— Михаил, меня зовут Иван. Это простое русское имя и не нужно валять дурака. Сеня — умный мальчик, он не пьет, потому с памятью у него все в порядке. Дайте ему трубку и он вам все расскажет, если уж вы не помните и не хотите меня выслушать. Только ради бога скорее, у меня в запасе минуты три, не больше.
— Таки, Сеня, тебя тут хотят услышать в трубочку, сделай умное лицо и послушай, что этот дядя, хочет повесить на уши, — с этими ободряющими словами купец передал трубку племяннику.
— Сеня, — торопясь, заорал Иван в трубку, — помнишь, как пираты напали и мы вас отбили. Помнишь Ивана Волгина, лейтенанта Ивана Волгина? Мы еще с Михаилом Семеновичом песню тогда хором за столом пели, помнишь?
— Конечно помню, господин лейтенант, вы еще тогда на меня так гаркнули, что у меня планшетка из рук выпала, — обрадовался он Ивану.
— Вот-вот. Сеня, у меня для тебя есть очень важное задание, очень срочное и неотложное. Кратко, в нескольких словах напомни Михаилу Семеновичу этот эпизод. Только кратко, Сеня, я тебя умоляю. С богом! И трубку не выключай!
В течение минуты Сеня с пеной у рта, торопясь и сбиваясь, во многом привирая и приукрашивая собственную значимость, в красках описал битву при Вершалаиме. В итоге истории выходило, что благодаря исключительной храбрости Сени, полицейские одержали сокрушительную победу. А потом это все отметили праздничным обедом в гостиной «Вершалаима».
— Вы еще, дядя Миша, пели там… — Сеня фальшиво напел что-то на еврейском языке.
— Я это пел? — смутился Швондер. — Ах ты паскудник, а ты зачем слушал? Дай сюда трубку! Вот что, Иван, я склонен доверять своему племяннику, обычно он у меня много не врет. Вспоминается все с трудом, но будем считать, что все так и было. Кстати фляжка черная или синяя?
— Михаил, фляжка стального цвета, не пытайся меня подловить. Кисет черный, а крестик на таком шнурке странном, не знаю что это за материал.
— Странный? Обычный шнурок, — проворчал Швондер, явно добрея на глазах. — Так что у вас за просьба до меня, Иван?
— Нужно срочно впустить людей со спасательной капсулы через седьмой шлюз, Михаил. У них кислород кончается, так что дальше я объясню на ходу. Главное не привлекайте внимания, им нельзя встречаться с людьми Селима, это мои товарищи и он хочет их убить.
— Ага… понял… седьмой… шлюз… — отдуваясь на ходу, повторял Михаил. — Сеня, жми вон ту клавишу и отбегай в сторону.
Предупреждение Швондера было не лишним, в трубке послышалось рычание и грохот вываливающихся из шлюза тел. Потом неразборчивый мат и общие приветствия.
— Таки эти грубияны и есть ваши друзья, — удивился Швондер.
— Таки да, Миша. Они объяснят, в чем заключается дело, а у меня тут образовалась проблемка, — сообщил Иван, чувствуя, что его толкают в плечо, привлекая внимание. — До связи!
— До связи, — в голосе Швондера слышалась озабоченность по поводу гостей, неожиданно свалившихся ему на голову.
* * *
Хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах!
— Волгин, готовность ноль, проход чист, выступаем, — сообщил полковник, выглядывая в глазок. — Еще раз о нашем плане, повторяю для тебя, Иван. Сейчас мы самой глубине дворца. Наша задача — добраться до ангара с царским катером. Для этого прорываемся в левое крыло, затем через потайной ход покидаем дворец и любым глайдером летим до Царского Поля. Там решаем проблему с охраной и вылетаем с Москвы подальше в космос.
— Ага. Понятно. Остается только куда-то прорваться, найти какой-то глайдер и как-то уговорить охрану царского ангара дать покататься трем голодранцам на царском катере. Отличный план. Думаю, зря мы не взяли ту пушечку и ящик гранат.
— Язвишь, Волгин? Есть план получше?
— Помнится мне, что армейские склады примыкают ко дворцу. Слабо, но помнится.
— Иван, что там на армейских складах, кроме драных галош, найти? Там триста лет уже ничего не закупали.
— Вот и неправда ваша, закупали, — радостно доложил Иван. — Кхм, точнее я закупал. Шесть штурмовиков, Ваше Величество. Купил спьяну, — помявшись, признался он. — Заправленные, снаряженные, хоть сейчас в бой. Забрать не успел.
— И на складах нам вот так запросто все отдадут? — язвительно осведомился граф. — Это же армейские склады!
— Так что с того? — удивился Иван. — У меня там все схвачено. Я ж мужиков попросил пока пристроить, чтобы не растащили на запчасти. К тому же два ящика медовухи им выставил. Не, это четко, после медовухи, да не отдать? За такое морду бьют!
— Хорошо, садимся в штурмовики и…?
— Рвем к «Вершалаиму», забираем наших и сразу… — Иван почесал в затылке. — С координатами Аливандера проблемка выходит, — признался он разочаровано.
— Я думал, ты не догадаешься, — сухо прокомментировал план Ивана граф.
— Получается, что бежать нам рано, — подвел итог разговора полковник. — Как я слышал, Ваше Величество, есть специалисты, которые должны были вычислить координаты?
— Должны были, вопросов всего два: удалось ли им это? Кто их сейчас контролирует? Как вы понимаете, если они уже под контролем чужих, то координаты Аливандера для них не загадка и у них точно такая же задача, как и у нас — первыми попасть на Аливандер.
— Так чего мы стоим? — возмутился Иван. — Вперед, к компьютерщикам! На месте разберемся, что к чему!
— В драку ввяжемся, а там видно будет? — хмыкнул граф. — Что ж, отсутствие плана — тоже стратегия. По коридору прямо до поворота, там налево до кабинета с номером три шестерки. Входим молча, Иван прикрываешь вход, полковник на вас нейтрализация охраны и наблюдения, я возьму на себя программистов. И еще… царя на всякий случай прикрывайте, чтобы шкурку не попортило, — туманно пояснил он.
Отряд диверсантов шагнул в коридор и мерным шагом, сдерживая желание рвануть бегом, двинулись к цели. Вход в кабинет с тремя шестерками охраняли, хорошо охраняли — бронеплита во всю дверь и пластина биосканера. А чтобы неповадно было грязными ручонками ту панель лапать, приставлены к ней четыре здоровенных охранника в полной броне. Стоят не шелохнутся, только прицелы мощных бластеров отслеживают приближающегося противника.
— Четыре бластера на трех гостей — исход драки предрешен, — грустно подумал Иван. — Пикнуть не успеем, как нас поджарят.
Меньшиков шагал как ни в чем ни бывало, словно не скачут зайчики лазерных прицелов по груди, словно есть у него волшебное слово, которое разом двери откроет. Иван не успел заметить в какой момент граф с полковником швырнули световые гранаты. Его в этот момент жестко уронили на пол и, как кутенку малому глаза рукой прикрыли.
Потом он услышал что-то вроде звука падающих шкафов и к моменту открытия глаз схватка была полностью закончена. Два минибластера — четыре выстрела, подвел итог Иван. Когда они успели? Прямо ниндзя какие-то, — восхитился он.
Граф спокойно приложил ладонь к панели биосканера, датчик пискнул и загорелся красным цветом — в доступе отказано.
— Быстро они, — чертныхнулся он. — Рубим стену, — тотчас же приказал он, кивнув на бластеры охранников. Хотя, стойте, есть идея поинтереснее. Сгребайте их в кучу и наваливайте на стену вот сюда.
Пока полковник с Иваном корячились, перетаскивая тяжеленных гвардейцев, граф приладил к стене плоскую, как блин мину.
— Кладите их так, чтобы броней мину прижать плотнее, — командовал граф. — Так и шуму будет меньше и удар пойдет в стену, а не в коридор.
Они отбежали за угол, грохнуло так, что стены затряслись, заморгал свет, лампочки в коридоре разлетелись стеклянным крошевом. Ярким пятном светился пролом в стене, дальше виднелись перевернутые столы и разлетевшееся во все стороны оборудование.
Протиснувшись в неширокий пролом, они увидели самое неприятное — взрыв прикончил всех, кто находился в комнате, кровь из лопнувших сосудов заливала лица операторов. Уткнувшись лицом в клавиатуру безжизненно валялся Каховский. На всякий случай, совершенно автоматически Иван потянулся сознанием к заклятому врагу и, о чудо, почувствовал слабый ответ.
Сознание Каховского было чистым, без признаков заразы, но очень слабым, оно теплилось как огонек лампады в далеком окне.
— Стас, ты меня слышишь? Эй, корешок, очнись, ты нам нужен, — настойчиво долбился Иван в закрытые двери, похлопывая Каховского по щекам.
— На пол клади, чего ты его хлопаешь? У него обморок, кровь от мозга оттекает, нужно опустить голову как можно ниже.
Иван молча сдернул Каховского с кресла и уложил осторожно на пол. Потрогал пульс, слабенький, но есть, это успокаивало.
— Давай, Стас, давай, родной, очнись, вражина. Каховский, я денег принес, — заорал он мысленно в отчаянии.
— А? Кто это? — тотчас отозвался Каховский.
Точнее та часть сознания Каховского, которая покоя не давала должникам, соки из них последние выдавливая, принуждая платить большие проценты за просрочку долга. Эта часть сознания была самой сильной в нем, она в любой ситуации не давала Каховскому забыть, кто и сколько ему должен. Иван чисто интуитивно вспомнил о единственно возможной ниточке, которая приведет его к сознанию пришибленного взрывом Каховского.
