командование вынуждено было не только прекратить наступательные действия на Западном фронте, но и начать массовую переброску войск на советско-германский фронт.
Для командующего 65-й армией изменение сроков начала операции означало ускорение ее подготовки. Работа достигала предельного напряжения, в том числе и для Батова: никто не знал, когда он отдыхал. Командарм успевал везде и знал обо всем, всегда казался спокойным, уравновешенным.
Одинаковых операций нет, каждая из них специфична, требует творческого подхода, особых нешаблонных решений. И очень многое здесь зависит от командующих, возглавляющих оперативные объединения. С началом наступления 14 января Батов должен был решить две взаимосвязанные задачи — осуществить прорыв тактической зоны обороны и развить его вводом танкового корпуса. Обе эти задачи были блестяще решены. Донской танковый корпус, неоднократно действовавший с 65-й армией, по решению Батова был введен для допрорыва обороны, и это дало возможность за 4 дня продвинуться ударной группировке армии на 40 километров. Редко прорыв обороны совершался с таким высоким темпом.
Кульминационным этапом армейской операции было форсирование Вислы. Надежда на преодоление реки до ледостава не оправдалась. Грянули 25-градусные морозы. В этих условиях по только что образовавшемуся льду на западный берег с ходу смогли переправиться только передовые отряды. Батов распорядился организовать усиление льда намораживанием и с помощью досок и бревен. Это дало возможность переправить часть батальонной и полковой артиллерии. Мороз внезапно сменился оттепелью. Но был найден новый метод: во льду взрывами проделывали каналы и в них наводили понтонные мосты. 29 января через Вислу был построен первый мост на свайных опорах.
В тылу армии оставался Грауденц. Для его блокирования Батов оставил только одну 37-ю стрелковую дивизию, которая, по указанию Рокоссовского, временно была передана во 2-ю ударную армию, а все силы бросил вперед, за Вислу. На этом испытания не кончились. Из крепости Торунь, блокированной 70-й армией, вырвалось до 30 тысяч вражеских солдат и офицеров (а считалось, что там их только 5 тысяч). Эта огромная лавина устремилась к переправам в районе Грауденца. Только исключительно четкое управление и натренированность войск в совершении сложнейших маневров позволили Батову быстро вывести с плацдарма обратно на восточный берег Вислы две стрелковые дивизии и один полк, которые и разгромили рвавшегося к переправам врага. В этом эпизоде проявилась еще одна грань способности Батова: гибко управлять крупными массами войск.
Не удержавшись на Висле, вражеские войска, прикрываясь арьергардами, начали отход. Между 1-м и 2-м Белорусскими фронтами к началу февраля образовался 100-километровый разрыв. Противник частью сил группы армий «Висла», которой командовал сам рейхсфюрер Гиммлер, сумел удержать Восточную Померанию и готовился нанести фланговый удар по правому крылу 1-го Белорусского фронта, с тем, чтобы упрочить свое положение на Берлинском направлении. Нужны были срочные меры, чтобы сорвать замысел противника. Ставка освободила 2-й Белорусский фронт от дальнейшего участия в Восточно-Прусской операции и поставила перед ним задачу разгромить восточно-померанскую группировку и выйти на побережье Балтийского моря от Данцига до Штеттина. В рамках предстоящей фронтовой операции Батов получил задачу без промедления нанести удар на северо-запад и выйти всеми силами армии на побережье Балтийского моря в районе городов Данцига, Сопота, Гдыни, которые фактически слились в один большой город, называемый поляками «три мяста».
Немецкое командование рассчитывало упорной обороной сковать здесь крупные силы советских войск. Все устремления Батова были направлены на то, чтобы решить поставленную задачу в кратчайшие сроки. Выполнить это было сложно. Уже после войны Павел Иванович рассказывал: «Трудность состояла в том, что за время наступления с Сероцкого плацдарма мы не получали значительного пополнения и пехоты у нас не хватало. В дивизиях оставалось до сорока процентов личного состава. Посоветовались с Николаем Антоновичем Радецким и решили подчистить тылы. Тщательно изучив численный состав частей и соединений, я отдал распоряжение в некоторых дивизиях объединить полки, чтобы сделать их более полнокровными. Мы двигались к Данцигу в полосе густых лесов, и в этих условиях нехватка людей сказывалась особенно остро, хотя огневых средств было достаточно».
Наступление началось 10 февраля. Однако уже на дальних подступах к Данцигу, Сопоту и Гдыне оно замедлилось, и Батову пришлось провести перегруппировку сил, создать ударный кулак только на данцигском направлении. Он тяжело переживал замечания командующего фронтом о невысоких темпах наступления.
14 марта на командный пункт 65-й армии прибыл Рокоссовский. К этому времени разведка уже располагала достаточно точными данными о системе обороны противника. Гарнизон Данцига насчитывал 20–25 тысяч, в основном эсэсовцев, но продолжал усиливаться за счет отходивших войск. Город был превращен в крепость. Гитлер требовал бороться за Данциг до последнего солдата. Стало ясно, что в сражение за Данциг необходимо привлечь значительно большие силы, чем планировалось. И Рокоссовский это сделал, распределив районы города между 65, 19, 70, 49 и 2-й ударной армиями. Кроме стрелковых соединений, в штурме Данцига приняли участие три танковых и механизированный корпуса и пять артиллерийских дивизий прорыва. Но следует учесть, что все эти войска имели большой некомплект личного состава и техники.
Батов сосредоточил основные усилия для наступления на Данциг с юго-запада и запада, использовал здесь в первом эшелоне все три корпуса 65-й армии. Главным объектом был порт. В военной биографии командарма Данциг был первым крупным городом, который пришлось брать штурмом. Батов детально продумал организацию уличных боев, в каждой дивизии по его указанию были созданы штурмовые отряды, широко использовались орудия сопровождения пехоты, в передовых подразделениях находились наблюдатели-артиллеристы. При постановке задач командирам соединений Батов требовал в боях в городе строить глубокие боевые порядки, поддерживать непрерывное и четкое взаимодействие с соседями.
В подготовке штурма Данцига исключительную роль сыграла партийно-политическая работа. В условиях недостатка личного состава, его усталости политработники свои основные усилия сосредоточили на работе в подразделениях и частях. Они беседовали в госпиталях с легкоранеными бойцами и командирами, и многие из них, особенно коммунисты и комсомольцы, возвратились в строй. Моральный дух войск был исключительно высоким. Каждый солдат стоил десятерых. Основным организатором этой огромной работы в 65-й армии был член Военного совета Радецкий. Батов говорил ему:
— Сейчас нужно с такой же тщательностью подсчитывать число коммунистов и комсомольцев в каждом подразделении, с какой мы считали орудия и пулеметы, когда имели достаточно личного состава.
Бои за Данциг отличались исключительной ожесточенностью, каждый дом, каждый квартал приходилось брать штурмом. Были и тяжелые потери. Снарядом крупнокалиберной корабельной артиллерии был уничтожен наблюдательный пункт 37-й гвардейской стрелковой дивизии. Батов был потрясен гибелью
