что ее больше нет.
Джейсон часто дышит. Отворачивается, сжимает кулаки и зажмуривается, как будто пытается бороться с тем, что сильнее его.
Мне не по себе. Мне чертовски не по себе.
Я уверенно направляюсь к напарнику, но замираю, едва из его горла вырывается волчий вой.
Я никогда не видел оборотней, никогда не осознавал до конца, что обозначают слова Джейсона о том, что с ним не стоит связываться… Но сейчас, когда он сдирает с себя кожу, становится намного больше и покрывается черной шерстью, я понимаю, что дела плохи. Я в панике отшатываюсь и перевожу взгляд на Ариадну. Она сидит над телом тети, от ее пальцев то и дело отскакивают красные искры. Здание содрогается от резкого звука грома. Пол под ведьмой шевелится и вскоре покрывается трещинами, которые, словно паутина, расползаются по церкви.
Все вышло из-под контроля. Абсолютно все! Теперь я должен остановить Ариадну и привести в чувство Джейсона, что кажется мне полным безумием, ведь мы не проиграли.
Мы потеряли Норин Монфор. Ее больше нет.
– Ариадна, нет! – кричу я и срываюсь места. Здание скрипит, звучит очередной раскат грома, витражи разом ломаются, обрушив на нас дождь из острых осколков. Мне дико больно, но я продолжаю двигаться. Все это неважно сейчас. Я должен помочь Ари. – Пожалуйста! Остановись, не надо!
Я вижу, как вспыхивает огонь на ее руках и она обезумевшим взглядом смотрит на свои ладони и вдруг приближает их к лицу.
Что она собирается сделать? Что, черт возьми, она творит?
– Нет! – ору я, вспомнив слова Хэйдана: «Она извинилась, а потом схватилась ладонями за лицо и сожгла себя заживо». – Ари, не делай этого!
Я перегоняю ветер, время, но внезапно на меня наваливается нечто тяжелое. Я отлетаю к стене и пытаюсь удержать равновесие.
– Что за…
Хочу выпрямиться, но через секунду меня опять впечатывают в стену.
Поднимаю голову и вижу перед собой желтые глаза и клыки: человеческое лицо, изуродованное животными чертами… Это Джейсон! В его когтях застряло человеческое мясо, с его клыков стекают слюни и кровь. Он рычит так громко, что у меня закладывает уши, а затем царапает когтями мое лицо. Вспыхивает адская боль, я испускаю стон и зажмуриваю глаза: дерьмо! Ударяюсь головой о стену, чувствую, как кровь течет по лицу, заливает глотку.
– Это же я, кретин! Джейсон, это я!
Оборотень впивается когтями мне в шею, дырявя кожу, будто тесто, а я повторяю:
– Это я! Это, черт возьми, я!
Он меня не слышит. Словно безвольная кукла, я хриплю в его руках, давясь своей же кровью, а он продолжает рычать, не подавая признаков человека. Он бьет и бьет. Голова в очередной раз наполняется шумом, ненужными воспоминаниями, и я повисаю в его руках.
– Джейдан, – срывается слабый шепот с моих губ, – Джейдан, остановись!
Оборотень замирает. В его ярко-желтых глазах вспыхивает нечто странное, и он так близко приближается к моему лицу, что я чувствую запах человеческой плоти, смердящий из его пасти.
– Это я, Мэттью, – повторяю я, уже тверже и громче, а потом хватаю его за плечи и сильно сдавливаю в трясущихся пальцах. – Это я, черт возьми, и ты не перегрызешь мне глотку. Услышал? Не перегрызешь, сукин сын. Я так не умру, Джейдан Соннер, не умру!
Оборотень отстраняется. Настороженно смотрит на меня, наверняка обдумывая вариант, при котором он вырывает сердце из моих ребер.
– Мы должны помочь Ариадне! – напоминаю я. – Очнись сейчас же.
Джейсон наклоняет голову, а я подхожу к нему и твердо говорю:
– Там тело Норин. – Меня трясет и колотит. – Забери ее! Давай же, быстрее.
– Норин? – хрипло переспрашивает чудовище. Это не голос Джейсона. Но я киваю и пылко хватаюсь за его плечи. В этот момент я понимаю, что Дьявол слаб перед тем, чего у него никогда не будет и чего он никогда не испытает. Он отнял у напарника любовь к женщине, но почему-то именно имя этой женщины срывается с его уст.
– Да, Норин.
Оборотень делает несколько шагов на волчьих лапах и оказывается рядом с Монфор. Он подхватывает ее на руки, будто она стеклянная, а я наконец вижу Ариадну. Вижу разодранные в клочья трупы. Оторванные руки, ноги, головы – Джейсон позволил животному взять верх над человеком.
Желудок скручивается, я обещаю себе, что паника овладеет мной всего на несколько секунд. На три секунды. Всего на три! Внезапно с потолка падает огромная балка. Она ударяется об пол с оглушительным треском рядом с Ариадной. Я посылаю к черту собственное обещание и срываюсь с места.
– Ари! – Я оказываюсь перед девушкой и падаю на колени. – Ари, взгляни на меня.
Она не смотрит. Ее руки пылают, а угольные слезы застыли на коже. Я смахиваю их пальцами и ощущаю, как дрожь пробирает все тело. Ведьма будто меня не видит. Она продолжает изучать диким взглядом собственные руки.
– Ари!
Она поднимает искрящиеся ладони, чтобы прижать их к лицу.
– Нет!
Хватаю ее за руки, но отстраняюсь, так как огонь обжигает кожу.
Только сейчас Монфор переводит на меня взгляд:
– Что ты…
– Я не позволю.
– Не смей! – Она слабо раскачивается. Тени плавают над ее головой, вытягивая из нее энергию, и глаза Ари закатываются. Она встряхивает волосами. – Не трогай меня!
– Нет! – Принуждение не действует. Возможно, она слабая. Возможно, я сильный.
Она замахивается на меня, однако я ловко перехватываю ее раскаленные руки. Боль такая адская, что глаза слезятся, но я не выпускаю ее пальцев, не отстраняюсь.
– Ты хотела меня сломать, Ари, но у тебя не получится… Я не отступлюсь! Если тебе плохо, мне плохо. Тебе больно, мне больно. Ты меня слышишь? – Ее изумрудные глаза смотрят на меня испуганно и растерянно, а я крепче сжимаю ее руки. – Услышала?
Она не отвечает. На ее щеках образуются черные дорожки от слез, которые я раньше принимал за мрак, за отражение ее черных помыслов, второй натуры. Я ошибался.
Ариадна неровно дышит, в панике оглядывается, следя за демоническими тенями, что порхают над нами, будто черные птицы, а затем ее плечи поникают. Девушка больше не находит в себе сил на борьбу, на существование.
Глаза Ари закатываются, она теряет сознание, повиснув на моих руках.
Глава 19
Прекрасная смерть
Я приношу Ари в спальню. Кладу ее на кровать. Осторожно поправляю волосы, чтобы они не падали на ее лицо, а затем накрываю одеялом. Несколько минут я смотрю на нее и не могу заставить себя уйти, как бы ни старался. Не верю, что
