бесподобной.
48. Ник
До торжества оставался один день, но мы с Ноа все еще не разговаривали. Я волновался и за нее, и за нас обоих, чувствовал тяжесть в груди, которая не давала мне работать.
Утром отец зашел ко мне в кабинет, вручил приглашения и напомнил о том, о чем меня и Ноа просили около месяца назад. Мне придется увидеть ее после стольких дней, когда я не прикасался к ней, не обнимал, и притворяться, что между нами ничего нет. Все это казалось чьей-то дурной шуткой. Воздух был буквально пропитан моим плохим настроением. Я так часто и много ругался с сотрудниками, что меня не выгнали лишь потому, что моя фамилия Лейстер.
– Я арендовал на завтра три машины: одну для Эллы и меня, вторую – для Ноа и ее подруги, а третью для тебя и Софии.
Я оторвался от документа, который рассеянно читал.
– Что, прости?
Отец бросил на меня взгляд, который ясно дал понять: я далеко не единственный, кто встал сегодня не с той ноги.
– Меня попросил Эйкен, и я не собираюсь спорить по этому поводу. Сенатор не посетит мероприятие, отца будет представлять София, он бы очень хотел, чтобы она поехала с нами.
– А она вообще в курсе? – спросил я, вставая и потягиваясь. – София сказала, что ее не будет на вечеринке, завтра она улетает в Аспен.
Отец снял очки и почесал переносицу.
– Это было до того, как Ристона вызвали по важному делу в Вашингтон, так что расписание изменилось. Повторяю, Николас, вместо сенатора будет София. Мой друг попросил, чтобы она стала твоей спутницей, и я, конечно же, согласился.
Я покачал головой, зная, что отказ может повлечь неприятности.
– Мы поедем вместе, хорошо… но я не буду ее сопровождать.
Отец снисходительно посмотрел на меня. Я говорил чепуху, ведь если мы окажемся в одной машине, никто не станет проверять наши приглашения – а они-то как раз индивидуальные. Гости подумают, что мы вместе… и Ноа тоже.
– У меня будут проблемы с моей девушкой, – упрекнул я отца.
Он вздохнул, направляясь к двери.
– Твои отношения с Ноа и так слишком сложные, сынок… Если она не в состоянии вынести, что ты придешь на юбилей с коллегой по работе, то, вероятно, вам нужно многое переосмыслить.
Я проигнорировал его слова и подождал, пока он покинет кабинет. Не мог допустить, чтобы Ноа пришла на торжество и увидела меня с Софией. Следовало ее предупредить. К сожалению, последнее сообщение Рыжей было очень кратким и состояло из слова «спасибо». Я пообещал не приставать к ней, но если ничего не рассказать о Софии, то Ноа точно бросит меня.
Я взял ключи от машины. Надо срочно встретиться с Ноа.
Мне повезло. Мы подъехали к парковке почти одновременно. «Ауди» затормозила рядом с моей. Ноа широко раскрыла от удивления глаза, заметив меня, а я стал напряженно ждать, что она выкинет.
Она вышла из «Ауди», осторожно приблизилась ко мне и нервно посмотрела на меня.
– Рада видеть, что ты все еще здесь, а не в Нью-Йорке.
Отвернулась и пошла к зданию кампуса, а потом принялась подниматься по ступенькам, ведущим к входной двери. Черт, она до сих пор злится? Я выругался и бросился за ней, готовый раз и навсегда решить проблему.
Посмотрел на нее и залюбовался фигурой Ноа, когда она с некоторым усилием открывала дверь. Я никогда не видел ее в этом платье: оно было желтым с маленькими цветочками.
Наконец ей удалось справиться с дверью… Я бы помог ей, но был слишком занят: таращился на бедра и ягодицы Ноа.
Она обернулась и скривилась.
– Хватит пялиться на мою задницу, Николас Лейстер.
Я рассмеялся и последовал за ней.
Когда мы оказались в апартаментах, я осмотрелся по сторонам и внимательно прислушался. К счастью, нигде не было никаких следов присутствия Брайар. Она как сквозь землю провалилась.
– Мне просто понравилось платье, – признался я, со страстью глядя на Ноа. Боже, зачем Рыжая это надела, почему ткань так облегала грудь, а юбка соблазнительно танцевала выше колен?
Ноа снисходительно посмотрела на меня и поставила сумку на столешницу.
Я подошел, ожидая, что Ноа скажет или сделает. Она нервничала, и я тоже забеспокоился.
Это была та самая Ноа, которую я знал как свои пять пальцев.
Я наблюдал, как она открыла холодильник и достала две бутылки пива.
– Хочешь? – спросила она, и ее щеки покраснели. Может, из-за тревоги, а может, просто потому, что я буквально съедал ее глазами.
– Конечно, – ответил я, протянул руку и крепко схватил бутылку.
Я отчетливо уловил раздражение в ее голосе, но не подал вида. Я приехал, чтобы мирно поговорить и объяснить ей про Нью-Йорк, хотя, если честно, единственное, о чем мог думать, это о желании засунуть руки ее под платье и заставить Ноа затрепетать по-настоящему.
Поставил бутылку на край столешницы и резким движением открыл, а затем поднес к губам. Ноа пристально посмотрела на меня, покосилась на свое пиво и несколько раз тихонько вздохнула.
Я слегка улыбнулся. Сделал глоток и шагнул к ней.
– Держи, Рыжая, – сказал я, взяв ее бутылку, чтобы открыть.
Благодаря этому удалось значительно сократить расстояние между нами.
Ее губы дрогнули, но она поднесла бутылку ко рту и сделала глоток холодного напитка. Я завороженно наблюдал, как мышцы на ее гладкой шее сокращаются. Она снова отхлебнула пива… Я глубоко вздохнул, сохранять невозмутимый вид и продолжая смотреть на Ноа. Что-то подсказывало – еще не время, по крайней мере, если я хочу получить положительный ответ. Но я не мог перестать пожирать ее глазами.
Она вздрогнула, оторвалась от бутылки и пошла к дивану, казалось, не совсем уверенная, что делать дальше, и принялась рассеянно перебирать журналы. Я прислонился к столешнице и продолжал глазеть на нее.
Она бессмысленно перебирать журналы, а я молчал. Так продолжалось несколько долгих минут, пока она не повернулась ко мне. Кинула чтиво на диван и раздраженно откинула волосы назад.
– Хватит пялиться на меня!
Я весело улыбнулся.
– Ты не оставляешь мне выбора, дорогая. Мне нельзя ни прикоснуться к тебе, ни посмотреть на тебя… быть твоим парнем становится настоящей пыткой.
Она скрестила руки на груди и прищурилась, уставившись на меня.
– Зачем ты здесь, Николас?
Я ничего не ответил. Между нами была всего пара метров, но я ощущал себя в километрах от Ноа. Становилось очень неприятно. Я так соскучился… Да, я обещал ей перерыв и пришел просто, чтобы лично рассказать о Софии, но сперва
