расфокусированный кадр фото, и мне показалось, что это Джонатан. Тогда руки мои ослабли, и я смогла отдаться его напору и отвечать на поцелуи. Я так отчаянно целовала его, пытаясь быть ближе и отдаться ему, что расплылась в блаженной улыбке, которая наверняка была видна не только во сне. Я так скучала по нему, так тосковала по его близости и рукам, что была просто счастлива, что мы вместе. Вместе на кровати, он нависает надо мной, приближает лицо, желая поцеловать, и тут… я узнаю… в нем… ТОМА!
– Нет! – прокричала я и проснулась.
Глава 16
Решение
Любовь – это самый проверенный способ преодолеть чувство стыда.
Зигмунд Фрейд [25]
Все говорят, не бывает любви на расстоянии, я же верю, что бывает. Если человек любит, он любит, а если сидит и думает о том, что партнер же ничего не видит, почему бы и нет, то это не знаю что, но только точно не любовь. И все же как тяжело видеть, слышать, думать и не иметь возможности прикоснуться. Просто обнять, когда нужна поддержка.
Джонатан не выдержал и организовал нашу первую встречу вне Англии. Я и сама готова была идти к нему пешком, если бы представилась такая возможность. И вот перелет из Лондона в Финикс, а оттуда в Акапулько. И я, как переваренный пельмень, с новой визой в паспорте и отекшими ногами выходила в зал прилета, где меня встречал мужчина с табличкой с именем «Nastya Sunny».
Мужчина в возрасте, со смуглой кожей, в просторной светлой рубашке, прикрывающей упитанное тело, взял мою сумку, когда я подошла и сказала: «Hi», и понесся впереди меня, подгоняя на ломанном английском вперед. Я плелась, все еще пребывая в каком-то коматозном состоянии после двух перелетов, плохого сна и всей этой ошеломляющей подставой с бизнес-классом и VIP-зоной, где бутылочка сока стоит пятьдесят фунтов, а дамы и мужчины там дефилируют непременно в «Джимми Чу» и как минимум с «Пиквадро». Я думала о том, что соответствовать такой роскоши тоже надо уметь, когда меня ослепила вспышка. Это напугало меня и нисколько не рассмешило.
Я не считала себя звездой и не хотела ею становиться, тем более за счет кого-то, но, видимо, никого это не волновало и не знало границ. Пока я решала вопросы с работой и ждала американскую визу, мне пару раз звонили с предложением дать интервью насчет моей связи с известными актерами-друзьями, предлагая заплатить не такие уж и маленькие деньги. Теперь я понимала Джонатана и его опасения. Я ненавидела их всех за это, ненавидела за то, что они делали его жизнь такой невыносимой.
– Мисс, мисс! – кричал фотограф. – Скажите, к кому вы приехали сюда?
– Мисс, каково это – быть любовницей двух горячих парней?! – кричал второй.
– Мисс, вы спите с Джонатаном Коулом?
Опустив голову, я пыталась разобрать дорогу и догнать моего встречающего, который помог мне забраться в машину такси.
Солнце начинало садиться, а я не могла понять, куда мы едем. Джонатан был недоступен, но я все равно отправила ему сообщение о том, что приземлилась, и надеялась получить ответ, потому что сама не знала, где и когда он меня будет ждать. Такси неслось с бешеной скоростью, а я старалась вникнуть в сбивчивую нечеткую речь мужчины:
– В гостинице вы пробудете примерно час. Разместитесь! – почти кричал он с переднего сиденья. – Примите душ. Если хотите, конечно. Марафет…
«Что? Он намекал на то, что я плохо выгляжу?»
– Потом я позвоню вам в номер, и мы отправимся к мистеру Sunny.
Я недоверчиво уставилась на него, спрашивая:
– К кому?
– Мистер Sunny… – повторил он.
– Оу. Да. Мистер Sunny…
Мужчина понимающе улыбнулся.
Через два часа, когда за окном уже стемнело, мы вышли из черного входа и сели в темный «БМВ». Теперь за рулем сидел мужчина, который меня встречал, автомобиль двигался под его управлением быстро и ровно. В салоне звучала латинская музыка и пахло какими-то цветами. Я пыталась разглядеть пейзаж за окном, поражаясь его красоте, яркости огней и сочности колорита.
– Акапулько – центр развлечений в Мексике, – сообщал мне мой водитель Хосе, чуть убавив музыку. Он оказался вполне добрым и обходительным, насколько позволяли его полномочия. Я так понимала, в его обязанности входило доставить меня в целости и сохранности, но ему хотелось и поговорить.
Я же разговор поддерживала вяло, мыслями все время возвращаясь к Джонатану, который всего лишь отправил мне скупое сообщение: «Жду. Скучаю».
Я так боялась увидеть его после всего, что произошло. Этих новых фотографий и множества статей в «The Sun». Вот уж желтая газетенка. Коул просил меня не оправдываться и ничего не объяснять. Он просто сказал, что я должна приехать к нему, и все организовал.
Я расправила на коленях платье и опять отвернулась к окну.
– Здесь красиво, – продолжал Хосе. – В Акапулько прекрасный залив. Но мы немного уедем от него. Около пятидесяти тысяч вара от залива. Или сорок миль, мисс. Между Акапулько и Апанго есть небольшая горная деревушка. Там природа, горы и океан. Вы видели когда-нибудь океан?
– Нет, – ответила я.
– Тихий океан прекрасен, – проговорил Хосе, смотря на дорогу перед собой, и замолчал.
Временами я проваливалась в сон. Сиюминутный сон, когда ты боишься пропустить что-то важное, ты засыпаешь, но тут же просыпаешься в панике. В это время за окном мимо проносились и пустынные дороги, и одинокие фонарные столбы, и узкие улочки какого-то города, уходящие вверх и тянущие нас за собой. Серпантин горных дорог закручивал нас вверх, а потом опять вниз, пока вдалеке посреди пустынной степи я не увидела небольшие огоньки, и Хосе сказал:
– Мы почти приехали.
Я достала зеркальце и попыталась растереть заспанное лицо, но усталость сказывалась, хотя рыжинки в глазах светились нетерпением. Косметикой я не воспользовалась, все равно Джонатан видел меня разной, но две капельки аромата от DKNY придали мне бодрости.
Светящаяся постройка впереди оказалась небольшим частным домом с прекрасным садом внутри и видом на океан – прекрасный и бушующий, как глаза Натана.
– Мистер Sunny справа от фонтана, – проговорила смуглая женщина в яркой одежде и с черными волосами, заплетенными в две косы, которая меня встретила. – Он ждал вас весь вечер.
Я улыбнулась ей благодарно за это уточнение, которое придало мне сил, и прошла в сад. Джонатан лежал в гамаке, вытянув ноги и скрестив босые ступни, кроссовки стояли рядом с гамаком. Я улыбнулась, рассматривая его: растянутая футболка, джинсы с дыркой на левом колене, взъерошенные волосы, прикрытые глаза, длинные ресницы, отбрасывающие тень на подернутые щетиной скулы: никто бы не признал в
