которых айнзацгруппы «обезвредили» людей следующих категорий: «чиновников большевистской партии, агентов НКВД, активных представителей еврейской интеллигенции, преступников, грабителей, партизан и т. д.». Партизан, однако, было не так просто искоренить. 8 августа оккупационные немецкие власти сообщали из Витебска, что советские партизаны в этом районе действуют столь малыми группами (или даже поодиночке) и что они «не могут быть уничтожены» в результате операции регулярных войск или полиции.
17
На Ленинград, Москву и Киев
СЕНТЯБРЬ 1941 г.
8 августа, когда советские войска и беженцы отступали через черноморский порт Одессу, из Москвы пришла директива Ставки ВГК, данная еще 5 августа: «Одессу не сдавать и оборонять до последней возможности, привлекая на помощь Черноморский флот». 11 августа, когда Черчилль и Рузвельт впервые встретились в качестве глав государств у берегов Ньюфаундленда, советские военно-воздушные силы совершили первый воздушный налет на Берлин. Гитлер прекратил наступление на Москву и «завершал» операцию против Ленинграда.
12 августа в приложении к директиве № 34 Гитлер назвал первоочередными целями немцев оккупацию Крыма, промышленно развитого района Харькова и Донецкого угольного бассейна. После захвата Крыма «будет рассмотрено» наступление через Керченский пролив в направлении Батуми. «Срочно необходимо, — добавил Гитлер, — чтобы вражеские аэродромы, с которых, вероятно, совершаются атаки на Берлин, были уничтожены».
На борту корабля в заливе Пласентия Черчилль и Рузвельт согласились, выслушав отчет Гопкинса о его встрече со Сталиным, предоставить Советскому Союзу немедленную помощь «в гигантских масштабах». Кроме того, Черчилль набросал декларацию, которую Рузвельт согласился издать от своего имени, о том, что «дальнейшие посягательства» Японии на юго-западную часть Тихого океана «создадут ситуацию, при которой правительство Соединенных Штатов будет вынуждено принять контрмеры, даже если они приведут к войне между Соединенными Штатами и Японией».
Во время встречи Черчилль и Рузвельт договорились опубликовать совместный документ — Атлантическую хартию. В ней заявлялось: «1) США и Великобритания не стремятся к территориальным или другим приобретениям. 2) Они не согласятся ни на какие территориальные изменения, не находящиеся в согласии со свободно выраженным желанием заинтересованных народов». В части, обращенной к народам, которые находились под германской, итальянской или японской оккупацией, Атлантическая хартия уверяла, что Британия и Соединенные Штаты «стремятся к восстановлению суверенных прав и самоуправления тех народов, которые были лишены этого насильственным путем»[52].
Эти слова поддержки были публично озвучены 12 августа. На следующий день в Париже разгорелась борьба между демонстрантами и французской и немецкой полицией. Семь дней спустя двое протестующих — коммунисты француз Анри Гольтеро и еврей Шмуль Тишельман — были казнены.
Для оказания помощи Советскому Союзу Черчилль и Рузвельт на борту корабля в заливе Пласентия одобрили немедленную отправку в Москву англо-американской военной миссии для обсуждения нужд СССР, которые могли быть удовлетворены промышленностью США. Главным членом комиссии должен был стать Артур Первис, который так много сделал для приобретения американского оборудования Британией годом ранее. Однако он погиб во время крушения при взлете самолета, на котором должен был прибыть из Британии в залив Пласентия.
Несмотря на гибель Первиса, значение миссии подчеркивал высокий статус двух ее глав — лорда Бивербрука от Британии и Эверелла Харримана от Соединенных Штатов. Оба были знатоками вопросов производства и снабжения. Именно Бивербрук летом 1940 г., будучи министром авиационной промышленности, добился производства максимального количества истребителей в самые сжатые сроки. Пока советский фронт «продолжает существовать, — объяснил Черчилль своему правительству по возвращении в Лондон, — мы должны идти на некоторые жертвы» в том, что касается поставок в Британию из Соединенных Штатов. Он «решил, что будет правильно», сказал он, предупредить Рузвельта, «что он не отвечает за последствия, если Россия будет вынуждена подписать мир и, скажем, к весне следующего года рухнут надежды Британии на вступление США в войну».
12 августа, пока Черчилль все еще был с Рузвельтом у берегов Ньюфаундленда, две эскадрильи британских истребителей общим числом 40 самолетов под командованием новозеландского подполковника Рамсботтома-Истервуда отправились из Британии на корабле «Аргус» в направлении Мурманска и Архангельска. Они не успели достичь Мурманска, как две британские подлодки, «Тигрис» и «Трайдент», добрались до советской военно-морской базы в Полярном под Мурманском. Здесь они сразу приступили к операциям против немецких транспортных и каботажных судов вдоль побережья Норвегии и Финляндии.
На оккупированных территориях СССР продолжался террор против местного населения. 13 августа, как вспоминал позднее доктор Мозес Браунс, врач-еврей из Ковно, три голодных еврея купили несколько фунтов картофеля у литовского крестьянина на улице прямо у ворот гетто. Немцы отомстили за эту отчаянную сделку, произвольно выбрав 28 евреев и расстреляв их. 15 августа в Рокишкисе, близ бывшей границы Литвы и Латвии, началась двухдневная оргия убийств, в ходе которой были расстреляны 3200 евреев, а вместе с ними, как сообщала айнзацгруппа, «пять литовских коммунистов, один поляк, один партизан». В Стависки, у прежней советско-немецкой границы, в этот день были уничтожены 600 евреев. Тогда же, 15 августа, Генрих Лозе в Минске отдал приказ, действительный для всей территории СССР под немецкой оккупацией, который требовал от каждого еврея носить два желтых знака — один на груди, а второй на спине; не ходить по тротуарам, не пользоваться общественным транспортом, не посещать парки, детские площадки, театры, кино, библиотеки или музеи и получать в гетто только ту еду, которая составляла «излишки» местных потребностей. Все физические годные евреи должны были вступить в трудовые отряды и выполнять поставленные оккупационными властями задачи вроде строительства дорог и мостов или устранения повреждений, причиненных бомбардировками.
В день издания приказа Лозе, помещавшего евреев оккупированной части СССР в сеть ограничений и изоляцию, Рихард Зорге сумел отправить в Москву из Токио радиосообщение, в котором информировал, что японское правительство подтвердило свое нежелание вступать в войну против Советского Союза. Решили, что такая война «до наступления зимы ляжет излишним бременем на японскую экономику»[53]. Это была хорошая новость, но 15 августа сто немецких бомбардировщиков нанесли удар по станции Чудово на железной дороге между Москвой и Ленинградом.
18 августа Советы эвакуировали черноморский порт Николаев[54]. В ставке Гитлера фон Браухич предложил возобновить наступление на Москву, но его предложение было отклонено. Главной целью Германии, настаивал Гитлер, должны стать Крым, промышленные районы юга России и Кавказ. На севере следовало усилить давление на Ленинград. Москва могла подождать. Однако Геббельсу в тот же день Гитлер сказал, что надеется оказаться «за» Москвой к началу зимы.
Геббельс приехал в Растенбург, чтобы обсудить две темы. Первой были растущие протесты внутри Германии против программы эвтаназии. 3 августа епископ Мюнстера Клеменс фон Гален
