Шпионы миссии “Молот” остались живы, хотя некоторые другие разведчики погибли. Урсула внесла незаменимый вклад в освобождение родного города от нацистской чумы. И что самое важное – она руководила миссией, позволившей Советскому Союзу заполучить последнюю новинку американских военных технологий. Она помогала России в создании бомбы, а теперь еще и рации. Даже Лен не знал, чем она занималась. В глубине души она торжествовала.
8 мая супруги Ласки организовали на улице праздник в честь Дня победы в Европе. “Вдоль дороги непрерывной цепью стояли столы”, – писала Урсула. Жители собрали вместе свои скудные пайки, чтобы испечь праздничные торты. Угощали тостами, лимонадом, пивом, по улице протянули самодельные гирлянды с флажками. Никогда прежде Урсула еще не чувствовала такого единства с британскими соседями, не ощущала такой гармонии с целой страной. Она приготовила огромный торт “Виктория”, Нина украсила его красным, белым и синим цветом. “Я радовалась вместе с остальными”.
И все же, как офицер Красной армии, она вступала в новую битву. История вращалась вокруг нее. До войны она шпионила против фашистов и противников коммунистов – китайцев, японцев и немцев; во время войны она шпионила и против нацистов, и против союзников; а после войны будет шпионить против Запада, нового врага в холодной войне. На фотографии с саммертаунского торжества в честь победы запечатлена лучезарная Урсула, празднующая поражение Гитлера. Один из мужчин одет в военную форму. Другой жестом показывает V – знак победы. Но за этой картинкой общего облегчения, триумфа и оптимизма скрывались идеологические расхождения, которые вскоре выльются в новое противостояние. “Все надеялись на то, что мир станет лучше, – писала Урсула. – Но здесь наши представления о будущем расходились”.
Спустя два месяца в отдаленных пустынях Нью-Мексико ученые проекта “Манхэттен” в рамках испытания под кодовым названием “Тринити” произвели первый взрыв ядерной бомбы, ударная сила которого была сопоставима с 20 000 тонн тротила. В числе ученых, наблюдавших, как в закатном небе разрастается огромный гриб, был Клаус Фукс, один из главных создателей самого могущественного оружия, когда-либо произведенного на свет человеком. В августе 1944 года он переехал в Лос-Аламос, ядро проекта “Манхэттен”, который один из ученых сравнил с “кампусом огромного университета, где наилучшие умы западного мира трудились, чтобы опередить Гитлера в гонке за создание атомной бомбы”. В Отделении теоретической физики Фукс работал под руководством Ганса Бете, считавшего его “одним из наиболее ценных людей в своем отделе” и “одним из наших лучших физиков-теоретиков”.
Через Гарри Голда из КГБ Фукс передавал в Москву научные разведданные в мельчайших подробностях; они встречались в Квинсе, рядом с нью-йоркским музеем Метрополитен, и в Кембридже, штат Массачусетс. Фукс рассказывал Голду не только о разработках урановой и плутониевой “атомных” бомб, но и о стремительно развивавшихся исследованиях, связанных с еще более мощной водородной бомбой. В июне 1945 года Голд ждал на скамейке в центре Санта-Фе, когда Фукс, подъехав на своей “старой двухместной развалюхе”, вручил ему полное описание плутониевой бомбы, испытания которой должны были состояться через несколько недель. Советы были счастливы получить “практически копию устройства «Тринити»”.
На Потсдамской конференции 24 июля президент Трумэн сообщил Сталину, что Америка создала “новое оружие необычайной разрушительной мощи”. Сталина это, казалось, не удивило – что само по себе было неудивительно, так как он и без того был в курсе всех разработок.
Спустя две недели ВВС США сбросили атомную бомбу на японский город Хиросиму, а затем вторую – на Нагасаки. Война в Тихом океане завершилась, в полную силу разгоралась холодная война.
В течение четырех лет британские соседи и друзья Урсулы были ее союзниками; оказавшись по другую сторону фронта в новом противостоянии, они стали ее врагами.
Глава 22. Грейт-Роллрайт
Грейт-Роллрайт – живописная деревушка, раскинувшаяся среди фермерских угодий на севере Котсуолдса, в графстве Оксфордшир. В 1945 году здесь был паб XVIII века “Единорог”, почта, средневековая церковь и население из 243 человек, преимущественно семьи фермеров, жившие здесь уже много поколений. Поезда линии Банбери – Челтнем останавливались на станции Роллрайт дважды в день. Грейт-Роллрайт – довольно величественное название для ничем не примечательной деревни, очаровательного, отдаленного и невероятно уединенного местечка. Спустя неделю после Дня победы Урсула перебралась с детьми в “Сосны”, дом из медового котсуолдского камня на краю деревни с четырьмя спальнями, двумя сараями и уборной на улице. В доме не было ни электричества, ни телефона, ни горячей воды. В мае он продувался всеми ветрами, в декабре в нем можно было продрогнуть до костей. Но у порога в изобилии росли розы, а прямо от задней двери открывался вид на “прелестные котсуолдские холмы”. Урсула немедленно в него влюбилась.
Из всех мест, где ей доводилось жить и шпионить, в Китае, Польше и Швейцарии, этот дом, “250-летний, с толстыми деревянными балками и низкими потолками, двором, амбаром и заброшенным садом”, пришелся ей по душе больше всех. Это был, по ее словам, их “первый настоящий дом”. Придорожный коттедж стал тесноват для ее подрастающих детей. Здесь же было просторно, плату просили умеренную, а большой, закрывающийся на замок погреб был настоящей находкой, чтобы спрятать там нелегальную радиотехнику. Соседи были приветливы и не совали нос не в свое дело. На каникулы Миша приезжал домой; Нина в новой элегантной школьной форме на автобусе добиралась до окружной начальной школы в Чиппинг-Нортоне; Питер ходил в сельские ясли, которыми заведовала жена викария. Урсула разбила огород с овощами, построила в саду курятник, а позже завела поросенка. К дому прибилась бродячая кошка и так там и осталась. Нина назвала ее Пенни.
Как и во многих английских деревнях, все события Грейт-Роллрайта вращались вокруг паба, церкви, построенной в XII веке, клуба игры в крикет, местных сплетен, урожая и ежегодного праздника. Семью Урсулы встретили без пышных церемоний и быстро приняли как свою. Подружившись с женой местного фермера, миссис Молтон, Урсула потихоньку начала пускать корни. Она оставалась непоколебимой марксисткой и атеисткой, но семья исправно посещала церковь. Восьмилетняя Нина с детским рвением увлеклась англиканством: “Во время службы я садилась в первых рядах, внимала и верила каждому слову”. Она решила стать монахиней. Потом передумала и захотела управлять истребителем. Звонари из Сент-Эндрю часто приходили в их дом на чай после воскресной службы. Урсуле удавались на редкость вкусные сконы. Как и с фрау Фюссли в Швейцарии, здесь Урсула подолгу просиживала у камина на кухне, обсуждая с миссис Молтон подробности сельской жизни: кур, погоду, детей. Она купила подержанную мебель, развесила привезенные из Шанхая китайские картины.
