разрешенных вещей. В письме четко прописано, что Академия сама выбирает наряды на представление, так что придется либо пойти в этом, либо же в чем-нибудь повседневном.
На лице Матвея отразились абсолютно не благородные чувства по отношению к автору платья, но вместо дальнейшего кудахтанья он четко скомандовал:
— Не надевай это, тяни время столько, сколько можешь, ясно?
— Но когда придет Аглая…
— Ни в коем случае! До самого последнего момента — саботируй, жди меня, я разберусь с этим, обещаю!
Не тратя больше времени, он осторожно выглянул в коридор, и быстро ретировался. Не знаю, что он собрался делать, но его поддержка вернула мне моральное равновесие. Хотя бы один друг у меня имеется в этом полчище врагов!
Мне принесли вкусный обед, обдали безмолвным удивлением платье на манекене, и вновь оставили в покое. Так даже лучше, настроения на разговоры не было. Стрелки часов тянулись мучительно медленно, а мне хотелось проснуться уже в другом дне, когда кошмарный бал останется в прошлом.
В дверь громогласно постучали, и в комнату ворвалась Аглая.
— Это провал, просто ужас!
Тааак…
— Из моих нарядов тебе ничего не подойдет, мне ведь по должности необходимо выглядеть скромно, — она смущенно развела руками, — все-таки я «недодраконица», как любят говорить в стенах Академии.
Вот и встало все на свои места. Она не была человеком, но и драконом назвать ее сложно: иногда в чистокровных семьях рождались слабенькие драконята, у которых не проявлялись природные способности. Они не могли принимать истинный облик, не повелевали своими стихиями, то есть больше походили на ничтожных людей, чем на грозную высшую расу. Семьи с трудом терпели такой позор, поэтому отсылали недодраконов прочь, определяли на более-менее престижные должности, чтобы не уронить родовую честь.
Не успела я предложить отправить меня обратно в пансионат к Матильде, как в дверь снова постучали, но на этот раз деликатно. Аглая открыла ее, и с книксеном отошла в сторону.
— Госпожа Тобольская!
Незнакомка была тонкой, изящной, по-драконьи высокой. Серебряные волосы выдавали принадлежность к роду Ясногоровых.
— Добрый день, Аглая, здравствуйте, сударыня…
— Стрелицкая, — подсказала наставница.
— Сударыня Стрелицкая, — элегантно кивнула Тобольская, и я ответила со всей доступной мне светскостью на ее приветствие. — Мне стало известно, что модный дом, занимавшийся в этом году пошивом нарядов, испортил платье сударыни.
Она посмотрела на манекен, и ее тонкие брови презрительно изогнулись.
— Поэтому я решила исправить ситуацию, дабы спасти Академию от скандала, а вас, Аглая, от обвинения в ненадлежащем исполнении ваших обязанностей.
Бедная наставница непонимающе таращила глаза, я же догадалась, в чем дело. Матвей! Это его рук дело! Тобольская — из рода Ясногоровых, а у парня откуда-то появились фамильные сладости. Уверена, что эта красавица — его сестра, и он попросил ее помочь мне. Он сдержал слово!
— Но так нельзя, — пролепетала Аглая, — что на это скажут?
— Давайте подумаем! Скажут, что я лишь исправила свою ошибку. Лина, — скомандовала она своей служанке, и та вылила на мое платье стакан ча. — Ужас, какая неловкость! — Тобольская театрально закатила глаза. — Теперь по моей вине юная дебютантка лишилась своего наряда, и мне не остается ничего иного, как предоставить ей в распоряжение достойную замену.
Две девушки из ее свиты принесли завернутый атласом сверток, и, не дожидаясь команды, стали его разворачивать. Я понимала, что лучше всего — отказаться от ее помощи, но как потом объяснить это Матвею? И тот наряд от Академии уже испорчен. Ох и неспокойно начинается моя жизнь в этом месте!
— Полагаю, оно отлично подойдет для вечера.
Драконица пристально всматривалась в мое лицо, и я решила держаться достойно. Подумаешь, роскошное бархатное платье, самое дорогое, лучшее из всех, что я видела когда-либо. Ничего сверхъестественного!
— Вы правы, оно великолепно!
Аглая же не могла держать себя в руках при виде такой красоты.
Что самое интересное — платье не было пышным или вычурным, отнюдь, строгое одеяние из темно-синего бархата, с длинными рукавами, неглубоким острым вырезом, но оно поражало элегантностью, сдержанностью, хорошим вкусом. Девушка, надевающая его, должна быть просто царевной, не меньше! Глядя на Тобольскую, можно представить ее в таком платье, однако мне еще не приходилось выглядеть равной драконам. Наверное, это их дико разозлит!
Та самая Лина решительно стала стаскивать с меня жакет, и при помощи других двух девушек я за несколько минут сменила наряд. В их бесстрастных глазах отразился огонек, но мне он не показался отблеском высокомерия, нет, это было одобрение.
— Я не ошиблась, платье идеально подошло!
Сестра Матвея осталась довольна результатом, и я выразила ей горячую признательность. Ладно, она ее заслужила, избавив меня от необходимости идти в том позоре. Алгая же и вовсе разразилась похвалами, словно я была драконицей из богатой семьи, а не смертной из захолустного пансиона.
— Осталась последняя деталь. Так как платье лишено украшений, сюда стоит добавить нечто особенное.
Служанка поставила на стол ларец, и с видом посла, предлагающего мир после кровопролитной войны, открыла его. Я сначала не поняла, что это такое, но Аглая смертельно побледнела.
— Госпожа Тобольская, дорогая, это уже слишком! Девушка не имеет права надевать вашу родовую диадему, прошу, мы не можем такого допустить!
После того, как служанка достала украшение из ларца, я наконец-то вспомнила, где прежде его видела — в книге, посвященной наиболее древним драконьим родам. Там были подробные сведения об их происхождении, силе и могуществе в прошлом и настоящем, а также геральдика и гордость родов — их фамильные ценности. Не все, полагаю, но основные.
— Если я позволяю, значит, это допустимо.
Наставница плотно сжала бескровные губы, и снова отрицательно покачала головой. Представляю, что сейчас происходит в ее мыслях: она перечит драконице из рода Ясногоровых!
— Буря, которая поднимется, обрушится на наши головы! Сударыня не относится к вашему роду, и, соответственно, не может надевать драгоценности семьи. Такого никогда не было, и быть не может! Умоляю, не ставьте нас в ужасное положение!
Тобольская с сожалением усмехнулась.
— Жаль, что мое желание помочь вызывает такие жаркие протесты.
— Что вы, мы искренне благодарны за помощь, но сударыня прекрасно выглядит в вашем платье, вполне достойно, чтобы представить ее в Академии. Больше ничего не нужно добавлять, это скорее навредит, чем принесет пользу.
Драконица перевела взгляд на меня.
— Что вы скажете, сударыня?
Я совсем растерялась, и не могла осознать, что сейчас происходит. Одна сторона пыталась меня втоптать в грязь, те, кто пригласил в Академию. Другие драконы (и недодраконы, не будем забывать о моей милой наставнице) — с энтузиазмом прилагали максимум усилий, чтобы мне помочь. Но Тобольская —
