— Полина? — Хозяин квартиры был явно удивлен.
— Привет, Андрей, — сдавленно поздоровалась я. — Можно войти?
Охотник отступил, и я шагнула в его уютную мышеловку.
Почему‑то смутилась и забыла все слова, впрочем, как всегда. Но знала точно: определенность важнее. Балансировать между «да» и «нет» надоело безумно.
Андрей закрыл за мной дверь, и ощущение беззащитности усилилось, но я напомнила себе, что могу жахнуть. Как это сделать, я в принципе, не представляла, но в прошлый раз получилось же.
— Как ты… себя чувствуешь?
Вопрос был нелепым, но я не могла его не задать.
— Уже лучше, — улыбнулся он.
Охотник прошлепал на кухню, оттуда обернулся и, как ни в чем ни бывало, спросил:
— Чай? Кофе?
— Чай, — ответила я после секунды раздумий.
Не будет же он меня травить, в самом‑то деле. Чтобы меня убить, у него есть вполне определенные способности. Я роследовала за ним и присела за застеленный скатертью стол. Осмотрелась. Определенно уютная и приятная обстановка. Ажурные занавески умиляли и никак не вязались с сущностью убийцы. Я невольно улыбнулась.
— Вижу, у тебя хорошее настроение, — миролюбиво сказал Андрей.
— Просто я не так представляла себе жилище охотника, — призналась я.
— Представляла подземелье с кандалами на стенах? — усмехнулся он.
— Да, нет. То есть не то чтобы…
— Я люблю уют.
Он совершенно не смахивал на опасного типа. Особенно сегодня. В растоптанных тапочках, спортивном костюме, у плиты — очень устрашающе.
— Пришла узнать, собираюсь ли я нападать на твое племя? — спросил он, доставая печенье из хлебницы и ставя на стол чашки из сервиза.
Я осторожно кивнула.
— Это моя природа, Полина. Убивать хищных. Атли — хищные.
Я потупилась в белоснежную скатерть. Чайник на плите засвистел, и Андрей налил кипятка в заварник, поставил на стол сахарницу. Присел на соседний стул и серьезно спросил:
— Почему не дала своему вождю убить меня?
Я пожала плечами.
— Я не росла с хищными. Воспитывалась вне атли. Наверное, поэтому. Считаю, что все мы — люди в первую очередь.
Он кивнул. Налил чаю и подвинул мне дымящуюся кружку.
— Хорошо, Полина. — Я подняла на него глаза, не веря собственным ушам. — Будем считать, я потерял след.
— Почему? — сдавленно спросила я.
— Я тоже рос не среди ясновидцев. Вне клана. — Он вздохнул. — Понимаю, о чем ты говоришь.
Мы допили чай в полном молчании. Я поднялась. Должна была чувствовать облегчение, но на душе почему‑то было тяжело. То ли усталость, то ли последствия адреналинового выброса — как тогда, когда я уходила отсюда впервые.
Андрей открыл ящик трюмо, достал блокнот и написал что‑то. вырвал листок.
— Держи, — сказал небрежно и протянул мне его. — Если вдруг вляпаешься в неприятности. А ты вляпаешься точно!
Каллиграфическим подчерком, вызывающим зависть бывшей троечницы, на листке был выведен номер телефона
— Спасибо.
Я не понимала, зачем он сделал это, но листок все же взяла. Никто же не заставляет меня звонить, верно?
Домой вернулась в мрачном настроении, хотя и с хорошими вестями. И в гостиной сразу же натолкнулась на Влада.
— Мне скоро придется ставить на тебя жучок! — выдохнул он и замолчал.
Я поежилась. Все же нали — не шутка, особенно когда он последний и тянет из тебя кен с бешеной силой.
— Не нужно злиться, — робко парировала я. — Давай ты совсем — совсем не будешь злиться. Я же жива. — А потом добавила почти шепотом: — Я была у охотника.
— Ты себе представить не можешь, каких усилий мне стоит сейчас сдержаться, — спокойно сказал он и отвернулся.
— Влад… — Я подошла, положила руку ему на плечо. Никакой реакции. Естественно, он злится. Я бы злилась. Вечно творю, потом думаю. — Извини.
Молчание.
— Ну, прости меня! Я должна была выяснить, будет ли он нападать. Мы тут сидим, как… пленники!
— А кто в этом виноват? — резко спросил Влад и сбросил мою руку. — Ты вынуждаешь меня подумать о наказании для тебя.
— Я лишь хотела знать, будет ли он убивать.
— А если бы охотник начал с тебя? Ты об этом подумала?
На наши разборки постепенно слетались все атли. Да уж, сегодня я точно буду заклеймена на людях. Верно говорят, молния в одно место дважды не бьет. А жаль.
— Я могу за себя постоять, помнишь? — парировала я. — Он не стал бы нападать. Охотник разбирается в людях.
— Полина, для охотников не существует плохих или хороших людей, — произнес Влад таким тоном, будто он учитель, а я нерадивая ученица, которая никак не может выучить урок. — Для них вообще не существует людей. Есть хищные и остальные. Первых они убивают, а вторые их совершенно не интересуют.
— Неправда. Андрей не такой.
— Андрей? — переспросил Глеб и хитро улыбнулся.
— Андрей?! — это уже Влад.
— Да, Андрей. Или ты думаешь, у охотников и имен тоже не бывает?
— Она чокнутая! — Лара закатила глаза. — Я всегда это говорила.
— Он не будет нападать, — упрямо сказала я и сложила руки на груди. Не отступлю даже несмотря на нали!
— Полина подружилась с охотником, — улыбнулся Глеб, чем еще больше взбесил Влада. Впрочем, возможно он этого и добивался. Мне сразу же вспомнился недавний разговор с Маргаритой, и в груди йокнуло. Нужно поговорить с ним обязательно. Если у Глеба Измайлова есть какие‑то чувства или надежды, это необходимо пресечь.
— А с чего ты взяла, что ему можно верить? — внезапно спокойно спросил Влад. Наверное, ждал рациональных доводов. Вернее, что их не будет. Их и не было — у меня осталось слово охотника, не заверенное материально
— Я так чувствую.
Не аргумент. Точно не для Влада, Лары и Филиппа. Да и Глеб косился саркастично, слегка приподняв темную бровь. Вообще‑то мог и поддержать, друг называется!
— Хорошо, — сказал Влад, и показалось, все это снится мне. Слишком сюрреалистично. Влад поддерживает мои сумасшедшие начинания? — Пусть все решит совет.
А, понятно. Решил меня проучить. Кто ж проголосует, полагаясь лишь на слово охотника, который чуть не убил Глеба, Риту и меня?
— Собери всех, — велел Влад Оле, и та послушно удалилась.
Вскоре атли собрались в гостиной, и Влад обрисовал ситуацию. С его стороны я больше не чувствовала злости, скорее то было любопытство из‑за необычного поведения охотника. Глеб все время держал меня за руку, и сегодня это ужасно нервировало. Наверное, из‑за охотника. Да — да, так и есть.
