Когда речь зашла о сегодняшнем разговоре с охотником, в гостиной воцарилась пугающая тишина.
— Где ты встретила его? — осторожно спросил Кирилл.
— Ходила к нему домой, — спокойно ответила я.
Лара тут же приложила ладонь ко лбу, всем видом показывая, как она относится к моей безрассудной выходке.
— Зачем? — ошеломленно спросила Маргарита. Она боялась Андрея. Я слабо читала ауры, но ее страх был виден за версту. Хотя Рита всего боялась.
— В прошлый раз он не тронул меня. Никого из нас четверых! — сказала я твердо.
— Не тронул, потому что ты его чуть не убила. — Рита встала, заломила руки и прошлась по комнате. — Уверена, меня бы он прикончил на месте.
— Что ж, можешь быть уверена, он не сделает этого. Андрей обещал.
Сама понимала, как наивно это звучит. Они не поверят, и мы снова будем сидеть взаперти… Ну, хотя бы бояться не буду, что охотник придет.
— Ты говорила с ним? — настороженно спросил Филипп. — Сегодня? Ездила к нему домой?
Я почувствовала себя инопланетянкой. Может, отчасти так и было.
— Да.
— Но он же охотник! Тот, что напал на Кирилла, помнишь? Он не будет рассматривать хищных, как хороших или плохих, для него мы все — добыча. С чего он вдруг пошел на попятную?
— Он благороден, а я его спасла. Надоело прятаться! Разве мы слабаки? Разве не способны дать отпор. Даже я давала дважды. Лара, ты сильная защитница. — Я посмотрела на брюнетку. — Разве ты должна прятаться в доме от молодого охотника? Я уже молчу о воинах атли, которые, как мыши, забилась в угол… Я хочу жить! Дышать воздухом, гулять, у меня работа, в конце концов!
Я замолчала, удивленная собственной горячностью и невесть откуда взявшейся смелостью. В последнее время что‑то действительно происходило со мной — еле уловимые эмоциональные изменения, ломка приоритетов. Взросление? Что ж, если я ошиблась, и охотник убьет кого‑то из атли, виновата буду я.
— У нас нет гарантий… — с сомнением произнес Филипп.
— Я встречалась с ним четырежды — и выжила. Этого мало?
Лицо Влада не выражало эмоций. Никаких. Он смотрел на меня, и складывалось впечатление, что внимательно слушает и воспринимает слова. А это уже что‑то. Я готовилась к резкому опровержению теории благородного охотника.
— Мы должны проголосовать, — сказал он, когда все замолчали. Я не могу принять такое решение один. — Странно посмотрел на меня. — Но независимо от исхода, те, кто хочет, может выходить из дома.
— Ты веришь охотнику? — удивленно спросила Лара.
Он улыбнулся.
— Нет. Но Полина права: мы — атли, и каждый из нас может справиться с молодым и слабым охотником.
На счет слабого Влад, конечно же, погорячился. Не знаю, почему, но я видела в Андрее большой потенциал.
Странно, но многие голосовали за мое решение. Оля, Лина, Кирилл и Глеб. Лара, естественно, поддержала Влада, как и Рита. А вот Филипп колебался долго. Задумчиво молчал и смотрел в пол, а потом все же проголосовал за мою теорию.
Я сидела на диване, удивленная, сжимала руку Глеба и не могла поверить, что заточение закончилось, и я могу вернуться к нормальной жизни.
— Значит, так тому и быть, — подытожил Влад и встал.
— Пойдем на гаражи? — радостно спросил Глеб. — Пацаны играют сегодня.
Я пожала плечами.
— Почему бы и нет.
— Отлично. Возьму гитару, и выезжаем.
Атли разбредались по дому, постепенно вливаясь в привычный быт, приправленный встревоженным и удивленным шепотом о сегодняшнем происшествии.
— Ты очень смелая, если пошла к Охотнику, — сказала мне Каролина. — И безрассудная.
— Мне уже говорили.
— Если меня убьют, я буду возвращаться с того света и изводить тебя, — надменно произнесла Лара.
— Боюсь, я не доживу.
Защитница скорчила рожицу, но ее позвал Филипп, и она отошла.
— Поужинаешь сегодня со мной? — Мягкий голос у самого уха застиг врасплох, я вздрогнула и повернулась. Влад улыбался. — Оказывается, тебя можно напугать.
— Если так подкрадываться, то можно.
— Ты не ответила.
И снова игры. Я ведь уже настроилась, что у нас ничего не будет, и он опять. Ну, что за человек!
— Не могу. Обещала Глебу. — Помолчала немного, а затем добавила с надеждой: — Может, завтра?
Влад рассеянно кивнул и тихо произнес:
— Вы сблизились.
— С Глебом? — переспросила я и тут же вспомнила разговор с Ритой. — Мы друзья.
— Насколько близкие?
— Очень близкие, — честно ответила я и уточнила: — Настолько, насколько могут быть близкими просто друзья.
Влад улыбнулся, погладил меня по щеке и прошептал:
— Тогда до завтра.
И ушел.
А я осталась стоять, растерянная, наполненная сомнениями и страхами, а также предвкушением чего‑то невероятного, волнующего и необходимого. Ужин! Только мы вдвоем, как в одной из просмотренных мной мелодрам. Свечи, вино, прогулки при луне. Да, все равно, как оно будет, просто пусть будет!
Вечер с Глебом прошел весело. Мы сидели у костра, пили вино, жарили сосиски и запекали картошку в углях. Я подпевала знакомому барду, Глеб отпускал неприличные шуточки, и мы хохотали.
Приехав домой за полночь, я быстро приняла душ и уснула без сновидений, а проснулась в районе обеда. Улыбнувшись прекрасному дню, встала и направилась в душ. День провела, тщательно готовясь к вечеру. Продумано было все: макияж, черное коктейльное платье, чулки, прическа, пурпурный лак.
Сегодня!
Влад ждал меня на улице. Смотрел вдаль на заходящее солнце, заставляя сердце биться быстрее в предвкушении. Увидев меня, улыбнулся, подал руку и… я пропала.
Чудесный вечер для принцессы. Ресторан, прогулка, легкое касание теплых губ к запястью. Эйфория, затмевающая недоверие — все это происходит со мной? Разговоры о будущем: полунамеками, короткими фразами, предположениями. Без недомолвок.
Домой не хотелось. Обнять бы весь город, раствориться в осеннем прохладном воздухе, дотронуться до неба…
Ловить его улыбку, почти совершенную, с едва заметным изъяном, превращающим его из бога в человека. Не верить своему счастью…
Дома же захлестнуло новое, неизведанное. Пережившая предательство страсть, прикосновения — нетерпеливые, жадные, сводящие с ума.
Мы лежали в полной тишине. Рука Влада рассеянно гладила по волосам, а я слушала, как бьется его сердце. Постепенно успокаивался пульс, мысли наполнялись реальностью. Все это по — настоящему. Со мной.
— Почему мы не сделали этого раньше? — спросила я, набравшись смелости. — Я имею в виду, после того раза…
