где-то глубоко внутри царапнуло уже позабытое в том дне чувство беспросветного отчаяния. Я ведь едва не покончил с собой в тот день.
Из воспоминаний меня снова выдернул голос Ричи.
— Пару раз я приходил к тебе, но твои родители меня выгоняли. Я знал, что тебя взяли в фирму Моргана, видел, как по утрам ты бежишь на работу. Сам я не работал, мама сильно болела, и я сидел с ней, думая, что еще успею. Но, наблюдая за тобой, я не мог избавиться от мысли, что здесь что-то не так. Я пытался выяснить, что же произошло тогда, после выпуска, но так и не смог. Не удержавшись, я как-то даже залез в ваш дом. Точнее не залез, а просто вошел, у мамы все еще оставались ключи от вашего дома с тех далеких времен. Наши родители про них совсем забыли, а я утащил их к себе.
На его лице снова мелькнула тень улыбки. Шкодной, какой-то мальчишеской. Словно ему было лет 14, и идея пробраться в чужой дом была чем-то сродни захватывающему приключению.
— Вы все были на работе. Но в твоей комнате я нашел два пузырька антидепрессантов, оба наполовину пустые. Понять, что всё намного дерьмовее, чем я думал, было не сложно. Я забрал таблетки с собой и смылся, едва не попавшись твоему отцу. Я продолжал наблюдать, как каждое утро ты уходишь на работу. С первого взгляда всё было нормально, но с тобой явно происходило что-то, что-то ужасное. Я слышал крики по ночам из твоей комнаты, когда бродил по улице, мучаясь от бессонницы из-за мамы. И вот в одну из таких ночей я увидел, как полыхнул ваш дом.
Он покачал головой, снова ненадолго замолчав. Его слова снова вернули меня назад, в прошлое. Я помнил ту удушающую пустоту внутри. Помнил вспышку света за деревьями и разбитый телефон, канувший в пучине ручья под мостом.
— Ты меня видел? Пошел за мной? — тихо спросил я, не дождавшись продолжения этой истории.
Ричи кивнул.
— Да. Я прибежал на вокзал буквально за пару минут, как ты уехал. Понять, что ты захочешь уехать отсюда, было не сложно. Любой поступил бы также. А о Торонто ты рассказывал еще с детства с каким-то благоговейным трепетом. Куда ты еще мог поехать. Я запрыгнул в автобус почти на ходу, даже не боясь, что ты меня заметишь. Я был уверен, что ты там, и не прогадал.
— Ты просто бросил всё и поехал со мной черт знает куда? — недоверчиво спросил я, вглядываясь в лицо друга.
Тот пожал плечами с легкой улыбкой.
— Ну да. Я снял квартиру в соседнем доме, наблюдая за тобой дальше и гадая, как же мне помочь. А потом ты попал в эту странную компанию, и я понял, что больше не могу оставаться в стороне. Дальше ты и сам уже знаешь, — он вздохнул, растрепав волосы. — Я все думал, узнаешь ли ты меня. Пусть не друга детства, но хотя бы одногруппника. Но ты так и не узнал, и я плюнул на это. А потом ты рассказал мне, что произошло между тобой и Морганом, и я всё понял. Понял, что не зря поехал следом за тобой.
Он замолчал на долгое время. Молчал и я, пытаясь уложить в голове то, что я только что услышал с тем, что я помнил. Всё складывалось и накладывалось друг на друга. Я словно заново пережил последние два года. Вот только внезапно оказалось, что кому-то я всё же был важен. Оставался только один вопрос, не дающий мне покоя.
— Но зачем? Зачем тебе было нужно всё это? Ты говоришь, что следовал за мной почти всю жизнь, с тех пор, как мои родители запретили нам общаться. Какое тебе было дело до меня и моей жизни? Если это было простое любопытство, то в моей голове не укладывается, зачем ты поехал за мной в Канаду. Это уже далеко не любопытство, — я отчаянно вглядывался в лицо Ричи, пытаясь понять, а он только печально улыбался, глядя на меня. — Какое тебе было дело до меня и моей поломанной жизни? Ты бросил всё из-за меня, ты пошел на преступление вместе со мной, влезая в чужой дом. Ты обокрал Моргана вместе со мной и помог его посадить. Почему? Я не понимаю.
Я замотал головой. Вряд ли в моей жизни был человек, ради которого бы я мог стольким пожертвовать. Почти всем.
Ричи тихо засмеялся.
— Да всё просто. Когда-то в детстве мы поклялись защищать друг друга, чтобы не случилось. Мы на крови клялись между прочим, так что мы почти что кровные братья.
Он поднял ладонь, на которой едва заметно прорисовывался корявый шрам. Я отупело уставился на свою руку. На моей ладони, начиная от указательного пальца и почти до запястья, белел точно такой же. Иногда я пытался вспомнить, откуда он у меня, даже спрашивал как-то у матери. Но она лишь пожимала плечам и говорила, что, наверное, упал в детстве.
— Пусть ты забыл об этом, но я всё еще помню. Когда ты бежал из страны, спалив к чертям собственный дом, я не задумался ни на секунду, бросившись следом. Я обещал быть рядом, обещал много лет назад. И я свое обещание держу. Ты всегда можешь на меня положиться. Я хочу, чтобы ты помнил об этом, даже если никогда не простишь мне мою ложь.
Его голос был твердым, во взгляде лучилась железобетонная уверенность. Глаза предательски защипало, и я, поднявшись на ноги, отвернулся, глядя на озеро Мичиган. Всю свою жизнь я хотел, чтобы рядом со мной был человек, который поддержит меня. Не потому что я хороший юрист, не потому что я мозговитый и ответственный парень. А потому что я это я. Мне так хотелось, чтобы я был нужен кому-то, просто так.
И такой человек с самого начала был рядом. Незаметной тенью следуя за мной годами, он незримо наблюдал за мной, готовый в любой момент протянуть руку, чтобы не дать мне упасть.
Я почувствовал ладонь, сжавшуюся на моем плече. Глаза заволокло прозрачной пеленой, слеза скользнула по щеке и, сорвавшись, впиталась в землю под ногами.
Я не понимал до конца его пугающей искренности, не понимал, как может кто-то так бескорыстно хотеть помочь другому человеку. Не понимал, что я значу для него, раз он смог бросить ради меня собственную жизнь. И, наверное, никогда не смогу понять. Но, не смотря на всё это, я был благодарен ему
