Мы будем ждать.
Миели молчит, глядя на остановившийся город. Он не стоит этого, думает она. Он вор и обманщик.
Но он заставил меня петь. Хоть это и была уловка с его стороны.
— Госпожа, — вновь заговаривает Миели. — Окажите эту милость, и я добровольно перезаключу наш договор. Вы сможете сделать из меня гогола. Если я не вернусь, можете использовать меня так, как вам будет угодно.
— Миели, не делай этого, — шепчет корабль. — У тебя не останется пути к отступлению.
— Это все, что у меня осталось, кроме моей чести, — отвечает Миели. — И честь мне дороже.
Пеллегрини, прищурив глаза, смотрит на нее.
— Что ж, интересное предложение. И все ради него?
Миели кивает.
— Хорошо, — говорит богиня. — Я принимаю твое предложение. С одним условием: если что-то пойдет не так, «Перхонен» ударит по городу странгелетовым снарядом. В тебе еще остается частица меня, а я не могу допустить, чтобы меня обнаружили. — Она усмехается. — А теперь закрой глаза и молись мне.
Прорыв сквозь дезорганизованную флотилию Спокойных занял всего несколько минут. Миели отбросила всякую деликатность и выжимает всю мощность из корабельных двигателей, работающих на антиматерии. Корабль тонкой алмазной иглой пронзает тропосферу и несется к кратеру Эллады.
Покажи мне фобоев.
Кошмарные существа захлестывают кратер. Их уже не один миллион; бесконечное множество вариантов этих созданий сбивается в плотную массу, надвигающуюся на город, словно единый организм. Целые рои насекомоподобных существ образуют быстро бегущие пятна. Груды круглых мешков, заполненных химикатами, пульсируют и переливаются с места на место. С ними мчатся и гуманоиды со стеклянистыми телами и удивительно реалистичными лицами — вероятно, их предки пришли к выводу, что человеческая внешность в какой-то мере замедляет рефлексы Спокойных-воинов.
Фобои представляют собой гибридное биотическое и биологическое оружие, самовоспроизводящее себе подобных на протяжении миллиардов поколений и в процессе возобновления численности подвергающееся модификации. Ублиетт воюет с ними уже много столетий. И когда Шагающий Город останавливается, его противники чувствуют запах крови.
Миели оценивает имеющееся оружие. Ее защитные гоголы спроектированы для борьбы против зоку и мало чем помогут в бою с примитивными химическими мозгами фобоев. Более реалистичные шансы дает грубая сила: ку-частицы, антиматерия, лазеры и — если дойдет дело — оставшийся странгелет, хотя Миели даже представить себе не может, что он сделает с Марсом.
— Итак, — говорит Миели, — план проще простого. Ты их задерживаешь. Я разыскиваю вора. Ты нас подбираешь. Все как и в прошлый раз.
— Понятно, — отвечает корабль. — Будь осторожна.
— Ты всегда так говоришь. Даже если собираешься высадить меня в умирающем городе.
— И я всегда искренне прошу тебя об этом, — говорит корабль.
Затем «Перхонен» окутывает Миели ку-сферой, подхватывает ее УКВ-полем и запускает на Марс.
Миели полностью активирует метамозг и, расправив крылья, направляется к одной из агор Устойчивого проспекта. Она выпускает над городом наноракеты, летящие со скоростью, близкой к скорости света. На этот раз Миели одета в броню и имеет при себе дополнительное оружие — многоцелевую пушку Соборности, гладкий цилиндр, в котором заключена невероятная разрушительная сила. Ракеты, перед тем как испариться, передают ей фрагменты изображений, поскольку гевулот слишком медлителен, чтобы помешать им транслировать информацию. Метамозг Миели составляет из них общую ситуацию в городе.
Окровавленные лица, алые пятна на белой форме. Гогол-пираты, не скрывая своих щупалец, нападают на все, что движется. Старые и молодые марсиане бьются между собой, размахивая импровизированным оружием. Наставники сражаются и с людьми, и со Спокойными, отражая стрельбу щитами из утилитарного тумана. Колония зоку накрыта ку-сферой, и вокруг нее происходят самые ожесточенные схватки. В центре Лабиринта возвышается тонкая черная башня, которой раньше здесь не было. А прямо под ней…
В приюте Утраченного Времени Джентльмен бьется против целого отряда Спокойных-воинов, и его фоглетовый щит потрескивает под ударами крупнокалиберного оружия.
Миели сметает Спокойных залпом автономных ракет, заряженных квагмой. Снаряды взрываются с яркостью сверхновой, опустошают половину площади и на мгновение высвечивают невидимые очертания фоглетов: они похожи на невиданные кораллы, растущие из тела Джентльмена.
— Доложи ситуацию с фобоями, — запрашивает Миели корабль. «Перхонен» связана с ней на уровне ощущений. Корабль кружится над клокочущей массой и обстреливает фобоев ударными ракетами. Небо над городом освещается их взрывами, словно невероятно яркими молниями, а через пару секунд доносятся раскаты грома.
Не слишком хорошо, — отвечает «Перхонен». — Нам необходимо какое-то вирусное оружие. Я замедляю их продвижение, но поток номер два уже в любую минуту может ударить по городу.
Миели крыльями замедляет падение, но приземление все равно получается очень жестким. От удара ку-брони камни мостовой трескаются. Выбравшись из неглубокого кратера, она видит Раймонду. Вокруг нее облаком развеваются фоглеты с кинжалами на концах, готовые нанести удар.
— Кто ты? — спрашивает Раймонда. — Миели или та, другая?
— Та, которая пришла, чтобы сказать, что через пару минут у вас возникнут проблемы с фобоями, — говорит Миели.
— Проклятье, — вырывается у Раймонды.
Миели оглядывает последствия беспорядков. С проспекта доносятся грохот выстрелов и глухие взрывы.
— По-вашему, это революция?
— Около часа назад дела пошли из рук вон плохо, — говорит Раймонда. — Контролируемые криптархами люди стали нападать на каждого, кто принял фрагмент воспоминаний, защищающий от манипуляций, а потом они отозвали с укреплений и Спокойных-воинов. Мы начали вооружать тех, кто остался в живых. Пока действует система восстановления, мы еще можем всех вернуть. Но пока мы в меньшинстве. А главная проблема — там.
Она показывает рукой на шпиль, возвышающийся над Лабиринтом.
