«Не волнуйся, Джей. Т., — сказала она не больше двух часов назад, укладывая дорожную сумку, — я договорилась с патронажной медицинской службой, кто-нибудь останется у тебя на ночь, а кроме того, ты ведь не полностью парализован, только ноги. Многие и с более тяжелыми недугами, чем у тебя, прекрасно справляются сами».
— Она дает мне шанс, — пробормотал он, проглотил последние капли из стакана и снова наполнил его. Не позвонить ли ему в винный магазин, чтобы прислали еще бурбона? Да, но есть ли в доме деньги? Он не представлял себе, как Лилиан справлялась с этими дурацкими проблемами, но мысль, что он мог сидеть здесь и умирать от голода, ее, очевидно, не волновала.
О нем должны позаботиться посторонние. Как вам это нравится! Она вбила себе в голову, что хочет уехать — раз, и уехала. Когда она умотала в Нью-Йорк, было совсем скверно, ему пришлось мириться с тем, что помогали соседи, но она не захотела еще раз обращаться к соседям. Патронажная сестра… То есть она сможет оставлять его, когда захочет. Он покачал головой. Вот так просто она бросает своего мужа.
— В болезни и здравии! — воскликнул Джей. Т. — Ты, сука, дала обет, ты поклялась. Помнишь? — Он стукнул стаканом по столу.
Лилиан как будто подменили после возвращения из Нью-Йорка. Она начала возражать ему, заявлять, что ей, видите ли, не нравится, как он с ней разговаривает. Несколько раз, когда он просил ее о чем-нибудь, она отказывала ему, замечая, что для него же лучше сделать это самому. А вчера она даже заявила, что не видит причин, почему бы ему не помочь ей по дому, например, постелить постель или иногда помыть посуду. При этом он действительно взбесился и запустил пепельницей в стену, тогда она пришла в себя и бросилась извиняться.
А в довершение всего сегодня утром она сообщила ему, что стала членом клуба игроков в бридж для новичков и они собираются по вечерам каждый вторник и четверг. Что, черт побери, творится? И это развлечение на уик-энд! Даже не спросила разрешения, а просто, черт побери, доложила, что уезжает.
Конечно, он знал, кто всему виной — Карлин. Он позволил своей жене прокатиться в Нью-Йорк — и вот результат. Должно быть, Карлин два дня промывала ей мозги, пока та не согласилась. Он так и видел их обеих, как они обнимаются и строят свои козни.
Джей. Т. прищурился. Черт побери, ведь это из-за Карлин он оказался в этой проклятой коляске, из-за нее и Бена Дамироффа. Если бы Карлин и Бен не болтались постоянно вместе — несомненно, потеряв всякое соображение, — они с Кит не поверили бы, что их дети попали в аварию, кто бы им ни позвонил. Если бы сообщение касалось одного Бена или даже Карлин, он повел бы себя более спокойно и не понесся бы как сумасшедший. Но сообщили, что пострадали оба, и Кит ударилась в страшную панику… Все это полностью выбило его из колеи.
И взгляните на него теперь. Джей. Т. с отвращением ударил кулаком по своим бесчувственным ногам, тощим и бесполезным. Кто-то хотел подшутить над его дочерью и Беном, а расплачивается за это он. Никому это даже в голову не приходит! И, Бог свидетель, его дочь даже не извинилась. А Бен Дамирофф — знаменитый доктор. Джей. Т. стало тошно.
От этой семейки одни только неприятности, и так было всегда. Если бы Леонард удовлетворял свою жену, Кит не соблазнила бы Джей. Т. в тот вечер в магазине и не втянула бы в связь. Эта Кит была просто еще одной тупой сукой, занятой только собой и своими желаниями. А девчонка из этой семьи, эта Наташа, уехала и стала богатой моделью. Лилиан все уши прожужжала ему рассказами о ней, услышанными от Карлин. Конечно, и Бен неплохо живет теперь, когда стал врачом, но хуже всего, что Карлин снова вернулась к этому ублюдку. Джей. Т. потер воспаленные глаза. Его тошнит от этих Дамироффов, тошнит от того, что они добиваются всего, чего хотят, включая и его собственную дочь.
В комнате стояла тишина, нарушаемая только шумом случайно проезжающего автомобиля. Измученный своими мыслями, Джей. Т. закрыл глаза, опустил голову и долго сидел так, размышляя, когда же здоровые заплатят за его увечье. Наконец в его мозгу стала складываться идея. Он поднял голову и открыл глаза, мысли снова стали четкими и ясными. Конечно, раньше или позже его ложь откроется, но тем временем он все-таки заставит Бена Дамироффа побегать за свои денежки, и Джей. Т. улыбнулся.
Въехав на своей коляске в спальню, он остановился перед небольшим письменным столом, за которым Лилиан обычно заполняла счета, и стал рывком выдвигать ящики, пока не нашел бумагу и ручку. Еще несколько мгновений он просто прикидывал в уме первую фразу и затем с широкой улыбкой принялся писать.
Бен влетел в квартиру, захлопнув за собой дверь, швырнул куртку на стул у обеденного стола, бросил рядом кейс и поспешно схватил газету, которую вместе с другой почтой оставила на столе уборщица. Он быстро и целенаправленно просмотрел второй раздел, пробежав глазами по колонкам.
Несколько минут назад он возвращался на метро с окраины города после благотворительного приема в пользу больницы, скучного вечера с невкусной едой и длинными речами, единственно желая поскорее попасть домой и дозвониться Карлин. Бен знал, что она звонила ему в больницу; должно быть, она очень удивлена, почему он не отзывается. Вначале он был обескуражен ее отношением к известию о Тони, потом, после стычки с Келлнером, он почти поверил в его слова о том, что Карлин получала от него деньги. Но ему и в голову не приходило порвать с Карлин, просто он должен был во всем разобраться.
Бен пытался связаться с ней раньше, звонил в полицейский участок, но она была на задании, и он не стал оставлять сообщение. День в больнице складывался хлопотно, его постоянно дергали, а разговор был слишком важен. Сегодня вечером он будет звонить ей до упора, пока не застанет дома.
Женщина, сидевшая рядом с ним в метро, читала газету, и Бен, случайно заглянув в нее, заметил небольшое сообщение, что в своей квартире в Западном Сентрал-парке был застрелен мужчина. И вдруг ему в глаза бросилось имя «Энтони Келлнер», но в этот момент хозяйка газеты резко перевернула страницу. К счастью, на следующей остановке Бену нужно было выходить, и от станции метро он бегом побежал домой, чтобы прочитать заметку в собственном экземпляре «Таймса».
Опустившись в кресло, он наконец нашел ее на девятой странице и прочел. Итак, это правда: Тони Келлнер убит. Несколько минут Бен сидел неподвижно, потом встал и пошел в спальню, на ходу медленно развязывая галстук. Меняя костюм на джинсы и футболку, он подумал, что у Тони Келлнера, возможно, были и другие враги, и, быть может, даже не так уж мало. Но несомненно, у Карлин была причина убить его. Если то, что сказал Тони, правда, он имел над ней большую власть.
