когда ему и так нелегко? Мне нужно найти такую работу, чтобы мы вновь могли позволить себе нормальное жилье. Впрочем, за четыре недели я пока не преуспела.
Из тех кафе, куда я ходила, ни слуху ни духу. Стикеры с моим номером, наверное, уже отвалились с их холодильников. Это же не настоящие стикеры, так, дешевка с рынка. И раз мне не повезло на собеседованиях, Дениз из центра занятости отправляет меня на курсы подготовки к работе. Ведь тот, кто с шестнадцати лет спины не разгибал и вкалывал каждый день, пока месяц назад не потерял место, конечно же, понятия не имеет, как надо работать.
Накидываю халат, беру шампунь и гель для душа и направляюсь в ванную в конце общего коридора. Заперто. Внутри кто-то поет.
К чему я не могу привыкнуть, так именно к этому — не иметь собственной ванной. Возвращаюсь в комнату и сажусь на кровать. Как хорошо, что хотя бы Терри умыт и накормлен. Представить не могла, что стану радоваться тому, что брата держат в психушке, но, с другой стороны, никогда еще так паршиво не было.
Проходит десять минут. Я поглядываю на часы, прислушиваясь, когда же откроется дверь ванной. И думаю о том мальчике, Финне. Ни дня не проходит, чтобы я о нем не вспомнила. Ни единой ночи. Вспоминаю Терри в том же возрасте, с теми же проблемами и волнуюсь, что и Финну придется нелегко. Главным образом я надеюсь, что отец любит мальчика и заботится о нем. Что за Финна есть кому постоять. А защищать его придется, уж я-то знаю.
Когда ванная наконец освобождается, времени на душ уже нет. Я просто ополаскиваю лицо, чищу зубы и накидываю на себя какую-то одежду.
Автобус тоже опаздывает. На добрую четверть часа.
Понимаю, что придется забегать в последнюю минуту. Последнее, что мне сейчас надо, — это чтобы какая-нибудь двадцатилетка отчитывала меня за опоздание. Автобус битком, ужасно душно. Однако все уже привыкли к жаре, и никто не жалуется. Разве что кто-нибудь обмолвится, что растениям в саду не помешал бы дождь.
За две остановки до места назначения поток машин такой плотный, что я решаю выйти и дойти пешком. Вся затея — пустая трата времени, о чем я и сказала Дениз на прошлой неделе, но та разразилась обычной чушью, как меня накажут за отказ посещать курсы. Куда еще, я и так до сих пор расплачиваюсь за увольнение, но им плевать. При таком расчете не видать мне пособий до самого Рождества.
Я опаздываю на пять минут, и мне приходится нажимать кнопку звонка и ждать, пока кто-нибудь меня впустит. Дверь открывает недовольная девушка.
— Привет, вы, должно быть, Карен, — говорит она с натянутой улыбкой. — Я Билли-Джо. — И протягивает руку. Я отвечаю на приветствие, решая не уточнять, не завернула ли я по ошибке на вечеринку в стиле кантри или съемки вестерна. Она не похожа на тех, кто оценит мой юмор.
— Мы только начали, но я хотела бы вам напомнить, насколько важно вовремя приходить на все курсы обучения и рабочие программы, — Билли-Джо продолжает улыбаться. Пожалуй, я предпочла бы честную взбучку.
Я следую за ней в комнату, где за столами с включенными компьютерами сидят еще дюжина человек. Все они выглядят как минимум на двадцать лет моложе меня. Билли-Джо становится перед большим экраном.
— Итак, Карен, присаживайтесь у запасного компьютера, — говорит она, указывая на стол в задней части. — У нас нет времени снова проводить перекличку, не могли бы вы в двух словах представиться остальным ученикам?
— Всем доброе утро, можете звать меня бабушка Каз, — говорю я. Пара человек улыбается без особого энтузиазма. Большинство просто продолжает пялиться в мониторы. Билли-Джо фальшиво смеется.
— Отлично. Продолжим с того, на чем остановились. Я говорила о том, как важно произвести яркое первое впечатление и какую роль в этом играет резюме. Сегодня мы обновим ваши резюме и позаботимся о том, чтобы вы подошли к собеседованиям во всеоружии!
Последнюю фразу она говорит, победно вскинув кулак. Никто не реагирует. А утро явно будет долгим.
Полчаса спустя Билли-Джо смотрит на мой пустой экран.
— Как продвигается дело, Карен?
— Понятия не имею, Билли-Джо, — отвечаю я. — В жизни за компьютером не сидела.
Она смеется, смотрит на меня — и вдруг понимает, что я не шучу. Кажется, девица приходит в ужас.
— А, ясно, — говорит она. — Вам сложно пользоваться клавиатурой?
— Нет, милая. Со мной все в порядке. Просто никогда не могла позволить себе компьютер, а для работы в кафе резюме не требовалось. Там, если умеешь подавать хорошее пиво и жарить приличный омлет с беконом, большего от тебя и не требуется.
— Ясно, — повторяет она. Точно потом посплетничает обо мне с коллегами. Если бы у меня были коллеги, я бы тоже им о ней рассказала. — Что ж, давайте введем логин и начнем. — Нажимает несколько клавиш. — Прежде всего укажите образование.
— У меня только самое начальное. Но по рисованию была пятерка, так что можем написать это большими буквами. Ну или цветочки какие вокруг добавить. В рисовании я дока. В нем и в омлетах с беконом.
Билли-Джо дарит мне совсем уж слабенькую улыбочку, хотя их тоже явно заставляли тренироваться на своих курсах.
Позже в тот же день я забираю с собой дюжину копий одностраничного резюме, которое Билли-Джо отправила по электронной почте Дениз, так как не смогла отправить мне. Честно говоря, в нем нет ничего, что не поместилось бы на стикер, но, если Дениз хоть на время оставит меня в покое, оно того стоит.
Сейчас у меня нет времени нести куда-либо резюме, потому что я хочу до вечера повидаться с Терри. Иду по городу пешком. Если не поостерегусь, то окончательно к этому привыкну. За последний месяц я изрядно похудела от недоедания. Отличная программа бы получилась для Четвертого канала — «Санкционная диета». Надо поскорее оформить патент, прежде чем какая-нибудь тощая знаменитость перехватит идею и повернет все так, будто жизнь на одни выплаты тоже в какой-то степени гламурна.
Когда я прихожу, медсестра за стойкой регистрации мне улыбается.
Теперь они все меня знают, и, по крайней
