помедлил, разглядывая швы на ее руках, и понимающе нахмурился. – Ох. Мне так жаль, Руби.
Она пожала плечами, и Адриан заметил, что она до сих пор держит Оскара за руку.
– Не раны сделали меня супергероем.
– Ты совершенно права, не они, – сказал Хью. Он не отрывал глаз от арены, от нейтрализованных Одаренных. – Я надеюсь, что ты не единственная, кто это так воспринял.
– Что мы будем делать? – к ним, прихрамывая, подошла Данна. – У нас теперь намного меньше Одаренных, чем раньше. Как теперь победить Аса Анархию?
– Одаренные пострадали здесь, в Гатлоне, – ответил Саймон, – но мы уже связываемся с международными отделениями. Нам вышлют подкрепление. Все Отступники, какие только смогут, прибудут в ближайшие двадцать четыре часа, чтобы помочь нам выступить против Анархистов.
– Но мы даже не знаем, куда они отправились, – заметил Адриан.
– Вообще-то, – мрачно сказал Хью, – мы точно знаем, куда они делись.
– Ас Анархия, не мудрствуя лукаво, – пояснил Саймон, – вернулся в свой собор.
Адриан уставился на него, вспоминая руины, среди которых они с ребятами сражались с Фобией.
– Собор? Зачем ему туда возвращаться?
– Может, он сентиментален? – предположил Оскар.
Саймон покачал головой.
– На самом деле, это блестящий ход. Он знаком с ландшафтом, со всеми сильными и слабыми сторонами этого места. Да еще пустырь вокруг, так что застать их врасплох не получится. Они увидят нападающих задолго до того, как мы подберемся к собору.
– Но… там же ничего нет, кроме развалин и колокольни, – сказал Адриан.
– Все уже изменилось. Ас восстановил здание, – сказал Хью. – Ты был тогда слишком мал и не помнишь, как силен Ас Анархия, но нас это не удивляет. Кое-где в новостях уже показывают кадры, на которых собор… воссоздан во всех деталях.
У Адриана буквально отвисла челюсть. Он слышал много рассказов о том, как Ас Анархия использовал свои силы для разрушения зданий, но не подозревал, что с помощью телекинеза он может их отстраивать.
Адриан огляделся. Сколько насилия. Сколько жертв. Пока они ждут помощи международного сообщества, Ас Анархия воплощает собственный план уничтожения Отступников раз и навсегда.
Могут ли они позволить себе медлить?
Хью, утешая, похлопал его по руке.
– Ну что ты выглядишь таким беспомощным. Я все еще непобедим, знаешь ли. Мы еще не проиграли.
Адриан взглянул на него исподлобья.
– И ты собираешься остановить его в одиночку?
– Если придется. Я уже делал это.
– Нет, не ты. Ты… – Адриан замолчал, он не хотел напоминать всем, что на самом деле было их величайшим оружием. Не Капитан Хром. Даже не Агент N.
Их величайшим оружием был и оставался Макс, всегда только Макс.
Но Адриан не хотел, чтобы Макс оказался рядом с Асом Анархией.
– Тебе помогли, – неловко закончил он.
– Ему и сейчас помогают, – вмешалась Данна. – Злодеи пока что нас не победили. Я готова к еще одному раунду.
Адриан, закусив губу, задумался. Она была права. Они проиграли сражение, но не войну.
Ас наверняка надеялся, что они не решатся на новую атаку, пока не соберутся с силами. Он будет ждать полномасштабной атаки на собор, потому что именно так действовали Отступники – в открытую, с расточительной демонстрацией своей мощи. Тогда как Анархисты приспособились действовать скрытно и быть незаметными. Они использовали элемент неожиданности, и именно поэтому на сей раз победили Отступников. Да и Кошмар благодаря этому всякий раз выигрывала.
Что если он попытается победить Кошмар ее собственным оружием?
Адриан посмотрел на своих родителей. Они увлеченно обсуждали контратаки и боевые маневры, но он прервал их беседу:
– Как по-вашему, сколько Агента N у них еще осталось?
Хью покачал головой:
– Точно сказать трудно, но, зная, какой запас был у нас на складе, и сколько сегодня они использовали здесь… – он наморщил лоб, подсчитывая, потом решительно тряхнул головой. – Уверен, что осталось совсем немного.
– Будем надеяться, – сказал Адриан. – Если мы собираемся контратаковать, не хотелось бы, чтобы в их распоряжении была еще и сыворотка.
– Конечно, – кивнул Хью, – но мы не можем знать наверняка. Чтобы вооружить шмелей, много сыворотки не требовалось. Но я попрошу лаборантов подготовить для нас данные.
– А для себя-то у нас хоть что-нибудь осталось? – поинтересовался Адриан. Казалось, его вопрос не сразу расслышали.
– Они заменили наши запасы какой-то дрянью, – откликнулся наконец Саймон.
– Ну да, я знаю, но хоть где-то что-то должно же было остаться?
– У меня есть немного. При звуке надменного голоса Джениссы Кларк Адриан напрягся, но, увидев ее, изо всех сил постарался скрыть свою неприязнь. Она выглядела ужасно – очень бледная, с лиловыми кругами вокруг глаз. Казалось, ее голова вот-вот отвалится, потому что она все время держалась за нее обеими руками. Честно говоря, он удивился, увидев ее. В последний раз ему показалось, что Дженисса мертва, но, должно быть, она просто была без сознания.
Вероятно, это было дело рук Кошмар.
– Я брала немного с собой, когда мы охотились на Акацию, – сказала она, вынимая из кобуры пистолет. – Один дротик остался.
Адриан хотел хотя бы притвориться, что благодарен, но уже продумывал отговорки на случай, если Дженисса будет настаивать на участии в рискованной операции, которую он сейчас продумывал.
К его удивлению, Дженисса протянула ему пистолет рукоятью вперед.
– Можешь взять, – ворчливо буркнула она. – Я закончила играть в героев и злодеев. На этот раз окончательно. Отступники того не стоят.
Взяв пистолет, он смотрел, как она уходит, пытаясь держать голову высоко и спину прямо, но движения были скованными и судорожными. Открыв магазин пистолета, Адриан увидел внутри одинокий дротик, заполненный зеленой жидкостью.
– Ого, – сказал Оскар. – Чувствую, некий мститель выходит на тропу войны.
Адриан взглянул на него почти злобно – это был явно не самый удачный момент, чтобы напоминать его родителям о том, что их расстраивало.
– Мы можем победить Аса Анархию только либо вернув шлем, либо нейтрализовав его.
– Для этого, – сказал Хью, – нам нужно попасть в собор. А я уже говорил, что из-за этого пустыря…
– Они заметят наше приближение, – подхватил Адриан. – Но я знаю другой путь.
Глава тридцать восьмая
На колокольне собора воцарилась тишина. Нове она показалась почти такой же оглушительной, как смолкший колокольный звон. Ее бунт, хотя он и выразился в одном-единственном простом слове, эхом отражался от бронзы и дерева.
Нет.
Ас, так и продолжавший стоять с раскинутыми во время своей пафосной речи руками, медленно повернулся к ней. Теперь он выглядел совершенно иначе. Странно было видеть его, так быстро вернувшим силу и жизненную энергию благодаря шлему, после того как она год за годом видела его угасающим.
