на город идут, — раздался чей-то голос.
Сережа припал к окну. В темном небе часто вспыхивали огни зенитных разрывов и крестились лучи прожекторов.
— Чего он отсюда прет? С юга ему ближе. Семь минут — и в центре города, — заметил старшина.
На следующей станции, когда шум колес смолк, слышалась лишь отдаленная дробь зениток. Сережа вышел на площадку. Поезд сбавлял ход. Отворив дверь, мальчик выглянул из вагона. В лицо ударило холодом. Впереди виднелся виадук, от него шла прямехонькая дорога к Дубовой Роще, — вот бы здесь остановку сделали! Полкилометра, не больше. А от станции все три, да еще КП, да еще если на КП дежурит тот вредный старшина, что однажды хотел отобрать пистолет у Сережи («Солдату винтовка положена или автомат»)… Вспомнив об этом неприятном эпизоде, Сережа вздохнул. И вдруг в голове, как открытие, мелькнула гениальная мысль, тотчас объяснившая ранние возвращения напарника и, напротив, его, Сережины, неудачи. Он спустился на нижнюю ступеньку и, едва вагон оказался против виадука, с силой оттолкнулся назад и спрыгнул на насыпь. Упал он в снег, но все же обо что-то больно ударил колено. Встал, отряхнулся. И мысленно представил себе спокойное, в морщинах лицо Лобанова. «Неужели и он так каждый раз?! Невозможно. Хотя он хитрый…»
Слегка прихрамывая, Сережа по откосу взошел на виадук и дальше по накатанной дороге напрямую пошел к Дубовой Роще. Вышла луна. Пройдя с сотню шагов, он глянул в сторону станции, от которой тоже шла дорога к Дубовой. Через освещенное луной пространство было отлично видно как со станции на дорогу выскочил сперва один, за ним еще и еще люди — с поезда. И все они, обгоняя друг друга, спешили к шлагбауму КП. «Их еще и там продержат», — подумал он с торжеством, однако ускорил шаги и в половине девятого уже подошел к отделу Рыбина. Пароль «мушка» отлично сработал, и вскоре он нетерпеливо постукивал в плотно закрытое, вделанное в стену окошко спецчасти. Но оно не открывалось, как обычно. Наверное, Рыбин был у начальства… Не повезло… Сережа удрученно вздохнул. Прошло пять, десять, пятнадцать минут… Пропадало даром время, выигранное от прыжка. Конечно, можно было сбегать в следующую часть, тут недалеко, с полкилометра. Но думаешь — вот-вот придет. А теперь все, пароль забит. Без пяти девять.
— А ты чего сегодня так рано? — раздался позади голос.
Обернувшись, Сережа увидел низенького лейтенанта, в котором не вдруг узнал Рыбина. Ну ясно: он же впервые видел его во весь рост, а то все через окошко. И Рыбин казался ему высоким.
— Товарищ лейтенант, я уж полчаса жду…
Рыбин прошел к себе и, вредничая, чего-то долго ходил, гремел, наконец открыл дверцу окошка.
— Давай! Чего у тебя…
Сережа передал ему пакет и блокнот для расписки. Тот принял, расписался, выбросил блокнот, и окошко захлопнулось. Сережа вновь забарабанил.
— Чего тебе еще? — не открывая.
— Товарищ лейтенант… Минутку, откройте!
Выругался, но открыл.
— Товарищ лейтенант, пароль скажите… Сейчас — девять, старый уже кончился… Если б раньше, я б успел… Я ждал полчаса.
Рыбин внимательно взглянул на связного и спросил:
— Постой, ты где?
— Как «где»? — удивился Сережа.
— Ты где находишься? Ты находишься в армии. А в армии есть порядок, Устав. Что, в первый раз почту развозишь? Пароль, согласно порядку, сообщает комендант по предъявлении командировочного предписания. Ясно?
— Комендант у заставы, это в стороне, а мне сейчас к Латышеву идти… И капитан Песочинский сказал, чтоб вы… У меня же есть предписание, вот читайте!
— Постой, что сказал Песочинский?
— Чтоб вы дали пароль.
— Передай Песочинскому, чтоб он командовал в своем подразделении… Под трибунал не его, а меня потянут. Ишь, какой!.. Это он на моей шее хочет в рай въехать. Не пойдет.
— Ни в какой рай он не хочет, ему вообще трудно живется, — вырвалось у Сережи.
— Всем, солдат, трудно. У меня бумаг вдвое больше. И все важные, — с обидой заговорил Рыбин. — Ты загляни в окно. Загляни, загляни!
Сережа послушался.
— Видишь, койка? Вот здесь и сплю, — добавил он, оглядываясь.
— Все верно, — согласился Сережа, — работы, конечно, и у вас много. Я про другое… У Песочинского семья в городе. Весь паек туда тащит…
— Большая семья?
— Не знаю. Но все уже поправились, а он худой, как и был…
Сережа молчал. Рыбин колебался.
— Товарищ лейтенант, но вы верите, что мне дадут в комендатуре пароль? — спросил мальчик.
— Дадут! Точно говорю. Дуй! — обрадовался Рыбин.
— Но я же спешу… Я же целый час выгадаю.
— А куда ты спешишь? А? Уж не к девкам ли? — в глазах лейтенанта появился живой интерес.
— Почему к девкам? — Сережа скромно опустил глаза.
— Признайся, признайся! — Рыбин даже высунул голову из окна.
К сожалению, признаваться было не в чем. Но Сережа интуицией почувствовал, что надо соврать, и тогда Рыбин, может, скажет пароль.
— Постой, а сколько тебе?
— Шестнадцать… Будет скоро.
— Так. Ну что ж… Я в шестнадцать уж поглядывал. А ей?
— Ей… тоже шестнадцать.
— Кто ж она? Школьница еще?
— Местная, рядом с нашей частью живет…
— Блондинка, брюнетка?
— Так… Немного рыженькая.
— О, рыжие, они, знаешь!.. Значит, ты что ж, отсюда — и к ней? Она живет одна?
— Нет, с матерью… Еще коза у них есть.
— Коза? Зачем она? А, понятно, значит, ты и козье молоко пьешь… Неплохо пристроился. Смотри, а? Знаешь
