стали. Наполненные беспощадной мощью удары сыпались один за другим, превратив грозного властителя этих земель в свирепого демона, желающего разрушить все, что встало у него на пути. Но чудовищные удары не были бессмысленными подергиваниями, как это бывает у обычных дикарей, а таили в себе определенный ритм и порядок. Виго не давал расслабиться Арку ни на секунду, заставляя того лишь закрываться щитом, и не оставляя ему шанса для контратаки, используя молниеносные, не имеющие ничего лишнего, движения. Он целился в одно и тоже место, словно выдра, которая стремиться расколоть камнем устрицу. Воздух стал наполняться подбадривающими криками ашурийцев, которые, воодушевленные мощью своего правителя, стали поддерживать его громкими возгласами, боевыми кличами и ударами копий о свои щиты. Но куда более внушительными и пугающими были ферасийцы. Великаны никак не выражали свои эмоции, все еще застыв живыми статуями посреди каньона, гордо выпрямившись, и сжимая свое оружие в руках. Сильный ветер, который поднимался после каждого удара Виго, слегка колыхал их алые плащи, и складывалось впечатление, что этот ветер был единственным, что может хоть как-то их задеть. Ни копья, ни мечи, сейчас были им не страшны.
Прошло несколько минут, но напор Виго так и не уменьшился, и создавалось впечатление, что с каждой секундой он становился еще более необузданным и животным, как раздувающийся пожар. Арк тоже не подавал признаков усталости, хотя его положение было явно слабее, чем у противника. Закрывшись щитом, он не сводил прорези шлема со звериного оскала своего врага. Феликс наблюдал как бывший раб принимает на себя удары, способные одним своим видом сломить боевой дух неподготовленного человека. Щит в его руках звенел, словно похоронный колокол, возвещающий при Таинстве Последнего Пути прожитые года усопшего. Но в глазах Арка не было страха, и в них читалась лишь холодная уверенность, будто он чего-то ждал.
«Неужели он хочет измотать противника?» — подумал Феликс, глядя на неистовый танец Виго, который высекал искры своими тяжелыми топорами.
Но тут маленький вор заметил, что в этом сражении что-то изменилось. За спиной Арка вдруг появились тени, которых до этого не было, и которые выглядели как сгустки черного дыма. Феликс тут же признал темный силуэт, который он видел раньше, и с которым беседовал Арк в сгоревшем порту, когда нашел меч. Он узнал его по золотым глазам, которые сверкали на фоне черного дыма. Но там были и другие — большие и маленькие, сгорбленные, как старики, и элегантные, как дамы. Все они стояли за спиной Арка, и, кажется, поддерживали его.
В этот же момент волна силы вырвалась из Арка, подняв в воздух каменную пыль. Все произошло в один удар сердца. Молниеносным движением он отклонил очередной гибельный удар императора, и Феликс увидел, что левый глаз у Арка почернел, а зрачок стал похож на маленькое солнце, отражающееся на дне колодца. И пока сбитый таким внезапным маневром Виго старался вернуть равновесие, рука Арка подняла полуторный меч. На мгновение застыв, словно лезвие гильотины, клинок с великой силой обрушился на закаленное тело Виго. Феликс видел, как меч разрезает воздух, как само пространство гнется под сверкающим лезвием, словно оно было материальным, как расплавленный мед.
Исход был решен. Тело Виго разорвало на куски, а волна воздуха сбила с ног первые ряды ашурийцев, облив их кровью побежденного императора.
— Ra! Undana! — проревел Арк, подняв свой окровавленный меч, словно знамя, и обращаясь к войску великанов за своей спиной.
— Un! Da! Ra! — повторили первые ряды ферасийцев, и эхо их слов, словно шквалистые волны, прокатилось по всем остальным отрядам.
— Undana! — в едином порыве отозвались последние ряды, и Феликс увидел, как ожившие великаны, подняв свои копья, метнули их в ошарашенных ашурийцев. Феликс в первый раз наблюдал нечто настолько грандиозное. Железные наконечники пробивали верхушки скал, словно раскаленный нож масло, пролетая насквозь и вызывая лавину из мертвых тел ашурийцев, которые теперь валились со своих позиций, словно обычные камни. Где-то сверху послышался боевой рог, и Феликс увидел новые отряды великанов, которые стали подниматься за спинами испуганных солдат.
Но вместе с неожиданным подкреплением пришел и шум воды. Темная река, бушующая и наполненная криками, лилась по каньонам, сметая сражающихся людей, и погружая все во мрак. Феликс не испугался этого яростного потока, потому что уже знал, что он не навредит ему. Глубоко вздохнув, он позволил темным водам подхватить его, и унести в недра новых воспоминаний.
Какое-то время его беспорядочно кружило, затягивая в бездонную яму, в которой нет света, но где обитают ужасно холодные и грязные существа. Феликс ощущал, будто упал на дно забытого колодца, в котором свили гнездо полчища ядовитых змей. Подняв голову, он увидел окошко, в котором проглядывался кусочек чистого неба. Затем картина в этом проеме изменилась, и маленький вор снова увидел армию ферасийцев, возглавляемую Арком. Но теперь тот стоял, приклонив колено перед темноволосой женщиной в черных латах и татуированным лицом, которая сжимала в руках странную булаву, больше походившую на кадило, внутри которой были расположены тлеющие угольки. Феликс видел, как шевелятся губы первого претора, как он медленно произносит имя женщины:
— ЭНИО. — разнесся по невидимым стенам уверенный голос Арка.
В памяти Феликса мигом всплыли знания, которые прежде были похоронены под грудой других, более мелких и жизненных забот. Знания, которые он хранил, но не придавал им значения, как повар не придает значения тому, из какого сплава сделан его нож, пока тот не ломается, стоит ему приступить к работе.
— Энио Ценебрийская, дочь Энлиля Старого. — вслух проговорил Феликс, глядя на темноволосую женщину. — Жрица Зверя. Последняя королева Ценебрии. Так значит это правда, и Арк действительно служил ей?
Сцена с преклонившим колено Арком изменилась, и теперь Феликс видел множество кораблей, на которых снуют высокие фигуры, уплывая прочь от скалистых берегов. Картины менялись одна за другой, показывая многочисленные сражения, осады городов и пышные пиры. Феликс снова увидел преклонившего колени Арка, но на этот раз рядом с ним находились еще три человека. Это было похоже на какое-то торжественное мероприятие, так как все четверо были одеты в парадные костюмы, а вокруг них собрались аристократического вида люди. Тут до Феликса дошло, что он видит первых преторов, которые присягают на верность императору Гелиосу. Маленького вора заинтересовала фигура рыжеволосой девушки, которая, по всей видимости, была Линой де ла Игнис, одной из самых загадочных персон в истории Стелларии. Странно, но во всех официальных источниках она описывалась как высокая и властная особа, которая была единственным претором-женщиной за все время существования империи. Но
