сейчас он видел лишь заносчивую девчонку, не старше Мавис, которая не имела манер и вела себя абсолютно не подобающим ее высокому статусу образом. Пренебрегая правилами всякого приличия, она уселась на край обеденного стола и беззаботно грызла яблоко, пока другие аристократы недовольно смотрели в ее сторону и тихо перешептывались, прикрывая рты широкими рукавами бальных платьев.
Но не успел Феликс все как следует рассмотреть, как картины прошлого вновь переменились, будто их смыло сильной волной, а когда рябь утихла, он увидел, что теперь Арк сидит на высоком мраморном троне, и уже около его ног приклонил колени другой мужчина. Теперь лицо правителя было усеяно глубокими старческими морщинами, а когда-то короткие черные волосы полностью покрыла седина. И все же он держался гордо, хотя, судя по всему, давалось ему это с большим трудом.
— Встань, сын мой. — раздался в темноте голос старого претора.
Феликс был поражен. Разве у Арка был сын? Ни в одной ученой книге про это не упоминалось. Тем временем человек перед Арком поднялся на ноги, и стало видно, что это действительно был сын первого претора. Он был почти копией своего отца, разве что волосы у него были намного длиннее, и спадали на плечи, и в талии он был куда шире, чем его отец, но это и не мудрено, если учитывать, что его отец провел треть своей жизни в рабстве, тогда как сын рос в уюте и мире.
— Императора терзают тревожные мысли, Родд. Его беспокоит будущее, которое известно лишь одним богам. — по-отечески теплым голосом проговорил Арк. Помимо седых волос, он обзавелся и длинной белой бородой. — И я поддерживаю эти его мысли, и те решения, которые он хочет предпринять. Он собирается послать новую экспедицию в пустоши, и я желаю, чтобы ты возглавил поход. Я хочу, чтобы ты взял всех людей Фераса, так как мы все видим, что им не место на этих землях, и они страдают, вспоминая об утерянном доме. — глаза Арка наполнились глубокой печалью, когда он произносил эти слова.
— Как прикажешь, отец. — поклонился Родд. — Ты хочешь, чтобы я взял всех людей, или только тех, кто захочет пойти?
— Конечно, будет неправильно заставлять их, и, если найдутся те, кто захочет остаться, мы не должны препятствовать их воле. Некоторые из них, возможно, еще не понимают, что так гложет их сердца, но, думаю, большинство все же захотят по своей воле вернуться в те земли, которые они когда-то потеряли.
— Но не будет ли это слишком опрометчиво, отец? Кочевники могут снова попытаться напасть на город, когда узнают, что основные силы, которых они так страшатся, покинули его стены. — все еще приклоняя одно колено, проговорил Родд.
— Кочевники из Серых Холмов недисциплинированны и глупы как стада измученных коров, которые они пасут. Они не смогут взять наши стены. Скоро император пришлет к нам одну из своих золотых армий, которая будет постоянно находиться в провинции и защищать ее границы. Так что не испытывай тревог, сын, и направляйся в пустоши. Иди через Скальди и Норн, возможно даже тебе удастся увидеть то место, где я родился. — лицо Арка тронула ностальгирующая улыбка. — Добрые боги, надеюсь оно еще цело. До меня дошли плохие слухи, что в Ашуре вновь появился очередной самозваный ублюдок. Если это так, то напомни ему о том, как рушились железные стены этого города, когда его предшественники решили, что их ржавые цепи смогут сдержать свободные камни. Напомни ему о нашей нерушимой, как скалы Норна, воле.
— Но как же Стеллария…
— Империя сама позаботиться о своей безопасности! — резко осадил его Арк, хлопнув кулаком по гладким перилам трона. — У нас превосходная армия, машины, еще эта чертова алхимия, будь она трижды проклята… ну и эта мелкая заносчивая козявка. — он издал еле слышный смешок. — С этого дня ты являешься моим наместником в пустошах. Помни об этом, ведь рано или поздно придет день, когда нам вновь понадобится помощь сынов Фераса. Так говорит Гелиос, и я ему верю. Я выступлю перед своим народом сегодня с речью. Думаю, многие будут рады вернуться обратно домой. И вот еще что… — Арк сделал жест рукой, и к нему подошел один из слуг, неся на руках длинный сверкающий меч, который покоился на мягкой алой ткани. Это был тот яркий клинок, который Арк когда-то нашел в сгоревшем порту. — Возьми его с собой, и когда народ Фераса вновь отстроит свой город, пусть этот меч встанет на защиту его стен.
Феликс, затаив дыхание, слушал все, что говорил Арк. Армия великанов ждет, когда ее вновь призовут на службу империи! Воспоминания о его настоящей жизни вновь начали пробуждаться в голове маленького вора, вместе с новыми желаниями и страхами. Такой шанс нельзя упускать. Если он вернется с таким могучим подкреплением к Гантэру, то один только вид источающих суровое величие воинов заставит наемников Анастериана в страхе разбежаться по своим темным норам.
Пока он думал, образ Арка и его сына исчезли, сменившись обычным видом серого и ничем не примечательного неба. До Феликса начали долетать звуки ветра и нарастающее пение молитвы. Это были уже привычные для него глубокие песнопения и грубые мотивы. Скользкие твари под его ногами будто бы ожили, пытаясь ухватить его ноги, но Феликс понимал, что ему ничего не угрожает. Каменные стены его колодца начали рушиться, открывая взору бескрайний вид на огромную долину. Он очутился на вершине странной горы. Но это была не гора в ее обычном понимании, так как тут не было ни привычного снега, ни шквального ветра. Это был невероятных размеров каменный трон, к которому шли древние ступени, испещренные золотыми рунами.
У Феликса перехватило дыхание, когда он взглянул на того, кто сидел на этом большом троне. Это был молодой мужчина, закутанный в чистую, как самые невинные мысли набожного священника, белоснежную ткань, такую длинную, что она, казалось, уходила за горизонт и сливалась с небом. Он сидел с закрытыми глазами, но в то же время Феликсу пришло осознание, что тот все прекрасно видит. Его длинные серебряные волосы, отливающие таинственным металлическим оттенком, словно горный ручей, струились по его плечам, спадая до голых ступней. Пленительно красивый, он напоминал короля фей из детских сказок, а золотые оленьи рога, которые росли у него на лбу, еще больше усиливали это впечатление. Над его головой, словно нимб, сиял золотой диск солнца, который не ослеплял, а еще больше подчеркивал красоту этого незнакомого человека. И только когда Феликс смог хорошо его рассмотреть, он увидел, что
