над головой старое пальто, чтобы защитить себя от града.
Мамаша Стоун (запыхавшись). А, вот где ты, Джабез! Я так беспокоилась за тебя... Град в августе!.. Теперь весь урожай пропадет!
Джабез. Ничего!
Мамаша Стоун. Что ты сказал, сынок?
Джабез. Я сказал — это ничего.
Мамаша Стоун (с чувством облегчения). Теперь только и остается сказать это, сынок! Я знаю, ты потрудился немало, чтобы вырастить такой урожай... Но мы выдержим.
Джабез. Выдержим?.. Мы больше, чем выдержим! Я никогда не думал, что буду радоваться несчастью, как радуюсь сейчас... Никогда не думал, что буду рад граду во время уборки... О, благословенны твои дела, господи, когда ты посылаешь град, дождь и ураган!
Сжав губы, мамаша Стоун качает головой.
Град с силой барабанит по крыше. Темнеет...
На следующее утро.
Открывается вид на поля Джабеза.
В ярком свете солнечного утра стоят прямые, высокие посевы Джабеза. На легком ветерке колышутся спелые золотые колосья, нетронутые градом, прошедшим накануне.
За полем Стоунов, на склоне холма и в долине, видны поля соседних фермеров.
Какой печальный контраст являют собой они! Повсюду следы разрушительного урагана. Колосья прибиты до самой земли. Джабез, Мэри и мамаша Стоун стоят у каменной ограды близ дороги, не отрывая удивленных взглядов от своих уцелевших полей.
Мэри. Все поля погибли. (Опускается на колени, как на молитве.)
Джабез. Мэри, но посмотри, на моем поле не задет ни один колос... мы соберем богатый урожай.
Мамаша Стоун. Каждому воздается свое... и будет он жить в изобилии.
Подняв голову, Джабез с вызовом смотрит на мать.
Джабез. Правильно, мама!..
...Под яркими лучами утреннего солнца стоит Джабез. Мимо по дороге идут два фермера, хозяева соседних полей. Подавленные, едва переставляя ноги, идут они на свои поля. Вот они поравнялись с Джабезом. Он приветствует их.
Джабез. Здравствуй, Хэнк... Здравствуй, Лем.
Но фермеры, не отвечая на приветствие, лишь слегка наклоняют головы. Подняв глаза, они смотрят на Джабеза, потом на его цветущие поля и снова на Джабеза. В их взглядах — явное осуждение. С угрюмым видом продолжают они свой путь...
Джабез смотрит им вслед. Его мучают угрызения совести... Наконец он направляется к своей ферме.
Сельский кабачок «Вашингтонское оружие».
По углам, у столов, группами собираются фермеры. Здесь и знакомые зрителю Лем, Ноа, Том Шарп. Хозяин кабачка Си Биббер, он же и буфетчик, разносит напитки.
Лем (у стойки). Подлей-ка мне в долг еще рому, Си. Только так и можно забыть о своих заботах.
Си Биббер. Извини, Лем, не могу... Я тоже вынужден ведь считать свои копейки!
Стивенс (обращается к Бибберу). Налей ему еще чарку... за мной счет. (Обращается к Лему.) Ты думаешь, что Стоуну помогает провидение?
Лем. Не знаю... Знаю только, что пользы от моего поля мне теперь не больше, чем от прошлогоднего вороньего гнезда.
Стивенс. Может быть, ты разрешишь мне помочь тебе немножко?
Сэз. Похоже, что кто-то нагло смеется над нами.
Том Шарп. Думаю, теперь вы поняли, ребята, что всем нужно вступать в ассоциацию фермеров?
Стивенс. Одну минутку, соседи... Я могу сделать вам предложение куда лучше!
В кабачок входит Дьявол. Сейчас он в одежде фермера.
Си Биббер. Доброе здоровье!
Дьявол. Здравствуйте... Никогда не видел такого града. В наших местах град был с бильярдный шар. Выбило все стекла в окнах и чуть не убило кошку. Дайте мне сидра покрепче. (Оборачивается к другим.) Ребята, у меня есть к вам предложение от Джабеза Стоуна.
Лем. Какое?
Дьявол. Да вот... Зная, что на своих полях после вчерашнего града вам нечего убирать, Джабез предлагает вам помочь собрать его урожай.
Наступает пауза. Смущенные фермеры переглядываются. Они чувствуют себя оскорбленными, но в то же время понимают, что от такой возможности подработать им нельзя отказываться.
Сэз (с горечью). Никогда в своей жизни я не батрачил ни на кого... если не считать того времени, когда был подростком... Да и тогда работал на своего старика!
Том Шарп. Я этого делать не стану.
Лем. Ну а я подумаю об этом.
Дьявол (с улыбкой). О чем тут думать, ребята! Вот вам по доллару на каждого... в качестве аванса, тем, кто захочет работать.
Бросает деньги на стойку.
Поля Стоуна.
Сэз, Ноа, Том Шарп и еще несколько фермеров жнут небывалый урожай, другие укладывают снопы в копны.
На новой, упитанной лошади проезжает Джабез, наблюдая за уборкой. С фермерами он держится снисходительно, почти надменно...
Новый кадр — с полей выезжают нагруженные до отказа телеги. Они направляются к большому новому амбару. Джабез, подобно владельцу большого поместья, наблюдает за уборкой...
Вечер.
Дверь, ведущая в спальню Джабеза и Мэри.
Из нового амбара, где празднуется окончание уборки, доносятся звуки веселой народной мелодии, исполняемой на скрипке, маленькой флейте и банджо.
Только что взошла большая красная луна. Джабез подходит к закрытой двери спальни. Прислонившись к ней ухом, прислушивается. Делает движение, чтобы постучать в дверь, но, передумав, принимается ходить взад и вперед, заложив руки в карманы. Вдруг дверь открывается, и из спальни выходит мамаша Стоун.
Джабез (бросается к ней). Мама, ну как она?
Мамаша Стоун (благодушно). С минуты на минуту ты станешь отцом.
Джабез. Правда, мама?
Звуки музыки усиливаются.
Джабез. Черт бы побрал эту музыку!.. И нужно же было устраивать этот праздник сегодня.
Мамаша Стоун. Какой вздор ты говоришь!.. Она и не слышит ее. Ей предстоит услышать лучшую музыку, чем эта.
Неожиданно за дверью раздается плач новорожденного.
Мамаша Стоун. Вон, слышишь?..
Пронзительный крик ребенка заглушает танцевальную музыку. Джабез останавливается, слушает как зачарованный. Мамаша Стоун возвращается в комнату. Дрожа от волнения, следом за ней на цыпочках идет Джабез.
Ночь. Спальня Стоунов. На широкой кровати лежит Мэри. Около нее прислуга и доктор. Доктор кладет на кровать Мэри ребенка, завернутого в одеяло. В комнате повсюду разбросаны разные вещи — чайник, таз с горячей водой, полотенца и прочее.
Не поднимая головы с подушки, Мэри, приподняв уголок простынки, смотрит на крохотное сморщенное личико младенца.
К кровати на цыпочках подходит Джабез.
Джабез. Мэри...
Мэри (слабо улыбаясь ему). Здравствуй, Джабез... (После паузы.) Вот твой сын!
Слишком взволнованный, чтобы говорить, Джабез пристально смотрит на ребенка. Его глаза увлажняются. Мэри опускает веки. Она еще слаба, но счастлива.
С беспокойством наблюдая за Мэри, мамаша Стоун обращается к прислуге.
Мамаша Стоун. Принеси грелку для постельки, Дороти.
Прислуга выходит. Джабез все еще смотрит на ребенка. Доктор укладывает в чемодан свои инструменты.
Неловко, но бережно, как какую-то хрупкую стеклянную вещь, Джабез берет на
