительно тянущиеся мгновения пути, высокая звенящая нота – как игла в истерзанный болью мозг… Лица рыцарей Аст Ахэ – высеченные из камня маски, смесь потрясения и ужаса от кощунственной невозможности случившегося. Кровавые следы на ступенях, на черных плитах, кровь на руках воинов, кровь сочится меж пальцев. Как много крови…
Его подвели к ложу. Один из воинов пошел было к дверям.
Не отнимая руки от лица, властно и твердо:
– Куда ты?
– Я позову целителя.
– Не надо. Принесите воды и чистого полотна. И уходите. Никто не должен входить сюда. О том, что видели – молчите. Это приказ.
Он скрипнул зубами, отдирая от ран присохшую ткань. Голова закружилась, ему пришлось сесть – сейчас он мог себе это позволить. Сейчас его никто не видел. Промыл раны и неловко перевязал их полотном – мешала боль. С трудом натянул чистую одежду. Лег. Боль немного утихла – только для того, чтобы снова нахлынуть при малейшем движении. Слишком быстро понял – так будет всегда. Не помогут целители. Никто не поможет. Он закрыл глаза.
– …Учитель!
Мелькор рывком приподнялся на ложе:
– Я же приказал!..
Гортхауэр в ужасе смотрел в изуродованное лицо Мелькора.
– Почему… Кто… Как же это… Это – ты?..
Сухой смешок:
– А кто же, по-твоему? Сильно изменился со времени нашей последней встречи, верно?
Края ран разошлись. Гортхауэр невольно отвел глаза.
– Вот теперь и ты не можешь смотреть на меня.
– Нет, Учитель!..
Это было мучительно – видеть, но Гортхауэр испугался, что оскорбил Учителя. Теперь он не смел опустить взгляд.
– Учитель, – внезапно охрипшим голосом попросил он. – Ты ранен, позволь я…
– Нет.
– Я только хочу помочь…
– Не сумеешь, – ровно сказал Мелькор. – Никто не сумеет. Я справлюсь сам.
– Я осмотрю раны, перевяжу… Я ведь умею…
– Нет.
Гортхауэр склонил голову:
– Учитель, я понимаю… Но я не могу так… Позволь, я останусь.
– Уходи. Уходи, я прошу тебя. Пожалуйста, уходи, Ученик.
Можно было не подчиниться приказу. Можно было остаться, если бы гнал прочь. Но не послушаться этого печального и твердого голоса было немыслимо; была сила, заставлявшая исполнить просьбу. Майя вышел, не смея оглянуться.
Лицо неподвижно. Голос глухой и ровный:
– Властелин болен. Не нужно тревожить его.
Гортхауэр замер у порога, опираясь на меч: безмолвный и грозный страж.
Из «дневника» Майдроса:
…Инголдо-финве – погиб. Вот и не стало у нас никого из старшего поколения. Ангарато и Айканаро тоже убиты. Мы не ожидали такого разгрома. Прав был Финголфин – надо было напасть первыми. Дождались. Огонь. Ард-Гален выжжен дотла, Хитлум отрезан от Нарготронда. Орки прорвались через Аглон, и мои братцы Келегорм и Куруфин драпанули на юго-запад, к Финарато, оставив мой левый фланг и тыл без защиты. Мы удержались чудом. Я припомнил Оркам свои мучения в плену. Я им все припомнил… Карантир бежал на юг, вместе с Амродом и Амрасом… И что осталось? Островки – Хитлум, Нарготронд, Гондолин, Химринг да Дориат. А вокруг – враги… Финголфин отчаялся и помчался в Ангамандо. Вызвал Врага на бой – и убит. Подробностей не знаю. Говорят, Враг раздавил ему горло ногой. Не знаю. Жаль Финголфина. Жаль.
…Со мной только Маглор. Пожалуй, я был несправедлив к нему…
…Пришлось обратиться-таки к людям. Эти пришли недавно. Смуглые, темноволосые и темноглазые, ростом пониже Людей Трех Племен. Угрюмые и стойкие. Воюют хорошо. Пока. Пока держимся.
СЛОВО МЕНЕСТРЕЛЯ. 458-478 ГОД I ЭПОХИ
В опустошенном Дортонионе хозяйничали Орки, выслеживая рассеявшихся по лесам беглецов-Нолдор, уничтожая их с бессмысленной жестокостью. После поединка с королем Финголфином Мелькор немногое мог сделать – только посылать отряды Людей, чтобы остановить озверевших от крови Орков.
Гортхауэр редко теперь покидал Аст Ахэ. Встречавшиеся с ним люди отводили глаза. Он был страшен. Взгляда его не мог выдержать никто, и даже Учитель сейчас не смог бы остановить его. Он готовился к новой войне.
– …Нелегкую работу задал нам Владыка, – вздохнул младший.
– По счастью, харги боятся даже наших черных одежд, Олф. Знак Аст Ахэ, – невесело усмехнулся старший. – Для них это знак гнева Владыки.
– Гнев Владыки… Кто видел его после Огненной Битвы? Приказы передает Повелитель Воинов, и, кажется, не очень-то доволен ими. Что мешает нам сейчас уничтожить альвов? Не понимаю. Объясни, Хэрн! Что от них осталось? – Химринг на востоке, Хитлум на западе… – Олф произносил названия эльфийских королевств тщательно, с плохо скрытым отвращением. – Дориат… этих Владыка вообще не трогает… Поговаривают о каком-то заклятье, но что для него заклятья?
– Они никогда не воевали с нами.
– Все альвы одинаковы, – Олф скрипнул зубами.
– Вот и альвы говорят также. Что мы, что харги – для них все едино.
– Гондолин их этот непонятный… Вроде, совсем близко отсюда, а мы ничего не знаем. И до Нарготронда – рукой подать. Верно, королевство большое; но можно ведь собрать силы… Первый готов сдохнуть, лишь стереть в пыль этих сволочей! Но – «воля Владыки!» – Олф иронически хмыкнул. – Сдался Великому этот… как его…
– Финрод, – Хэрн был в задумчивости.
– Эх, будь моя воля… – тяжело вздохнул Олф. – Ф-фу… Опять гарью несет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
