что-нибудь и пойдет не так, то я никогда не вернусь в Москву.
* * *
Три недели пролетели очень быстро, практически незаметно, пока я решала вопрос с визой, работой и вещами, которые собиралась брать с собой. Все это походило на балаган, который одновременно пугал и радовал. И все же я не могла думать ни о чем, кроме Джонатана. Иногда я сомневалась, когда начинала прокручивать в голове все доводы Нади. Думала о том, что вряд ли я нужна Коулу, что он может говорить все что угодно, но расстояние и все проблемы, связанные с этим тоже, никому не были нужны. Особенно когда ты вертишься в кругах, где вокруг тебя одни красотки с четвертым размером груди и губами-пельменями. Не знаю, как я держалась и не поддавалась панике, наверное, меня спасали долгие разговоры с Натаном, который на каждое мое «а если» находил убеждающие доводы. Поэтому сейчас я ступала по трапу в Хитроу и направлялась к таможенному контролю.
Том встречал меня в белой футболке, голубых джинсах, с длинными волосами и цветами, выглядело это смехотворно и неуместно, что заставило покраснеть. Сам он радостно шагнул навстречу и хотел поцеловать в губы, но я увернулась, подставляя щеку. Похоже, теперь я думала, что не смогу со всем этим справиться так легко, как представляла себе.
– Ты все еще злишься на меня? – раздраженно спросил он, беря мой чемодан.
Откуда-то сбоку нас ослепила вспышка, потом еще одна и еще, я даже не успела подумать, на что могу злиться, пытаясь прийти в себя от происходящего вокруг, когда посыпались вопросы, теперь они адресовались Страуду. Они звучали бесцеремонно и громко.
– Поговорим позже, – сухо сказал Том и, взяв меня за руку, потащил быстрее за собой. – Идея, чтобы Джонатан помог Лиззи проводить тебя, была неудачной.
Он заглянул мне в глаза, в его я увидела надвигающийся ураган.
– Вы знаете, что ваша девушка недавно была замечена с мистером Коулом? Вы все еще поддерживаете дружеские отношения? Или у вас тройничок?
«Все хорошо. Все будет хорошо», – я повторяла это как заклинание, пока мы бежали к такси. Рука Тома держала меня крепко и сжимала сильнее, когда вопрос о том, что, пока его не было, я грела постель Натана, не вывел его из себя.
– У нас все хорошо, – прокомментировал он сквозь до боли сжатые челюсти, а потом затолкал меня в салон лондонского такси.
В прокуренном автомобиле я чувствовала себя немногим уютней, чем в зале аэропорта. Том приземлился рядом, прижимая мою голову к своей груди, и ругал папарацци. А мне хотелось плакать. Оказывается, я совсем не понимала, что, это за люди.
Мы вернулись к нему домой, и я сразу же хотела начать разговор, как только мы перешагнули порог, но он только быстро клюнул меня в губы и сказал, что разговаривать будем вечером, а сейчас он очень торопится. У него встреча, а мне стоит отдохнуть от перелета.
Он оставил меня одну сидеть в квартире и понимать, что моя уверенность в разговоре постепенно угасала, а страх выяснения отношений все больше охватывал, заключая в цепкие объятья.
Весь день я не находила себе места, мерила квартиру, шагая из угла в угол, смотрела телевизор, пила кофе, дышала сырым лондонским воздухом на балконе, разговаривала с Джонатаном по телефону, но так и не дождалась Тома. В двенадцать меня сморил сон, в котором я обнимала Коула.
В реальности это был всего лишь Том вместе со мной в кровати. Он спал спокойно, распластав по всему матрасу ноги. Мне пришлось дотронуться до него, чтобы встать, Страуд в ответ потянулся и приоткрыл глаза. Мы долго и пристально рассматривали друг друга, пока он не расценил все это по-своему, одним движением переворачивая меня на спину и подминая под себя. Его глаза горели желанием в опасной близости, и я выставила руки вперед, отгораживаясь от него. Но это его не остановило, он развел их в стороны, прижимая к матрасу, а сам обрушился с поцелуем на губы. Мне приходилось сопротивляться всем телом, но, когда я отвернулась, он схватил меня за волосы и повернул лицо к себе, заставляя отвечать на поцелуй. Я колотила его по плечам и кричала, что я не хочу.
– Не трогай меня! Отпусти! Я тебя ненавижу!
Схватив меня вновь за запястья, он с силой тряхнул меня и, усмехнувшись, швырнул на кровать, перекатываясь и устраиваясь рядом. Я видела, что эта борьба заводила его, меня же она довела до слез. Наконец до меня дошло, что я, скорее всего, не смогу с ним поговорить по-человечески.
– Я не буду тебя трогать, пока ты сама не попросишь.
Саркастичная улыбка растянулась на его лице. Я села на кровати, вытирая руками губы, стирая мокрые мерзкие следы его слюны.
– Ты… Идиот… Я не буду просить. Мне надо поговорить с тобой, и все!
Страуд, не обращая внимания на мои слова, игнорируя меня, спустился с кровати и пошлепал босыми ногами в ванную комнату, на ходу бросая:
– Поговорим позже. Сейчас у меня нет настроения.
Я тоже вскочила с кровати и схватила его за руку, поворачивая к себе. Он выглядел дерзко с новой прической, лицо его чуть похудело. Или так казалось по прошествии почти месяца. Том был красив модельной красотой, от которой у некоторых девушек сносило крышу, только я теперь находилась в другом лагере.
– Нет, ты выслушаешь меня! – Я повысила голос, и мои слова отдались звоном от кухонной перегородки.
– Нет! – Он выдернул руку и сложил их на груди, закрываясь. – Я не собираюсь слушать тебя сейчас! Или ты передумала и решила попросить меня? Вернемся в кровать?
Я отступила.
– Нет, – сказала уже не так уверенно.
– Тогда поговорим позже. Сейчас я в душ, потом по делам. Вернусь к вечеру.
Я растерянно стирала слезы со щек, когда за ним хлопнула дверь ванной комнаты. Время тянулось, но ничего не решалось. И Страуд вел себя так, как будто все знал и просто издевался. Я хотела позвонить Джонатану, но боялась его расстраивать. Мне стоило самой все это утрясти.
Весь день я опять металась по квартире, но в этот раз успела собрать кое-какие вещи, чтобы покинуть ее при первой же возможности. Чемодан я так и не разбирала, лишь доставала, если что-то было нужно.
Но терпение заканчивалось, и я уже собиралась написать Джонатану, чтобы связаться с ним по скайпу, когда входная дверь открылась и на пороге появился Страуд. В руках он держал большую коробку и пакет. Оставив верхнюю одежду в холле, Том подошел ко мне.
– Вот, – он протянул
