почти бессмысленно, и знаешь, Чарли, я тогда мысленно посмеялся над ним, но сказал ему, что позабочусь. Я дал обещание.
– Но ты… Ты была чертовски зла на меня. Все это сожаление… Ты не замечала того, что было очевидным. Я думал, ты придешь ко мне, потому что чувствуешь то же, что и я.
Он сделал паузу, а затем продолжил:
– Я любил тебя. Я хотел дать тебе все, чего не смог дать Филипп. Но тогда ты не хотела того же от меня… И я знал, что прошу слишком о многом, ведь ты только что потеряла Филиппа, и поэтому я просто ждал и попробовал снова. Но ты продолжала отталкивать меня. Поэтому, я сделал то, что ты в конце концов просила. Я нарушил обещание, данное Филиппу, и ушел.
Я слушала и пыталась сдержать эмоции, которые пробуждались и рвались из моего горла. Я так любила Бена, что мне казалось, будто мое сердце разорвется на кусочки.
Я хотела, чтобы он приблизился и поцеловал меня, заключил меня в свои объятья и больше никогда не отпускал.
– Почему ты приехала в Нью-Йорк?
Санни заскулил, и я потрепала его по косматой голове.
– Ты знаешь, почему, – ответила я хрипловатым голосом.
Гамак угрожающе накренился, и он схватился за веревки.
– Я хочу, чтобы ты это сказала.
– Теперь это не имеет значения. Это было ошибкой.
– Для меня это важно.
– Почему, Бен? Ты уже с кем-то. Ты женился на ней. Тот парень в баре рассказал мне об этом. Что я должна была делать?
Он уронил голову на руки. Что он мог сказать? Я упустила свой шанс. Все было окончено.
Вдруг он засмеялся.
– Я рада, что ты находишь это смешным.
– Скажи мне, чего ты хочешь, Чарли. Я спрашиваю у тебя в последний раз.
Смех утих, Бен был серьезен.
– Ты не имеешь права спрашивать меня об этом.
Он встал и начал медленно приближаться, растягивая слова:
– Скажите, что вы хотите.
– Ты любишь другую…
Он притянул меня к себе совсем близко, и вот мне уже было некуда отвести взгляд. Его глаза были глубокими озерами, и я в них тонула.
– Забудь про других.
– Это неправильно, Бен…
– Чарли, скажи мне, что тебе нужно.
Я целиком сосредоточилась на Бене, который стоял передо мной. Бен просил меня о том, на что я не имела права. Ответ сам сорвался с моих уст., я не могла больше сдерживаться.
– Ты!
– Скажи это еще раз, Чарли. Я не расслышал тебя.
Мои щеки вспыхнули, но я сделала то, о чем он просил, и даже немного повысила голос, произнеся это немного отчетливее:
– Я хочу тебя.
Он притянул меня ближе, и я почувствовала его дыхание на своем ухе.
– Хорошо, я рад, что мы это уладили этот вопрос.
Я покачала головой, не понимая его. Хотя он был так близко, мы уже упустили свой шанс. Больше не будет прикосновений, как не будет последнего шанса полюбить его.
Когда он заговорил, я почувствовала дуновение горячего воздуха на щеках.
– Чарли, у парней есть имена для всех важных людей. «Благоверная». «Подружка». Когда им начинает казаться, что дело принимает серьезный оборот, они поддразнивают и говорят «Миссис».
Я слушала его в пол-уха, когда он медленно склонялся ко мне, но я не полностью уловила то, о чем он говорил.
– Клаудия мне не жена, Чарли. Она никогда не будет моей женой. Мы расстались. Это была просто небольшая поездка. А потом я получил это письмо.
Мир, наконец, перестал вращаться, и я нашла взглядом его глаза.
– Повтори.
– Я говорю, что у тебя больше нет оправданий, чтобы отталкивать меня.
Слеза скатилась по моему лицу. Он нежно поцеловал меня, и я сказала себе, что это не сон. Это Бен в реальности целовал меня. Бен был здесь. Бен любит меня.
– Ты хоть знаешь, как я скучал по тебе?
Теперь, когда мне было можно рассказать Бену о своих чувствах, я не могла подобрать слов. Вместо этого я обняла его. Я притянула его к себе и обхватила руками его талию. Он обхватил мои плечи, и мы стояли так, пока жажда объятий не утихла.
Он целовал меня в макушку.
– Я так сильно люблю тебя, Чарли.
Я вдруг поняла, что хотела, но не сказала того же в ответ. Тогда я взяла его руку и положила себе на сердце.
– Тебе не обязательно это делать, Чарли. У нас, если захочешь, будет еще много объятий.
– Нет, – сказала я, чувствуя, что оживаю. – Почувствуй. Почувствуй мое сердце.
Его пальцы скользнули по моей груди, и наши взгляды снова встретились.
– Я люблю тебя, – сказала я сквозь слезы. – Мне нужно отдать его тебе. Оно – твое.
И тогда его губы коснулись моих, а руки отбросили ненужное полотенце. Его поцелуй был настойчивым и сильным, наши тела словно знали, куда нужно прикасаться. Мое дыхание сбилось, меня переполняло желание.
Это была любовь. Это были Бен и я. Но и это был еще не конец.
* * *
Едва мы вышли к дому и поднялись по лестнице «Хижины любви», как он уже оказался на мне. Томление внизу живота было почти таким же сильным, как желание в моей душе. Наши тела вновь нашли друг друга, как будто никогда и не расставались. Когда все закончилось, мы лежали притихшие, и я прижималась к его груди.
– Мы только что сделали это в любовной хижине.
Он щекотал меня кончиками пальцев, и мы дружно молчали о том, что никто из нас не хотел заниматься любовью в доме Филиппа.
– Я хочу, чтобы ты жила со мной и Джимми, – сказал он. – Хочу, чтобы мы были семьей.
Я позволила этой мысли проникнуть внутрь, и она медленно закипала во мне, согревая меня.
– Я хочу приносить тебе завтрак в постель. Хочу смотреть, как ты засыпаешь ночью, а в промежутках между… – сказал он, проводя рукой по внутренней стороне моего бедра, – Мы найдем, чем заняться.
Бен медленно приближался, и я почувствовала, как он наваливается на меня.
– Скажи «да».
Я ответила ему, но не словами.
Это еще не конец
Бен так и не продал дом в Исламораде. Оказалось, что он заключил контракт с «ЭЕНК» всего на шесть месяцев. Он взял на себя их открытие и помогал им встать на ноги, а затем планировал сосредоточиться на других своих ресторанах. Клаудия была непредвиденным обстоятельством, которое он не учел.
– Мне пришлось бежать с острова, Чарли. Мне пришлось уйти от тебя.
– А как насчет
