Итто тяжело вздохнул. Кевин верно подметил: Итто уже давно чувствовал невыносимую усталость и лишь из упрямства держался на ногах. Еще со времен битвы на Рито он вымотался, и с каждым разом становилось только хуже — вплоть до того, что с начала боя у Тэнсюкаку Итто безудержно тянуло в сон. И это посреди буйства демонов и магических вспышек! Кольцо Изнанки безжалостно впилось в него, и пока зловещий артефакт работает, толку от Итто на поле боя будет мало.
— Что же мне делать? — растерянно спросил Итто. — Я не хочу оставаться в стороне.
Кевин печально усмехнулся.
— Помоги мне подняться.
Итто протянул ему руку, и Кевин, ухватившись за нее, с трудом встал на ноги. Покачнулся, схватившись за бок. Итто удержал его, чувствуя, как от напряжения и боли Кевина бьет дрожь.
— Хорошо. Хорошо, Итто, слушай. Без твоей помощи мне его не победить.
Итто с готовностью выпрямился. Кевин нравился ему. Рядом с ним Итто чувствовал себя так, словно неожиданно обрел старшего брата, и он сделал бы все, чтобы вытащить его хоть из самой Бездны.
Ладно. Может, это было чересчур поэтично. Но все равно. Итто хотел сделать хоть что-нибудь. Хотя бы на каплю оправдать те деньги и силы, что пожертвовала ради него бабушка.
— Та штуковина, которую Отто изобрел для контроля над демонами… Она все еще у вас?
Итто полез в карман и продемонстрировал Кевину золотистую трубу. Это устройство давно уже не давало ему покоя, и каждый раз, когда Итто крутил его в руках, его не отпускало ощущение, что он уже видел нечто подобное раньше. Итто не представлял, откуда Кевин узнал об устройстве, но задавать вопросы было некогда.
Кевин кивнул.
— Даже если Кольцо Изнанки уничтожат, это помешает появлению новых демонов, но не убьет старых. Это значит, что и Отто не потеряет своих сил. Он еще борется, но демон в нем уже сильнее человека.
Глаза Итто расширились от изумления. Куки Синобу, его маленькая подруга из банды Аратаки, часто жаловалась, что Итто туговато соображает, но сейчас он предельно ясно понимал, чего именно хочет Кевин.
— Тебе понадобится Глаз Порчи, — сказал Кевин. — Одолжи его у Дилюка. Найди способ управлять демонами. Примени эту штуковину на Отто и дай мне время покончить с этим. Я знаю, ты сможешь.
Он хлопнул Итто по плечу, ругнулся на боль в ране и, опираясь на клинок, зашагал к лестнице. Итто потрясенно смотрел ему в спину. Кевин ничего не знал о нем, но без сомнений доверил такое важное дело… Итто не может его подвести. Он не может подвести Инадзуму.
Словно услышав его мысли, Кевин вдруг остановился и обернулся.
— Вот еще что. Глаз Порчи будет отнимать твои силы. Если почувствуешь, что больше не можешь, что ты уже на пределе, остановись. Передай устройство другому. Дальнейшее сопротивление просто разорвет твое сердце. Ты понял меня, Аратаки Итто?
Он смотрел так грозно и проницательно, что Итто не хватило духу лгать ему или возражать. Он кивнул, и Кевин, вскинув напоследок зажатую в кулак окровавленную руку, зашагал вниз, следом за Отто. Подбежав к краю, Итто увидел, как он проходит мимо демонов, мимо отрядов Сангономии и сегуната, мимо Дилюка и Кэйи. Кевин не глядел по сторонам. Может быть, ему было все равно.
А может, ему и без того приходилось прикладывать немало усилий, чтобы следовать за своей целью.
Он ускорил шаг. Затем, не оборачиваясь на Тэнсюкаку, побежал, пока в конце концов не обратился в золотистую вспышку, скрывшуюся за ведущей в город аркой.
Итто вздохнул. Взглянул на золотистое устройство, которое по-прежнему сжимал в руке. Как и всегда, оно порождало знакомое чувство, и Итто надеялся, что все-таки сумеет ухватить его за хвост, рассмотреть поближе, понять, что же так сильно не дает ему покоя. Но сейчас…
Сейчас он понятия не имел, что делать дальше.
*
Кэйа по-прежнему злился. Всем своим видом Дилюк показывал, что не рад ему на поле боя, и это невероятно раздражало. С чего этому зануде взбрело в голову, что он, человек, отстранившийся от Кэйи столько лет назад, вдруг обрел право решать за него?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Кэйа хорошо знал Дилюка и понимал, что с его стороны это с натяжкой можно назвать проявлением заботы, но… Ай, Бездна его забери! Почему Дилюку позволено рисковать на поле боя, жертвовать собой, играть в благородного рыцаря, а он, Кэйа, должен отсиживаться в Тэнсюкаку и ждать, когда ему принесут новости о смерти брата?
Пускай этот брат давно отрекся от него. Пускай их теперь связывают только сожженные мосты прошлого.
Кэйа многое отдал бы, чтобы сохранить хотя бы эту связь.
«Что с тобой происходит? Скажи мне, наконец, правду!»
Кэйа крутанулся на месте, набирая скорость, и с силой поразил приближающегося демона клинком. Выбросил в сторону руку, защищаясь ледяной стеной, перекатился, зашел противнику за спину. Ледяная вспышка — и в воздух взметнулась черная пыль. Ни дать ни взять зловещий фейерверк, выпущенный в честь конца света.
Отдышавшись, Кэйа быстрым взглядом обежал поле боя. С появлением неведомо откуда взявшейся армии сражаться стало легче, но ряды противников даже не думали редеть. У горячих источников в небо били темно-фиолетовые лучи, и демоны, словно подстегнутые ими, атаковали еще яростнее, еще сильнее.
«Меня уже тошнит от твоей лжи. Не понимаю, как ты сам себя терпишь».
Кэйа фыркнул, швырнул ледяной шип в ближайшего демона. В этом не было особой нужды, но в сердце клокотал гнев, требующий немедленного выхода. Слова Дилюка, сказанные им во время последней ссоры, острые, как кинжалы, одно за другим вонзались в сознание.
«Хотя, знаешь, я не удивлен. Ведь в конце концов даже наше братство оказалось ложью».
Прикрываясь ледяным щитом, Кэйа метнулся в гущу противников, с остервенением взмахивая клинком. Меч покрылся зарубками, и в самом основании появилась маленькая трещина. Кэйа без раздумий заделал ее ледяной коркой.
Дурацкие клинки. Дурацкий Дилюк.
И почему он только считает, что может прийти просто так, читать нотации, требовать правды? Сердце Кэйи — это ведь не логово Ордена Бездны, чтобы брать его штурмом.
Хотя, быть может, Дилюк считает иначе.
«В конце концов даже наше братство оказалось ложью».
Мимо промчался Итто. Выглядел он устрашающе, будто беглый преступник: с горящими глазами, искаженным решимостью лицом и клинком наперевес он несся штормовым фронтом, и его плащ хлопал за спиной. Из-за действия Кольца Изнанки Итто не использовал свои способности, но все же именно сейчас, глядя на него в пылу битвы, Кэйа впервые осознал, почему его называют Яростным королем о́ни.
— Глаз Порчи! — заорал вдруг Итто. — Мне нужен Глаз Порчи!
— Ты с ума сошел? — потрясенно уставился на него Дилюк. — Это тебе не игрушка!
Лицо Итто вытянулось. Он остановился. Его клинок оттеснил демонов, но не похоже, что Итто, охваченный какой-то идеей, это заметил.
— Игрушка… — пробормотал он. — Сою мне под ребро, братан, ты даже не представляешь, как прав! Пожалуйста. Мне нужен Глаз Порчи. Прямо сейчас и без лишних вопросов.
Дилюк колебался.
Раздраженно вздохнув, Кэйа сделал шаг вперед, бесцеремонно опустил руку в карман Дилюка и бросил перчатку с Глазом Порчи Итто. Издав в качестве благодарности невоспроизводимое высказывание, Итто умчался — так же стремительно, как появился. Кэйа понятия не имел, куда он так торопился, но отчего-то знал, что Итто зовет важная миссия.
Взгляд Дилюка обжег яростью.
— Что? — хмыкнул Кэйа. — Если бы я не вмешался, ты бы до завтрашнего утра мучился своими моральными дилеммами.
— Ты не имеешь права так бездумно распоряжаться этой вещью. Ты вообще не имеешь права к ней прикасаться. Ты разве забыл, что случилось с отцом? У Итто и без того почти не осталось сил. А если он применит Глаз Порчи и погибнет?
— Архонты…
Кэйа отвернулся. Ему уже было невыносимо слушать все эти претензии. Зачем Дилюк опять делает это? Зачем лезет в душу с ножом? Почему завязывает все существование Кэйи на том ненавистном дне, когда все разрушилось?
