сказал: «Перестаньте, наконец, заниматься исканием рубежей для отступления, а искать пути сопротивления и только сопротивления».
Сталин и его военачальники изо всех сил стремились найти средства для того, чтобы удержать остатки западных областей СССР, более трети которых находилось в руках у немцев. В Соединенных Штатах майор Альберт Видемейер, который в 1936–1938 гг. был кадетом Немецкого штабного колледжа в Берлине, 11 сентября рассчитал, что Германия оккупирует всю территорию Советского Союза к западу от «общей линии Белое море — Москва — Волга (включая их) к 1 июля 1942 г., и после этого времени Россия в военном отношении будет, в сущности, бессильна».
12 сентября на советский фронт опустились первые хлопья снега. В тот же день, требуя всех возможных бронетанковых подкреплений для наступления на Москву в ходе операции «Тайфун», Гитлер приказал остановить движение на Ленинград. Вместо этого город следовало покорить голодом. Пять немецких танковых дивизий, две моторизованные дивизии и значительная доля воздушной поддержки армии фон Лееба должны были покинуть Ленинград в течение недели. Фон Лееб протестовал. Тридцать советских дивизий, оказавшихся в городе, были на грани гибели. Ближайшие к городу немецкие танкисты могли различить золотые шпили Адмиралтейства.
Гитлер отказался изменить свое решение. К востоку от Киева его войскам под командованием фон Клейста и Гудериана удалось заключить пятьдесят русских дивизий в гигантский котел. Добычей, к которой он теперь стремился, были сначала Киев, а затем — Москва. Измененный план был передан Сталину агентами возглавляемой Леопольдом Треппером «Красной капеллы» в Париже. Благодаря этому советское командование могло приспособить свои планы обороны к встрече усиленных ударов.
В день, когда Гитлер приказал перебросить свои бронетанковые силы с ленинградского направления на московское, в его штабе в Растенбурге состоялось совещание, которое открылось следующими словами: «Высокопоставленные политические фигуры и вожди должны быть уничтожены». «Борьба против большевизма, — объяснял фельдмаршал Кейтель своим командирам, — требует безжалостных и энергичных мер, прежде всего против евреев — главных носителей большевизма». 12 сентября британские перехватчики в Блетчли расшифровали сообщение одного немецкого полицейского полка, которое информировало, что он «избавился» от 1255 евреев близ Овруча «согласно обычаям войны».
12 сентября авиакрыло ВВС Великобритании впервые участвовало в бою на севере СССР. Взлетев в тот день со своей базы в Вианге, в 30 километрах на северо-восток от Мурманска, оно сбило три немецких самолета ценой потери одного своего. За свои действия в Советском Союзе в столь отчаянное время командир подразделения подполковник Н. Г. Рамсботтом-Ишервуд и трое его подчиненных были награждены орденами Ленина — единственные военнослужащие союзников, отмеченные таким образом.
Обороной Ленинграда руководил теперь генерал армии Жуков, который 14 сентября отдал приказ о контрнаступлении на германские позиции под Шлиссельбургом. Когда местный командир генерал-майор Щербаков доложил, что «это просто невыполнимо», он был снят с поста вместе с дивизионным комиссаром Чухновым[61]. Узнав о дезертирстве на участке оборонительной линии Слуцк — Колпино, Сталин лично приказал «безжалостно уничтожать» тех, кто служил немцам «пособниками». Приказ № 0098 информировал защитников Ленинграда о казнях[62]. 16 сентября пали еще два аванпоста городской обороны — город Пушкин и конечный пункт городского трамвая Александровка; но периметр обороны удалось удержать. Немецким войскам не суждено было промаршировать по бульварам Ленинграда.
Неизбежное прекращение немецкого наступления на Ленинград привело к тому, что расположенный к северу от Невы городской аэропорт, на который прилетел Жуков 11 сентября, остался под контролем советских войск. За два с половиной месяца с 13 сентября сюда были доставлены 6000 тонн первоочередных грузов — 1660 тонн вооружения и боеприпасов и 4325 тонн продовольствия. Уверенность Гитлера в грядущей победе над СССР, однако, не уменьшалась: 15 сентября немецкий дипломат Эрнст фон Вайцзеккер так описал в дневнике настроение фюрера: «Планируется автобан на Крымский полуостров. Спекуляции о возможном способе бегства Сталина. Если он отступит в Азию, ему даже можно дать мирный договор». Именно тогда, в середине сентября, вспоминал позднее Альберт Шпеер, Гитлер приказал значительно увеличить закупки гранита в Швеции, Норвегии и Финляндии для монументального строительства, запланированного в Берлине и Нюрнберге.
В Париже, самой западной из подвластных Гитлеру столиц, 16 сентября состоялась казнь десяти заложников, большинство из которых были евреями, расстрелянных в отместку за нападение членов Сопротивления на немецкие грузовики и постройки. В тот же день немецкий посол в Париже Отто Абец находился в Растенбурге, где Гитлер рассказал ему о своих планах относительно Востока. Ленинград будет стерт с лица земли; это «ядовитое гнездо», из которого так долго «изрыгался» азиатский яд. Азиатов и большевиков следовало изгнать из Европы, положив конец «250 годам азиатского поветрия». Новой границей станет Урал; Россия к западу от Урала будет германской «Индией». Одни только криворожские месторождения будут давать Германии миллион тонн железной руды в месяц. В этом самодостаточном новом порядке, уверял Гитлер Абеца, Франция получит свою долю, если согласится на участие в разгроме Британии.
Внутри этого нового порядка, в Умани, 16 сентября находился молодой офицер немецкой армии, лейтенант Эрвин Бингель. Здесь, как он вспоминал четыре года спустя, он увидел, что эсэсовцы и члены украинского ополчения убили несколько сотен евреев. Евреев вывели за город, построили рядами, заставили раздеться и скосили пулеметным огнем. «Даже женщин с грудными детьми от двух до трех недель, сосущими грудь, — вспоминал Бингель, — не пощадили от этой ужасной казни. Не уберегли и матерей от зрелища того, как их детей хватали за маленькие ножки и убивали одним ударом пистолета или дубинки, а затем бросали на гору человеческих тел во рву…»
Два подчиненных лейтенанта Бингеля испытали от этого зрелища «полное нервное расстройство». Еще двух приговорили к году военной тюрьмы за то, что они сделали фотоснимки казни. Два оперативных отчета о ситуации, отправленные на той неделе, № 86 и 88 (№ 87 так и не был обнаружен), дали статистику непрерывной бойни: в частности, 229 евреев было убито в Хмельнике, 600 — в Виннице; 105 вместе с 39 партийными работниками — в Кривом Роге; 511 — в Пильве и Старой Синяве; 50, а также 455 коммунистов — в Тарту, 1105 взрослых и 561 «молодой» (этих убили члены украинского ополчения) — в Радомышле; 627 мужчин и 875 «евреек старше двенадцати лет» — в Бердичеве; 544 «душевнобольных», которых забрали из психиатрической лечебницы в Двинске, убили «при содействии подразделения латвийской самообороны». Десятерых пациентов, сочтенных «частично исцеленными», стерилизовали и затем отпустили. «После этой акции, — гласил отчет, — психиатрической больницы больше нет».
16 сентября, пока Гитлер с такой уверенностью говорил в Растенбурге, из Галифакса в Новой Шотландии отплыл трансатлантический конвой HX-150. Это был первый караван под охраной американских военных кораблей. 17 сентября на севере СССР британское авиакрыло во второй раз участвовало в бою. В тот же день последнее наступление фон Лееба на Ленинград не смогло проломить оборону города; фельдмаршал наконец-то начал
