городки приводить их в подданство царю. Сами предводители не
пошли уже от Канева далее по причине ожидаемой распутицы, перешли назад через Днепр вместе с толпою правобережных
прочан и расположили свои обозы на левом берегу против
Канева, а потом, при недостатке корму и запасов, 15-го февраля
отступили к Переяславу.
В Москве были недовольны, когда получили известие, что
отправленный к Чигирину подъезд воротился рановременно и не
держал Дорошенка в осаде. В своем оправдании боярин и гетман
писали, что подъезды ходили к Чигирину не без пользы, сожгли
посады, истребили живность и приготовили большую тесноту
Чигирину, а долее нельзя было там оставаться: город Чигирин
укреплен, у Дорошенка тысяч шесть Козаков и не сегодня - завтра
могли придти к нему татарские силы.
271
Примеру Канева и Черкасс последовали многие, другие
городки правобережной Украины. Тотчас же по прибытии
предводителей в Переяслав, явились к ним козацкие старшины и
выборные из поспольства городков: Стаек и Триполья - с
челобитьем принять ‘их в подданство царю. Гетман отправил
полковника Солонину отобрать присягу от всех тамошних жителей, а вслед затем, по просьбе Лизогуба, послал на залогу в Канев
переяславского полковника Дмитрашку Райча и нежинского
Филиппа Уманца; боярин придал им слободских полковников ах-
тырского и сумского.
17-го февраля приехал в Переяслав Ханенко с предложением
положить свою булаву: с ним было до двух тысяч Козаков и три
польских хоругви. Ромодановский и Самойлович отправили их в
Ржищев в качестве сторожевой залоги от неприятеля вместе с
приданными к ним царской службы козаками и ратными людьми.
Между тем, близкие к Киеву городки: Мотовиловка, Хвастов, Чер-
ногородка, Бышевка сдались без сопротивления киевскому
воеводе, выславшему к ним отряды.
Город Корсун не сдался на предложение посланного туда
Кияшки, но Корсунского полка местечки Стеблов, Каменный
Брод и иные склонились к подданству, а белоцерковский
полковник Степан Бутенко с городками и местечками своего Бело-
церковского полка поддался под высокодержавную руку великого
государя, лично прибыл в Богуслав и принес присягу перед
Самойловичем и генеральным войсковым асаулом Лысенком.
Дошло до предводителей известие, что в Корсуне собираются силы
гетмана Дорошенка: брат его Андрей и полковники - корсун-
ский, торговищенский, уманский, паволоцкий, брацлавский, кал-
ницкий и могилевский, да пешие серденяцкие полки, а другой
брат Дорошенка, Григорий - находится в Лисянке. По такому
известию Самойлович 20-го февраля отрядил несколько десятков
тысяч Козаков к Корсуну; с ними были Лизогуб и Ханенко с
своею пестрою толпою, состоявшею на половину из запорожцев, на половину из поляков; боярин Ромодановский придал к ним
отряд царских ратных людей, а черниговский полковник
Борковский пошел к Лисянке против Грицька Дорошенка. Грицько
Дорошенко с серденятами сперва удачно отбил Борковского и
пошел к Корсуну на соединение с своим братом Андреем и
семью полковниками. Но под городом Медвиным напали на
Грицька Дорошенка и на бывших при нем татар козаки, посланные Самойловичем к Корсуну, разбили и гнали на, протяжении 15-ти верст; Грицько с одною частью татар заперся в
Лисянке, другие его татары ушли в Тарасовку. И в Лисянке, и в Тарасовке жители поднялись на татар, многих перебили, 90 взяли живьем в плен, связали самого Грицька Дорошенка и
272
провозгласили себя подданными великого государя. Вслед затем
произошло волнение в Корсуне. Бывшие там в сборе полковники
и начальные люди зашумели против Дорошенка; упрямые
сторонники гетмана Петра: брат его Андрей, шурин гетмана Янен-
ченко и паволоцкий полковник Гамалея, видя, что противники
берут верх, убежали в Чигирин, а остальные полковники и все
полковые старшины как их полков, так и покинутого Гамалеею
Паволоцкого полка принесли присягу на верность великому
государю перед генеральным асаулом Самойловича, Лысенком, и
послали к гетману Дорошенку приглашение положить свой
бунчук и булаву. 4-го марта привезли в Переяслав к предводителям
пленных татар и Грицька Дорошенка, а 5-го марта прибыли
полковники: брацлавский Павел Лисица и подольский Остап
Гоголь, с известием о переходе на царскую сторону полковников
в Корсуне. Предводители приказали всем присягнувшим
полковникам, не ожидая порчи зимнего пути, съезжаться в Переяслав
на раду, для избрания себе нового гетмана по своим правам и
вольностям; разом отправил Самойлович универсалы во все
правобережные полки, чтоб все начальные люди, нимало не мешкая, спешили на раду для той же цели. Убежавшие из Корсуна в
Чигирин сторонники Дорошенка показывали не слишком бодрый
дух. Проезжая через Медведовку, Андрей Дорошенко говорил
вслух перед всеми: <буду советовать брату, чтоб не губил мира, не надеялся больше ни на какие турские и татарские посилки
и сдавался бы царю>. Жители тех мест, через которые они
следовали, не изъявляли готовности стоять за дело Дорошенка.
15-го марта съехались в Переяслав правобережные старшины, полковники, полковые старшины, войсковые товарищи и многие
значные козаки. Назначена избирательная рада 17-го марта. Она
происходила в большом городе на майдане, в присутствии Ромо-
дановского.
Прежде всего явился, по приглашению боярина и
Самойловича, носивший гетманское звание Ханенко. Перед ним несли
булаву и бунчук - знаки его достоинства, пожалованные
польским королем. Поклонившись на все стороны, он сказал: - Ведомо всем вам, что я не своею волею, а по королевскому
повелению сделался гетманом и ходил во всем по королевскому
указу; если я кому-либо из старшин, либо какому простому козаку
учинил чем-нибудь досаду, в том вы меня простите!
С этими словами он положил на стол булаву.
- Мы все, и старшины, и войско, во всем тебя прощаем, -
возгласили козаки.
Ханенко отошел, а козак, который нес бунчук его, продолжал
стоять, держа этот знак гетманства для передачи тому, кого рада
изберет.
273
Князь Ромодановский объявил: <Великий государь, его царское
величество, которому все присягнули на верное и вечное
подданство, изволил указать выбрать вам по вашим правам и вольностям
нового гетмана вместо Ханенка и Дорошенка>.
Сказавши это, князь Ромодановский отошел. Не пришлось
долго козакам совещаться о выборе. Собрание провозгласило
сразу имя Самойловича, и обозный Гулак от лица всех
произнес:
- Желаем все, чтоб великий государь пожаловал нас, старшин и поспольство, велел бы у нас учинить гетмана Ивана
Самойловича на обеих сторонах Днепра единым гетманом над всем
Войском Запорожским, и быть бы нам в подданстве у великого
государя по нашим старинным правам не на иных статьях, а на
таких, какими он, великий государь, пожаловал со стороны
гетмана и старшин, и все поспольство.
Все стали кланяться Самойловичу. По козацким обычаям
надобно было ему отказываться от предлагаемой почести, и он
произнес:
- Изберите себе особого гетмана из своей стороны - такого, который бы вашу сторону лучше меня знал.
- Мы, - говорили правобережные уж и так за многими
гетманами пришли в конечное разорение. Не нужны нам многие
гетманы. Пусть великий государь пожалует нас, велит быть у нас
одному гетману на левой стороне и на правой - Ивану
Самойловичу.
- Великий государь, - сказал боярин, - жалует вас: дозволяет вам избрать по вашему хотению, и будете вы на прежних
правах и вольностях ваших в вечном подданстве великому
государю.
Старшины и полковники опять принялись упрашивать
Самойловича. Тот все не соглашался. Наконец, против его воли, схватили его под руки так сильно, что изодрали на нем
платье, крикнули: <ты нам люб, ты нам люб!>, поставили на
скамье, прикрыли тем бунчуком, который держал Ханенков
козак, и вкладывали ему в руки булаву, положенную Ханенком
на столе. Раздавались обещания быть ему послушными, раздавалась просьба, чтоб он оставил на своих местах всех
старшин, какие были при Дорошенке. Потом читались статьи, составленные в Московском Приказе и привезенные гонцом
Колобовым. Их смысл был таков: правобережная Украина
