все иначе. Я перенимаю боль и недуги людей каждый день, а праздники – единственное время, когда меня заполняют лишь собственные чувства.
– Это ведь хорошо, да?
– Да.
Отличный ответ – короткий и вполне приемлемый. Я бросаю взгляд на Джейсона, тот выглядит отстраненным, как и Мэри.
– В полночь? – уточняю я, приподняв брови. – Все согласны?
– Разумеется. – Мэри-Линетт не отрывает глаз от еды. – Чем скорее, тем лучше.
Я боюсь, что спасение Ариадны омрачено слишком большим количеством трагедий. Все так устали, что уже не верят в хороший конец. Лишь Хэрри смотрит ровно на меня, ни секунды не сомневаясь, что все будет в порядке. Я соскучился по такому Хэрри.
Невольно я подаюсь вперед и кладу ладонь ему на плечо. Брат улыбается, пытается приободрить меня – и у него получается.
Один взгляд Хэйдана может сокрушить любой страх.
– Я проверю Ари, – я разговариваю только с братом, только он сейчас может придать мне решительности, смелости, – хочу убедиться, что она в порядке.
– Мог и не говорить, куда идешь, гений, – лыбится Хэрри, – я бы и так понял.
Он похлопывает меня по руке, и я покидаю кухню.
Последняя глава. Последний шанс. Если сегодня Дельфия Этел не спасет Ари, никто ее не спасет. Я осознаю риск. Знаю, что поставлено на карту, внутри все трепещет, но снаружи я спокоен. Мы справимся. Я уверен, что мы справимся.
Я слышу, как стрелка перемещается. Вижу, как она оказывается на двенадцати. Перевожу взгляд на Дельфию.
– Пора.
Девушка расправляет плечи, сжимает и разжимает пальцы, она медленно идет к Ариадне. Хэйдан стоит рядом со мной. Джейсон и Мэри-Линетт – по другую сторону.
Впервые мы – зрители. Мы пришли, чтобы наблюдать, сейчас от нас ничего не зависит. Не уверен, что подобный расклад снимет ответственность с моих плеч, если что-то пойдет не по плану. Но я упрямо прокручиваю в своей голове: Дельфия справится.
Девушка переступает границу магического круга и наклоняет голову. Она изучает Ариадну пристальным взглядом, и в нем просыпается нечто холодное и незнакомое. Она садится на корточки, вглядывается в закрытые глаза Ари и шепчет:
– Интересно.
– Что? – Мэри-Линетт хмурится. – Что ты видишь?
– Ключ к спасению этой девушки не в любви, – загадочно шепчет она. Происходит пугающее перевоплощение. Минуту назад мы общались с серой мышкой, но сейчас рядом с Монфор стоит хищник. Дельфия пожирает ведьму взглядом, будто она ее добыча. – Ариадна Блэк верила в любовь. Но Ариадна Монфор-л’Амори не знает, что это такое. Она знает, что такое боль.
– Что ты собираешься делать, Дел? – спрашивает Хэрри, но девушка не обращает на него внимания, даже бровью не ведет. Она медленным движением заправляет за уши непослушные волосы и облизывает губы.
– Я починю ее. Я сделаю это.
Взгляд Этел вспыхивает будто факел. Она вытягивает руки, прижимает их к груди Ариадны, но вдруг отшатывается. Зеленые глаза Ари открываются. Уже спустя мгновение Ари подрывается с кушетки, словно ее и не одолевала слабость. С рыком она отталкивает Дельфию и стремительно несется к барьеру, однако врезается в невидимую преграду.
– Остановись! – приказывает Дельфия Этел, и Ариадна порывисто оборачивается.
Совершенно разные взгляды девушек сталкиваются.
– Сегодня ты не причинишь никому зла, – принуждает Дельфия.
– Новые лица, – не своим голосом говорит Ариадна, – мы знакомы?
– Ты не будешь использовать свою силу.
– Наверное, ты замена Эбигейл? Осторожнее с Мэттом, он хорошо стреляет в голову.
Она переводит на меня обжигающий взгляд, а я хмыкаю:
– Что еще ты скажешь?
– Что я твой самый страшный ночной кошмар.
– Сны о тебе – лучшее, что у меня есть. – Ари морщится, будто я плюнул ей в лицо, а я безнаказанно улыбаюсь. – Не нравится?
– С каких это пор ты стал таким романтичным?
– С тех самых пор, как ты стала бездушной тварью.
Она вновь рвется к границе круга, но Этел твердо отрезает:
– Стой! Ты будешь делать то, что я скажу.
– Очень, – обернувшись, рявкает Ариадна, – сомневаюсь.
– Ари, послушай ее! – подавшись вперед, просит Мэри-Линетт и обхватывает себя бледными руками. – Она поможет. Слышишь?
– Не слышу, милая Мэри. Слышу только твои рыдания и вопли. Вы уже ее закопали?
Повисает тишина, и Ариадна утробно смеется, откинув назад голову.
Что-то сидит в ней, что-то заставляет ее говорить такие вещи. Мэри в оцепенении отходит назад, не обращая внимания на пелену, возникшую перед глазами.
– Милая Мэри, не плачь, я обещаю тебе, все образуется, – шипит ведьма и наклоняет голову. – Ты ведь тоже когда-нибудь умрешь. Возможно, умрешь так же героически.
Она растягивает губы в животном оскале, как вдруг вперед выходит Хэйдан.
– Хватит, – твердым голосом говорит он, – замолчи!
Принуждение срабатывает молниеносно: девушка замолкает, но глаза у нее остаются такими же пустыми. Ари трясет как при лихорадке. Она не убирает с лица презрительную ухмылку и оглядывается в поисках лазейки.
– Я сделаю тебе больно, – спокойно сообщает Этел и подходит к ведьме, – очень больно. Я сломаю тебя, а потом дам отдохнуть несколько минут, чтобы сломать снова. Ты услышала то, что я сказала? Кивни.
Ариадна кивает.
– Отлично. А теперь подойди ближе.
Бороться с принуждением невозможно. Несмотря на все попытки, Монфор замирает перед Дельфией Этел. Вряд ли ей страшно. Возможно, девушка не до конца понимает, что происходит. Дельфия Этел прижимает ладонь к груди Ари.
Какое-то время они молча испепеляют друг друга злыми взглядами. Но затем что-то меняется: Ариадна дышит чаще, стискивает кулаки. Я в недоумении подхожу к границе круга, а Ари приоткрывает рот, чтобы дышать глубже. Дельфия наклоняется к ведьме, сильнее прижимает ладонь к ее дико бьющемуся сердцу, и в глазах Монфор появляются черные слезы. Ари собирается смахнуть их, поднимает руку, но внезапно замечает порезы на своем запястье.
– Это ты делала, – ровным голосом сообщает Этел. – Делала это каждый раз, когда лишала кого-то жизни. Ты что-то чувствовала, не нужно отрицать. Ты чувствовала вину.
Ариадна рычит, словно дикое животное, прижимает к груди руку и отшатывается, но Дельфия придвигается ближе.
– Вспомни, – заклинает ее голос, – вспомни это чувство. Оно ядовитое, как и мысли в твоей голове. Вспомни лицо каждого, кого ты убила. Каждого, кто умер из-за тебя. Что ты видишь? Черные волосы, голубые глаза, черные волосы, голубые глаза, горло свитера, чай с мятой. Черные угольные волосы. Кто это? Ари, скажи мне, кто это?
– Норин! – нечеловеческим голосом кричит ведьма и сгибается от боли.
Она вопит, вырывается из оков Дельфии и зажимает пальцами уши. Ари трясется и в ужасе падает на колени. Я застываю, в солнечное сплетение будто врезается нечто острое.
