Подъехали ближе.
В селении Эльфов Орки, вероятно, побывали всего несколько часов назад: по обгоревшим остовам домов еще пробегали редкие язычки пламени.
Хэрн поднял руку:
– Прислушайся… Вроде, плачет кто-то.
Олф замолчал.
– Ну и слух у тебя, – восхищенно сказал он через некоторое время.
– Идем, поглядим.
…Ребенку было года полтора, от силы – два. Видно, мать пыталась унести его подальше от опасности, когда ее настигла стрела.
– Твари, – процедил сквозь зубы Хэрн, разглядывая зазубренный наконечник.
Олф вытащил меч из ножен.
– Ты что?!
– Добить эту мразь, – хищно оскалился младший. – Вражье отродье!
Хэрн ударил его по руке:
– А ну, стой!
– С ума сошел? Это же альв!
– Давно ли ты получил меч от старейшин? Ну-ка, повтори, что говорил!
– …И не поразит он ни раненого, ни старика, ни женщину, ни ребенка, – монотонно забубнил младший.
– Хватит. Ты что, уже успел забыть? Может, хочешь, чтобы Повелитель Воинов тебе напомнил?
– Что – Повелитель Воинов?! – взвился Олф. – Эти ублюдки меня в десять лет сиротой оставили, а я…
Хэрн недобро усмехнулся:
– Сначала попробуй убить меня. Удастся – делай, что хочешь.
– Ну, что ты… – растерялся младший. – Не трону я этого сопляка, сам сдохнет…
– Я его возьму с собой, – решительно ответил Хэрн, – сыном мне будет. У нас-то пока детей нет.
– Свихнулся?! Это ж вражье отродье!
– Ребенок ни в чем не виноват. А если ты скажешь еще хоть слово…
– Молчу. Делай, что хочешь, – младший отвернулся и брезгливо поморщился. – Что-то не то с тобой творится с тех пор, как служишь в гарнизоне Твердыни…
С совета старейшин Хэрн вернулся в полночь.
– Завтра отправлюсь с посланием в Аст Ахэ, – мрачно сказал он. – Харги совсем обнаглели.
– Отец, – попросил Илмар, – можно мне поехать с тобой?
– Я же не на прогулку собираюсь.
– К самому Владыке? – почти молитвенным шепотом спросила жена.
Хэрн коротко кивнул.
– Ты увидишь Владыку? О, отец, я очень прошу тебя… Я так мечтал увидеть его… Я не помешаю, я совсем незаметно…
Внутренняя борьба отражалась на лице Хэрна. Видно было, что ему тяжело отказать старшему сыну.
– В Твердыне Тьмы не место детям, – наконец, сказал он.
– А я спою Владыке мою новую песню, – улыбнулся мальчик, – ведь и ему, наверное, нужно когда-то отдохнуть…
– Ты это серьезно? – Хэрн с трудом удержался от улыбки.
– А что? Людям нравится… Я очень прошу…
– Вот постреленок! – отец, наконец, дал волю смеху.
– Владыка не разгневается, вот увидишь!
– Ну, ладно, ладно, уговорил… Только смотри – чтоб тише воды, ниже травы! Иди теперь. Утром разбужу рано.
– Спасибо, отец!
– Ни в чем ему не отказываешь, – вздохнула жена.
– Я все боюсь, что он поймет…
– Младшим ты бы такого не позволил.
– Верно, – ответил Хэрн, – но ты понимаешь…
– Когда-нибудь все равно узнает, отец. Или расскажут… Он уже и так спрашивал, почему у него светлые глаза. У всех темные, а у него – серые. И потом – пройдут годы, и он увидит, что не меняется. Не стареет, как другие.
– От судьбы мы его не защитим, как бы ни хотелось. И все-таки пока пусть лучше не знает.
– …Владыка сейчас выйдет к тебе, человек с востока, – пророкотал Балрог.
Илмар, забившийся в самый темный угол зала, затаил дыхание: вот сейчас произойдет то, на что он, двенадцатилетний мальчишка, не смел и надеяться. Он увидит самого Владыку! В воображении ему рисовался некто прекрасный и грозный, великий воитель в сияющем венце, огромного роста, в блистающих доспехах и с огненным мечом в руках. Поэтому он даже не понял сразу, кто перед ним, когда в зал вошел, прихрамывая, высокий человек в простых черных одеждах, совершенно седой, с лицом, изорванным шрамами.
Меч у него, правда, был – черный, со странной рукоятью, в которой светился камень, очертаниями похожий на глаз. Илмар понял с изумлением, что это и есть Владыка, только когда отец, глубоко поклонившись, подал ему свиток.
Изуродованная рука, принявшая послание, была охвачена в запястье железным тяжелым браслетом; только приглядевшись, Илмар понял, что это браслет наручников. И невольно прикрыл глаза, борясь с внезапно накатившей на него волной жгучей жалости.
Властелин пробежал глазами письмо. Взгляд его стал жестким.
– Скверно, – голос у него был красивый: глубокий, низкий, выразительный. – Я постараюсь помочь, чем могу. Сил у нас немного…
Он задумался.
– Я дам ответ. Жди меня здесь, Хэрн.
Хэрн снова – в который раз – изумился способности Властелина запоминать имена и лица. Ведь сколько лет прошло…
Взгляд Властелина остановился на маленькой фигурке в углу.
– Кто это?
Глаза у него были удивительные: глубокие и светлые… Илмар даже дышать перестал.
– Это мой сын.
Хэрн ответил слишком поспешно и умоляюще взглянул на Властелина.
– Понимаю… – Властелин улыбнулся уголком губ. – Подойди, что же ты прячешься? Хотя верно… Не очень-то приятно на меня смотреть, да?
Илмара словно обожгло. Он сорвался с места, подбежал к Властелину:
– Владыка! Разве бы я мог…
– Как твое имя?
– Илмар, – с готовностью ответил мальчик.
«Илмар. Лишенный дома. Вот как…»
– Кем же ты хочешь стать?
Илмар старался не отводить глаза: видеть проступившую в шрамах кровь было страшно; чудовищное противоречие этому мягкому, мудрому взгляду.
– Менестрелем…
– Ты, значит, слагаешь песни?
Илмар облизнул пересохшие губы:
– Да…
– Спой мне что-нибудь.
Илмар запел; голос его дрожал поначалу, но постепенно забыл он обо всем, и не стало ничего, кроме ледяного сияния этих глаз… Юный чистый голос взлетел под своды зала, и слова – простые и трогательные…
– Благодарю тебя, Илмар-менестрель…
Мальчик никогда не думал, что слова могут наполнить сердце такой радостью:
– Позволь мне, Владыка Мелькор…
Илмар не договорил: преклонил колено и благоговейно коснулся губами обожженной руки. Мелькор вздрогнул.
По дороге мальчик долго молчал; потом сказал совсем тихо:
– Какой же я дурень… Придумал сказку: воин в сияющих доспехах… А он – совсем другой…
– Ты разочарован, сын?
– Нет, отец, нет!.. Знаешь… – его голос упал до шепота, словно Илмар поверял великую тайну, – знаешь, я никогда не видел таких прекрасных рук, как у него…
Больше никто из них не проронил ни слова.
– …Они говорят – я не сын тебе. Они говорят – я альв.
В голосе юноши звенело отчаяние.
– Что же ты молчишь, отец? Скажи, что это не так! Мама!..
Хэрн опустил взгляд.
– Мальчик мой… прости, но это правда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
