хватает лишь на одну экспедицию, после чего они теряют свою прочность или вовсе разваливаются.
Прошагав к каменной лестнице, они спустились к причалам, и Феликс еще раз поразился насколько же эти корабли огромные. Вблизи они оказались еще выше, и походили больше на плавучие замки, окруженные железными крепостными стенами, нежели на обычные судна. Крики голодных чаек смешивались с грубыми голосами рабочих и отдающими гулким эхом ударами кузнечных молотов, которые гнули раскаленные железные пластины в специально построенных печах, расположенных через каждые десять шагов. Работа здесь кипела не умолкая, и время от времени до Феликса доносились грязные ругательства, которыми так любили разбрасываться моряки.
— Нет-нет-нет, прокляни тебя болотные боги! Что ты творишь?! — услышали они голос одного из работяг, который поливал бранью молодого кузнеца. — Ты разве не видишь, что тут шов с мою ладонь?! Кто тебя обучал работе с железом, парень? Твоя шлюха-мамаша? Даже слепой идиот увидит, что с такой дырой корабль пойдет ко дну еще до того, как достигнет Криста-Клав, а до Норна доплывут лишь остатки твоей тупой башки! Если остальные тут работают также, как и ты, то я не удивлен, что вы растеряли почти все Великие Корабли.
Слушая эти гневные речи, Феликс обратил внимание, что у мужчины, который изливал свое негодование на молодого рабочего, не было на лице железной маски. Из-за длинной бороды сложно было определить его возраст, но, судя по голосу и легким морщинам около голубых глаз, а также по цвету волос, которые только-только тронула седина, ему было не больше сорока лет. И он точно был никс. Феликс понял это по косичкам, которые моряк заплел на своей бороде и длинным волосам, которые спадали до плеч. Также было понятно, что это был не обычный матрос или рабочий, а какой-то важный начальник или может даже капитан. Его богатый синий мундир, вышитый блестящими нитями, давал понять, что этот мужчина имеет высокое положение. Да и держался он с надменностью и величием, которая свойственна людями наделенных властью. Возможно, это был капитан одного из этих громадных кораблей или кто-то из аристократов, которые жертвуют деньги на экспедиции. Наблюдая за ним, Феликс подумал, что этот взбалмошный мужчина уже не первый раз бросается оскорблениями в сторону обычных работяг. Плечистый кузнец, на которого он сейчас кричал, казалось, совсем не замечал его, и делал вид, что слова никса никак его не задевают. И только когда разъяренный таким отношением к его персоне мужчина выхватил у молодого рабочего его молот, и стал показывать, как правильно надо прикреплять железные пластины, кузнец нахмурил брови и сложил руки на груди, приготовившись смотреть за работой крикливого аристократа.
— Арель! — с раздражением воскликнул Эскер, когда они приблизились к разгоряченному мужчине. — Эй, Арель! Хватит уже отвлекать парнишку! Ради бога, отдай ему инструмент и угомонись уже!
— Тебя забыли спросить, ржавая морда. — огрызнулся в его сторону Арель. — Я бы твоим ублюдкам даже лошадь подковать не доверил! Ну что это за работа! Иди, посмотри сам! Это разве швы?! А гвозди! Гвозди, посмотри! Откуда вы их достали, из мусорных куч?! В дверях самой ничтожной таверны в этом городе, гвозди и то лучше чем у вас!
— Тебя наняли не для того, чтобы ты отвлекал от работы моих людей. — возразил Эскер, отпуская руку Хепзибы и уверенно подходя к Арелю. Наемник был такой же высокий, как и никс, и все же Арель не потерял в его присутствии своего надменного высокомерия, который, к тому же, как показалось Феликсу, имел еле уловимую военную выправку, словно генерал, который давно отошел от армейских дел, но не утратил свою былую силу. — Ты получаешь серебро за управление кораблями, а не за их обслуживание. — продолжил говорить Эскер. — Так что будь так добр, перестань тратить слова, отдай парнишке инструмент, а затем вернись в свою комнату или отправляйся в город, но не отвлекай людей от дела.
Арель злобно посмотрел прямо в прорезь сверкающей маски, а затем надул губы, словно обиженный ребенок. Несколько секунд он простоял в молчании, видно выбирая слова пообиднее, а затем ткнул волосатым пальцем в кожаный камзол Эскера.
— С таким подходом, парень, ты скоро будешь снаряжать свои экспедиции на деревянные корыта и плетеные корзины. Ваши женщины их хорошо делают, по крайней мере лучше, чем вот эти… — он кивнул в сторону молодого кузнеца. И больше не сказав ни слова, развернулся на каблуках, и пошагал в сторону выхода, что-то бормоча себе под нос.
Проводив его взглядом, Эскер повернулся в сторону своих гостей.
— Прошу прощения за то, что вам пришлось видеть все это. — со вздохом произнес он, снова подхватывая руку Хепзибы. — В империи не так много людей, способных управлять этими необычными кораблями. Некоторые, по личным причинам, не хотят вступать в нашу организацию, и поэтому нам приходится нанимать вот таких людей за деньги.
— Наемники нанимают наемников. — улыбнулся Феликс, к которому за последние несколько минут начало возвращаться хорошее настроение, отнятое его безрассудным решением отправиться в грозящую опасностями экспедицию. — Вышла бы неплохая песня, если бы я, конечно, умел сочинять их.
— Скорее, горькая притча. — вежливо поправил Эскер. — Многие из этих проходимцев не так преданы нашему делу, как мне бы хотелось. Вы ведь понимаете, что мы не просто охотники за сокровищами, и у нас есть своя собственная гордость и правила, которые мы, пусть и не всегда, но стараемся соблюдать. С такими людьми трудно работать, господин Феликс, да вы и сами в этом только что убедились.
— Судя по тому, что увидел я, то этот добрый человек, которого вы только что прогнали, был даже очень предан вашему делу. — вставил Дэй, впервые с того момента, как они покинули комнату наемника, поучаствовав в разговоре. Феликс даже и забыл, что однорукий пастух сопровождает их, таким тот был незаметным.
Маленький никс увидел, как глаза Эскера в прорезях железной маски сощурились, глядя на скромно улыбающегося Дэя.
— Арель, хоть и ведет себя хуже всех остальных, является исключением из правил. Он работает с нами уже давно, еще до моего вступления, и поэтому проникся нашим духом. Но я бы предпочел, чтобы он меньше уделял внимания тем вещам, в которых он ничего не смыслит. Этот никс только понапрасну открывает рот, когда говорит, что разбирается в кузнечном деле, а на самом же деле он даже не знает, чем отличается армарийская сталь от горной. Слышали бы вы, что он рассказывает о себе в тавернах. Его послушать, так он совершил не меньше подвигов, чем добрая половина героев Великой Войны,
