молчание. Эндра сидела у окна и несколько мгновений любовалась причудливой обстановкой. Ольга принесла горячий чай и села в кресло, подогнув под себя ноги. И так, уютно устроившись, она дала понять, что готова к рассказу. Её глаза всегда были очень добрыми. Тот свет, который когда-то пугал Эндру, сейчас согревал, успокаивал.
–Не знаю, почему, но я доверяю тебе, – заговорила Эндра, немного вжавшись в кресло. – И поэтому я решила поговорить… Мы живём в непростое время. Зреет гражданская война. Люди выкрикивают лозунги и говорят о добре и справедливости, но на самом деле происходит обычный передел власти. В любой момент может начаться резня… А ещё я не знаю, что будет со мной, с моими эмоциями. В какой-то момент мне может стать скучно, и тогда я уйду. Я никогда не знаю, что будет завтра… Но есть люди, которые заставляют меня беспокоиться. Они делают меня слабее.
–Ты заботишься о ком-то, и это делает тебя прекрасной, – Ольга улыбнулась и налила ещё чая. Свет в её глазах стал ещё глубже.
–Нет! – воскликнула Эндра. – Это всё ненормально! То я вечером бегу на рынок, потому что девочка захотела фруктов. То я ночью просыпаюсь от страха, что не смогу их защитить. То сижу здесь часа два или три и жду тебя.
–И почему же ты ждёшь меня? – Ольга поставила чайник и стала очень серьёзной, внимательной. – Ты хочешь, чтобы я присмотрела за ребятами из моего мира? И, может, помогла, если ты исчезнешь? Нашла чуть больше информации о возвращении назад?
–Да, – ответила Эндра, опуская глаза. – Это всё, чего я хочу.
В храме наступила тишина. Олег почувствовал такую злость, какую не испытывал никогда. Сама энергия разрушения кипела в нём и не давала успокоиться.
Как во сне он встал со скамьи и пошёл туда в коридор, где скрылся Жрец со своей добычей. Кто-то из послушников преградил дорогу и что-то сказал, но парень, не останавливаясь, оттолкнул помеху и перешёл на бег. Он преодолел длинный узкий коридор за несколько мгновений и услышал её крик. Оставался лишь лестничный пролёт и пара залов.
Когда Олег ворвался в помещение, Жрец уже стаскивал с неё одежду. Это была богатая комната с огромной кроватью и множеством свечей, коврами и статуями. Рина плакала, прикрывая себя руками, и пыталась противостоять.
Парень на несколько мгновений потерял всякий самоконтроль, в глазах побелело. Двумя прыжками он преодолел расстояние и ударил монаха в лицо. После чего сбил с ног, пару раз пнул его тело и повернулся к ней.
–Ты правда этого хочешь?! Остаться здесь и развлекать этого подонка?
Она не узнавала его. И выражение ярости на его лице пугало её не меньше, чем всё остальное. Но что-то заставило встрепенуться и вспомнить его – каким он был.
–Нет! – воскликнула девушка и пролепетала чуть слышно. – Помоги мне уйти отсюда, пожалуйста!
Рина сделала несколько шагов, но её ноги будто не слушались. Она была мертвенно бледной.
–Ты уверена, что хочешь уйти? – переспросил Олег настойчиво, Рина кивнула со слезами на глазах. Жрец медленно поднялся и захрипел.
–Эта девка служит храму и подчиняется мне! Я позову охрану.
–Она принадлежит лишь себе, – процедил Олег сквозь зубы, взял её за руку и потащил к выходу. Что-то ему подсказывало, что надо уходить очень быстро. Её не пришлось просить, они оба перешли на бег и помчались к выходу. Жрец последовал за ними и что-то кричал, созывая охрану. Олег с девочкой не оглядывались, им становилось страшно. Обозлённый мужчина преследовал их, но споткнулся и покатился по лестнице.
–О, боги! Он мёртв?! – воскликнула Рина, закрыв лицо руками.
–Не думаю, – отрезал парень. – Идём!
Вряд ли десять-пятнадцать ступеней убили старика. Впрочем, Олега это не волновало. Ему хотелось вернуться и пнуть его тело, но на это не было времени. Надо было уносить ноги и как можно скорее. Охрана приближалась к ним…
Эндра закрывала глаза и видела его. Это было как наваждение. «Зачем? – прошептала она. – От моей души и так мало, что осталось. Зачем ему забирать её остатки». Ранка на лице всё не заживала. Эндра вспомнила его прикосновение, как его пальцы опускались на её кожу, до боли сжимали запястье. Сколько раз он делал ей больно. И раньше ей это нравилось. Ей казалось, что она особенная, раз он позволяет себе лишнее. Но сейчас стало меньше наивности.
Ещё день или два она думала о нём. А потом наступило утро, когда всё прошло, ей было уже безразлично, что происходит. Женщина испытала настоящее облегчение и поняла, что любила не его, а лишь мечту о нём, словно некий образ из детства…
Эндра пришла в назначенное время и понаблюдала за Харлоном издалека. Он стоял возле лестницы – привлекательный, самодовольный и какой-то пустой. Одетый вычурно, со вкусом, но в его глазах не было той глубины, той мудрости, которую начинала ценить Эндра в людях…
А потом произошёл эпизод – незначительный на первый взгляд – который окончательно расставил всё на свои места.
Какая-то беременная девушка с большой сумкой остановилась у лестницы, что вела на второй этаж, опустила её на землю и повернулась к нему.
–Простите, не могли бы вы мне помочь? Очень тяжело.
Харлон усмехнулся.
–Если тяжело – наймите носильщика.
Девушка нахмурилась, мужчина заговорил ещё более холодно и жёстко:
–Ну и что это за взгляд? Не я делал пузо – не ко мне и вопросы.
–Почему вы так разговариваете? Неужели я просила о чём-то большом? – воскликнула незнакомка. – Сегодня вы поможете мне. Завтра кто-то поможет вам.
–Чужую помощь принимают только слабые.
Он лишь расхохотался, давая понять, что разговор окончен.
К счастью, нашлись другие прохожие, которые подошли к девушке и взяли сумку, подали руку. Они окинули его презрительным взглядом, а тот, казалось, получал удовольствие от всеобщего осуждения. Эндру передёрнуло. Она сама была такой. И почти наслаждалась вниманием, злостью, ненавистью людей, в этом была для неё свобода и власть.
Эндра подошла к нему.
–Ты не меняешься, – сказала она, пристально глядя ему в глаза.
–Ты следила за мной? – он укоризненно улыбнулся и погрозил пальцем, словно ребёнку. – Ты тоже убери этот взгляд. Заметь, она не запомнит тех, кто помог ей. Но запомнит меня. Люди любят злодеев и уважают их. Разве я помогал тебе? Разве тебя жалел?
–Нет.
–Вот именно. Я хотел сделать тебя сильной. Жалость лишь унижает… Мне нравятся сильные люди. На слабых я даже не хочу тратить своё время, чтобы не стать одним из них. Это просто
