Кадзуха почувствовал, как в его сердце разгорается гнев.
— Не смей! — прокричал он. — Не смей отталкивать нас! Даже не думай сражаться этим в одиночку!
Он побежал вперед.
Он ошибался. Он во всем ошибался. Он думал, что сумел наконец примириться со смертью Томо, сумел перерасти собственное прошлое, но нет. Он все еще стоял там, у подножия Тэнсюкаку, даже теперь, когда королевский дворец обратился в руины, и беспомощно наблюдал, как его друг отдает собственную жизнь. Прежде гибель Томо была нескончаемым кошмаром, отравлявшим его сны, но теперь…
Теперь кошмар вновь становился реален.
Кадзуха опять смотрел, как умирает его друг, и ничего не мог с этим поделать.
За спиной полыхали черные столпы. Кольцо Изнанки не желало быть уничтоженным и, отчаянно сопротивляясь, порождало новых демонов. Предоставив их Горо, Бэй Доу и армии Сангономии, Кадзуха несся вперед, полный решимости ворваться в черное облако, выхватить Кольцо Изнанки и Глаз Порчи из рук Аято, принять эту ношу на себя или, может, вовсе выбросить устройство прочь, закрыть глаза на необходимость его уничтожить. Только не такой ценой. Кадзуха не знал, что будет делать. Он просто хотел сделать все, чтобы не дать Аято умереть.
Но тут пространство между ним и Аято рассекла фиолетовая молния, и оттуда шагнул человек, которого Кадзуха больше всего боялся сейчас увидеть.
Это была сегун Райдэн.
Она стояла, окутанная молниями, и сжимала копье, наставленное прямо на сердце Кадзухи. Он хотел накричать на нее, заставить отойти, но понимал, что это бесполезно. Глаза сегуна были тусклыми — два бездонных омута, из которых смотрит сама смерть. Она не могла его услышать. Она спала и двигалась, точно марионетка, управляемая Кольцом Изнанки.
Пока Кольцо живо, Райдэн будет подчиняться Отто. И будет защищать устройство. Кадзуха чувствовал, какими тонкими, но прочными энергетическими нитями переплетены Райдэн и Кольцо Изнанки. Оно тянуло из нее силы и диктовало свою волю, не позволяло Эи взять контроль над собственным телом. Она, ведомая желаниями Отто, оберегала Кольцо не только копьем, но и внутренними силами.
Кадзуха вздохнул. Призвав клинок, сделал шаг вперед и приготовился к бою.
Пока сегун Райдэн находится в подчинении у Отто, Аято не сумеет уничтожить Кольцо Изнанки, даже если положит на это собственную жизнь. И тогда он погибнет. Отдаст свою жизнь напрасно. Тогда все отдадут жизни напрасно — растворятся в пламени, порожденном Синьорой, или захлебнутся в демонической темноте. Все обернется пеплом, и не останется никого, кого так любил Кадзуха.
Весь мир превратится в бесконечную лестницу у подножия Тэнсюкаку, и Кадзуха будет вечно смотреть, как падает, сраженный Мусо но хитотати, его мертвый друг.
Он не может допустить этого. А значит, нужно любой ценой разорвать эту порочную связь. И если Кадзуха не сумеет сдержать Райдэн до прихода Венти и при этом сохранить Аято жизнь, тогда…
Тогда ему придется каким-то образом ее убить.
*
Дыхание трепеталось в горле умирающей птицей. Небо пронзали вспышки молний, и сразу после Инадзуму сотрясал рокот грома — гроза разыгралась над городом, и Люмин краем глаза улавливала, как смертоносные разряды ударяются в землю неподалеку.
Впервые за долгое время ей овладел страх за собственную жизнь.
Несмотря на это, на пульсирующую боль в растянутой лодыжке и истощение, захлестнувшее ее после разрыва артерий земли, Люмин не позволяла себе останавливаться. Силуэт Синьоры по-прежнему пылал впереди, и как бы они ни торопились, сократить дистанцию не получалось.
Ей почудилось, что демонов стало меньше. Прибывающие из нижнего города войска уверенно теснили врага, и Люмин разглядела среди солдат не только людей Сангономии — подкрепление пришло и из лагеря Кудзё, и из Татарасуны, где досины сегуна выслеживали оставшихся Фатуи. Несмотря на разницу в происхождении и конфликты гражданской войны, которую не так-то просто было забыть, войска действовали слаженно и во всем слушались заранее назначенных командиров. Несомненно, такой порядок воцарился благодаря усиленной работе Горо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«Где же вы были раньше?» — едва не прокричала им Люмин. Она сердилась и ничего не могла с этим поделать. Последние несколько дней ей казалось, что их с друзьями бросили на острове Наруками на произвол судьбы. Без сомнения, людям без Глаза Бога до последнего не стоило вмешиваться в битву с демонами, и все же Люмин ощущала, как в сердце растет клубок обиды.
А потом она встретилась взглядом с Сяо и наконец поняла.
Она не злится. Она на грани.
За минувшие дни она вымоталась до опустошения, едва не потеряла дорогих сердцу друзей и бесчисленное количество раз подвергалась демоническому воздействию. Мир перевернулся с ног на голову. Отто воскресил Синьору, смерти которой Люмин поспособствовала лично. А Синьора рвала на части артерии земли, причиняя немыслимую боль и Тейвату, и всем живым существам.
Даже у Путешественницы был свой предел.
Жаль, она не имела права остановиться и позволить объединенным войскам Сангономии и сегуната решать оставшиеся проблемы.
Со стороны Тэнсюкаку в небо ударили фиолетовые лучи, переплетенные с тьмой. Люмин не знала, что там происходит, но чувствовала: ситуация складывается не в их пользу. Повсеместные черные вспышки свидетельствовали о появлении новых демонов, и ободрившимся было солдатам пришлось снова поднимать клинки на защиту Инадзумы.
«Пожалуйста, продержитесь еще немного», — мысленно попросила Люмин.
Она и сама не знала, сколько продлится это «немного». А самое главное, закончится ли оно вообще.
Аякс ускорил бег. Люмин не понимала, откуда он берет силы, но похоже, у него открылось второе дыхание: обогнав друзей, он, ловко обходя атаки демонов, взобрался на крышу и оттуда совершил несколько прицельных выстрелов. Синьора не боялась стрел. Они отскакивали от нее, как от камня, а вода, попав на охваченную жидким огнем кожу, мгновенно испарялась.
И все же усилия Аякса не были напрасны.
С каждым выстрелом Синьора становилась чуточку холоднее, а боль артерий земли — чуточку слабее. Остановившись неподалеку от стойки Катерины, она вдруг пошатнулась, обхватила себя руками, а затем, издав нечеловеческий стон, направилась в сторону ближайшего утеса. Люмин не знала, как толковать увиденное. Одна часть Синьоры рвалась бежать дальше, углубиться в Инадзуму и сжечь ее дотла. Вторая тянула ее к обрыву, к бушующему морю, где на скалы набрасывалось штормовое море.
— Она хочет уйти обратно, — объяснил Сяо. — Но не может. Устройство Отто не способно дать ей полноценную жизнь, и Синьора обречена на вечные муки.
— Он воскресил ее, хотя знал, чем это может обернуться, — прошептала Люмин потрясенно. — Воскресил, хотя она сама этого не хотела. На что он надеялся? Неужели думал, что они смогут таким образом обрести счастье?
— Ты видела его, — пожал плечами Сяо. — Думаю, прежний Отто умер вместе с Синьорой. Потеря сломила его. Это неудивительно даже для Якс, что уж говорить о людях.
Они перешли на шаг. Синьора по-прежнему стояла на краю утеса, обратив пылающий лик к темным небесам, и ребята пытались воспользоваться небольшой паузой, чтобы перевести дух.
— Босациус… — произнесла Люмин. — С ним ведь произошло то же самое. Он не смог пережить смерть Индариас.
Сяо кивнул. Его лицо оставалось бесстрастным, но Люмин почувствовала, что под маской равнодушия бушует океан эмоций. Она протянула руку. Робко коснулась его ладони. Она ждала, что Сяо оттолкнет ее, но вместо этого он крепко стиснул ее пальцы — так, словно возможность подержать ее за руку выпала ему в последний раз.
— Ты говорил Отто, что уже видел подобное воскрешение раньше, и ни к чему хорошему оно не привело. Сяо, скажи… Потеряв контроль над своими силами, Босациус пытался вернуть к жизни Индариас?
Сяо вздрогнул. Отвел взгляд.
— Да. Но у него, конечно, это не получилось. Они оба лишь мучали друг друга — сломленный Якса и жаждущий свободы дух. Я… Мне удалось на время спрятать от Босациуса дух Индариас. Решив, что он упустил возможность вернуть ее, Босациус отправился в Разлом и исчез там. Я не хотел причинять ему подобную боль, но это был единственный способ уберечь Ли Юэ.
