21
Винтер, дожидаясь Стрижа, отправившегося к Наде, неторопливо закурил сигарету. Он не слишком верил в эту затею Анатолия, но — чем черт не шутит, пока Бог спит! Посматривая по многолетней привычке по сторонам, Винтер заметил, как промелькнули между домами два знакомых мотоцикла.
"Все-таки завели, молодцы", — подумал он. Километрах в пяти от города внезапно заглохла «Ява», на которой ехал Илья. Винтер остановился, немного подождал друзей, потом сдал задним ходом по обочине дороги и, открыв дверцу, спросил:
— Что там, серьезно?
— Да нет, минут через десять поедем. Но вечерком мотоциклом надо заняться, — спокойно ответил Сергей.
— Тогда езжайте сразу в гараж, вы пока не нужны, — и закрыв дверцу, они со Стрижом уехали одни.
Благодушное настроение Винтера кончилось, едва он увидел лицо выбежавшего из подъезда Стрижа. Да и сама походка его, необычная, дерганая, говорила о том, что произошло что-то страшное. Выбросив сигарету в окно, капитан открыл вторую дверцу машины, и Анатолий просто упал на сиденье ватным мешком.
— Что? — коротко спросил Винтер.
— Ее убили, — тихо ответил Стриж.
— Ах ты черт, — он стукнул кулаком по рулю. — Ты там не наследил?
— Нет. Позвонил, не открывает, толкнул дверь, а она в прихожей с ножом в сердце.
— Сиди здесь, я посмотрю. Какая квартира?
— Сорок два.
Не спеша, Винтер вошел в подъезд, вытащил из кармана носовой платок и, найдя нужную ему квартиру, осторожно потянул на себя дверь.
Надя лежала на полу небольшой прихожей, приподнятая голова уперлась в стенку, правая нога полусогнута. Глаза остались открыты, и на лице застыло выражение не то удивления, не то боли. Винтер нагнулся и внимательно осмотрел торчащую под грудью рукоять ножа. Орудие убийства его удивило. Простая деревянная ручка, прямая, некрашеная, даже без предохранительных усиков. Рассмотрев ее, он осторожно прошел в зал, осмотрел только что убранную комнату, поискал что-то возле телефона, выдвинул, пользуясь носовым платком, несколько ящиков стенки, пошарил в них. Винтер хотел уже уходить, когда какой-то звук привлек его внимание к кухне. Зайдя туда, он увидел на плите небольшую кастрюльку, крышка которой чуть позвякивала на плите под напором пара. Протянув руку, он выключил газ, поднял крышку. Вода в кастрюле даже не успела выкипеть.
Сев за руль машины, Винтер покосился на пребывающего в прострации Стрижа, ничего не стал говорить, молча завел двигатель, выехал на проспект, и проскочив по центральному шоссе весь город, свернул к морю. Стриж вышел из машины, сел на песок и невидящим взглядом уставился в голубой простор. Винтер подошел, встал рядом, достал из кармана пачку неизменного «LM», закурил. Чуть переждав, он присел на корточки рядом.
Стриж, не оборачиваясь к нему, начал говорить прерывистым, сорванным голосом:
— Второй раз вот так… из-за меня… у нее тоже осталась дочь.
— Ладно, не переживай, ты ведь не думал, что так получится, — мягко сказал Винтер, покосился на окаменевший профиль Стрижа, но все-таки задал вопрос. — Лучше скажи, кто-нибудь был при вашем разговоре?
— Нет.
— А звонил как, через код?
— Да.
— Какая была та записная книжка?
— Небольшая, — Стриж показал на ладони размер, — светло-зеленая.
— Нету, — констатировал Винтер.
— Значит, точно из-за меня убили.
— Ты как договорился, позвонишь или заедешь?
— Заеду.
— Значит, ждала. И дверь открыла сама. Значит, позвонил кто-то знакомый.
Стриж задумался, припомнил манеру Нади широко распахивать дверь, не спрашивая, и отрицательно покачал головой.
— Нет, она всегда так.
— Телефон ты, конечно, не помнишь? — продолжал допытываться Винтер.
— Нет. Да и генерал должен был уехать в Чечню.
— Значит, оборвали ниточку. Но генерал что-то знал, иначе бы ее не убили.
— И убили из-за меня, — снова повторил Стриж и опять попытался втолковать Винтеру. — Ты понимаешь, снова женщину убили из-за меня. Дочка завтра должна приехать, ждала она ее очень.
В голубых глазах его блестели слезы.
— А где ребенок? — осторожно спросил Винтер.
— У матери, на Урале. Завтра должна была встречать.
— Плохо, — вздохнул Винтер, положил руку на плечо Анатолия, потом встал. — Поехали, мне надо заскочить в отдел, да и еще дела есть. Тебя к дому подкинуть?
Стриж кивнул головой.
Когда Винтер подъехал к дому Нади, там уже вовсю шло следствие. Тело убитой увезли, в прихожей остался только его силуэт, очерченный мелом. Навстречу Винтеру повернулся высокий черноволосый парень с легкой склонностью к полноте и густыми аккуратными усиками скобочкой.
— Нет, Сань, ты что делаешь? Звонишь, вызываешь нас, а сам смываешься бесследно? Протокол толком и то не составишь.
Владимир Василенко из всех работников прокуратуры был самым толковым, и Винтер только развел руки в знак вины.
— Прости, Володя, но пришлось немного заняться психотерапией. Я к твоим услугам.
— Тогда начнем сначала?
— Нет, начнем с конца. Покажи-ка мне нож, с ним уже поработали?
— Да, он уже упакован.
Винтеру подали аккуратно запакованный в полиэтиленовый пакет нож, и он снова удивился его необычной форме. Кроме деревянной ручки его отличало еще и необычной формы лезвие. Практически это был один из видов стилета. В сечении он представлял собой ромб, не более полутора сантиметров шириной. В отличие от небрежно сделанной ручки, лезвие сверкало зеркальной чистотой. Рассмотрев нож со всех сторон, Винтер прикинул его на центр тяжести. Лезвие явно перевешивало. Василенко с интересом наблюдал за манипуляциями коллеги из ФСБ.
— Ну и что? — спросил он Винтера.
— Тебе не кажется, что он не предназначен для ближнего боя? Это типичный метательный нож. И, кажется, я даже смогу тебе назвать убийцу. Ты можешь отлучиться на пятнадцать минут?
— Конечно. Вить, продолжай осмотр, я уйду.
Они спустились вниз, сели в машину Винтера. Через пять минут он вводил Василенко в ту самую комнату, где принимал Стрижа с Андреем. Следователь присвистнул, увидев собранное тут богатство.
— Слыхать слыхал, но не представлял, что это так вот… — он сделал неопределенный жест руками. Пока он, покачивая головой, разглядывал коллекцию, Винтер снял что-то с ковра, положил на стол, довольно хмыкнул и позвал следователя:
— Володя, иди посмотри.
Василенко подошел, глянул на стол и снова выразительно свистнул. Два ножа, лежавших на столе, отличались только тем, что один из них был в полиэтиленовом пакете.
— Ну вот, а теперь можешь записывать имя, — сказал Винтер следователю.
22
Ночью Стриж почти не спал. Долго ворочался в постели, прислушиваясь к могучему храпу друзей. Затем не выдержал, вышел на кухню, машинально поставил на газ чайник. Вскоре на кухне появилась заспанная, с всклокоченными волосами Ленка.
— Ты чего не спишь? Время четвертый час.
— Не спится.
— Переживаешь насчет этой своей проститутки?
Анатолий угрюмо покосился на жену.
— Ты как хочешь ее обзови, но она была неплохой женщиной, тем более матерью.
Ленка зашла со спины сидящего за столом Стрижа и, положив руки на плечи, спросила:
— У тебя ведь с ней что-то было?
— Почему ты так думаешь?
— Ну, а с чего бы иначе ты так переживал?
Стриж мысленно признался, что это именно так. Слишком явно он помнил плотное, страстное в любви тело Нади.
— Ну так что, ведь было? — продолжала допрашивать Ленка.
— Было-было, успокойся, — согласился Стриж.
Руки Ленки, в этот момент ворошившие волосы Стрижа, мгновенно сжались. Анатолий вскрикнул от боли, но сопротивляться не стал.
— Кобель, ты и есть кобель! Так тебе и надо, сиди вот, мучайся!
И она ушла, оставив его снова один на один со своей совестью. Впрочем, вскоре поднялся Андрей. Сел рядом, некоторое время сидел молча.
— Не ложился еще?
— Нет.
Они помолчали.
— Может, зря ты так переживаешь? Вдруг это случайность? Зашел грабитель, а она дома… — начал было Андрей.
— Ладно, Андрюха, брось меня утешать. Ленка верно сказала, так мне и надо. Зарекался ведь женщин не втягивать в свои дела, и вот… Надо было хотя бы домой съездить, да отсюда позвонить. Все равно это будет висеть на мне. Пошли спать.
Под утро Стриж все-таки придремал, но приснилась ему убитая женщина, только не Надя, а почему-то Ольга, там, на родине, в своем окровавленном халатике. Встал он, конечно, абсолютно разбитый, с тяжелой головой и в плохом настроении. Обстановка и за завтраком была тягостной, Ленка старалась не смотреть на мужа, зато взгляды Зои казались весьма колючими. Только Илья с Сергеем тихонько перешептывались и сохраняли весьма загадочный вид. Вчера они допоздна проторчали в гараже, колдуя над непослушной «Явой».
