Деметрий, занятый с отцом бесконечными походами и битвами, редко бывал дома, а когда приезжал, совершенно не обращал внимания ни на неё, ни на детей, развлекался с гетерами. Когда Фила рассказывала об этом, алая краска стыдливости залила её лицо. Затем она рассказала, что Антигон, узнав, что Кассандр остался верен союзу с Птолемеем, позвал к себе Деметрия, долге беседовал с ним наедине, а потом пришел в гинекей и в присутствии рабынь и прислужниц сообщил, что она не достойна его сына Деметрия, так как род Антипатра позорит род Антигона.
Кассандр был вне себя от ярости. Грозно потрясая в воздухе кулаками, с налитыми кровью глазами, он метался из угла в угол. Проклятия одно страшнее другого срывались с его уст, на которых выступила пена. Он хотел сейчас же, немедленно мчаться со своими верными братьями и воинами в лагерь Антигона и собственноручно задушить его и его сына. Неимоверных усилий стоило Фессалонике мало-мальски успокоить разгневанного мужа и убедить его возможно спокойнее обсудить положение дел и выбрать наиболее верный путь к наказанию Антигона и Деметрия.
– Фессалоника, ты говоришь о наказании этих негодяев! – в неистовстве ревел Кассандр. – Не наказать, а немедленно уничтожить их необходимо. И мы с Птолемеем и Селевком сокрушим их в ближайшее время. Эта хитрая одноглазая тварь Антигон воспользовался всеми нами, чтобы прорваться к единоличной власти, а теперь хочет отстранить и уничтожить всех нас… Издевается над нами и нашими родственниками, дорогими нам!.. Но нет, ты, Антигон, не на таких напал. Видно забыл, как Птолемей сокрушил Пердикку!.. Ничего, мы тебе напомним!.. Я лично покажу тебе, что значит добиваться восстановления единоличной царской власти в государстве Александра… Тоже захотел со своим сынком прослыть на века великим?.. Быстро же ты сместил многих сатрапов, своих союзников, и посадил на их места своих новых единомышленников, которые боятся тебе перечить!.. Нет, Антигон, все содеянное тобой на этот раз не сойдет тебе с рук… И я, и Птолемей, и Селевк, и Азандр, и Лисимах – вместе представляем достаточную силу, чтобы одолеть тебя!.. Ты поплатишься за всё!..
В полном изнеможении Кассандр опустился в кресло. Побледневшее лицо его было искажено от гнева. Долго сидел он молча и тяжело дышал. Ни сестра, ни жена не решались прервать зловещее молчание.
Наконец, Кассандр порывисто встал.
– Ты, Фила, не тужи: больше ты не возвратишься под кровлю своего распутного мужа. Клянусь всеми богами неба, моря, суши и преисподней я сокрушу и уничтожу этих негодяев, как уничтожил Олимпиаду и весь проклятый царский дом.
При этих словах красавица Фессалоника вздрогнула, но Кассандр не заметил этого. Фессалоника не могла забыть ни Олимпиаду, ни маленького Александра, к которому была искренне привязана, и который часто снился ей. Она сокрушалась, что не смогла спасти наследника царского престола, так как страх перед жестоким мужем сломил её слабую волю.
Кассандр подошел и сестре, нежно погладил её по волосам:
– Успокойся, дорогая сестра, ты будешь отомщена, и отомщена жестоко. Теперь Кассандр покажет им себя!.. Ты молода, Фила, богата и красива. Получив развод, сможешь себе уже сама выбрать другого мужа по собственному желанию. А я с братьями всегда помогу тебе в трудную минуту.
– Но я люблю Деметрия, – тихо, еле слышно прошептала Фила и слезы заволокли её глаза.
– Да Деметрий не любит тебя! – вскричал в гневе Кассандр. – Запомни раз и навсегда, ты из рода Антипатра и не смеешь прощать обиды!.. Только месть облегчит твои страдания!..
Фила снова разрыдалась.
– Фессалоника, проводи её в гинекей и успокой! – приказал жене Кассандр, – Нечего лить слезы из-за негодяя, недостойного тебя!..
Не мешкая ни дня, Кассандр начал приводить в исполнение свою грозную клятву.
Первым делом Кассандр решил нанести сокрушительный и окончательный удар по Полиперхонту. В полной поддержке своего сторонника Деметрия Фалерского, который при его содействии управлял Афинами, Кассандр не сомневался.
Полиперхонт с сыном Александром твердо и основательно укрепился на Пелопоннесе. Их значительные войска давали явное преимуществе делу Антигона.
Кассандр попытался склонить Полиперхонта на свою сторону, убеждая его через своих гонцов отделиться от Антигона, настойчиво напоминая, сколько неприятностей и поражений совсем недавно нанес ему одноглазый. Но Полиперхонт принял сторону сильнейшего, так как считал, что союз с Антигоном в данной ситуации ему более выгоден. Кроме того, старый вояка, верный делу царей Филиппа и Александра Великого, не мог простить Кассандру ни убийства Олимпиады, ни тем более наследника царского престола. Он был на стороне Антигона еще и потому, что тот подверг осуждению действия Кассандра против злодейского уничтожения царского дома, забыв о том, что Антигон, когда ему это было выгодно, способствовал кровавым преступлениям Кассандра.
После тщетной попытки склонить Полиперхонта на свою сторону Кассандр спешно собрал войско, помог фивянам окончить постройку стен и башен, чтобы иметь в Фивах мощный укрепленный пункт, и двинулся через Фессалию и Беотию на Истм, захватил гавани Коринфа на Сардоническом заливе, прошел, грабя и опустошая, по принадлежавшей городу области, и принудил сдаться на капитуляцию две крепости, в которых находились гарнизоны Александра. Коринф же остался в руках Полиперхонта. Все приверженцы Александра, сына Полиперхонта, были зверски убиты Кассандром.
Однако ни Кассандр не сделал решительных успехов, ни противники не решились выступить против него в открытом бою.
Спустившись в Немейскую долину, Кассандр решил дать войскам отдохнуть и торжественно отпраздновать Немейские игры, чтобы воздать должные почести Зевсу и получить благословение бога на дальнейшие победы над врагом.
Время клонилось к закату солнца. Окруженный плотным кольцом телохранителей Кассандр медленно ехал на статном вороном коне впереди большого отряда тяжеловооруженных гоплитов. Он откинул назад шлем, чтобы дать голове немного отдохнуть и, оглянувшись, увидел за собой растянувшееся длинной темной лентой войско, состоявшее из нескольких тяжеловооруженных отрядов, за которыми следовал огромный обоз, охранявшийся колоннами лучников, пращников и легковооруженных воинов. Несмотря на значительность уже пройденного пути, вид воинов был бодр. Походные песни сменились игрой отряда флейтистов, находившихся в середине основной колонны гоплитов. Резкие звуки музыкальных инструментов совершенно заглушали топот множества ног, лязг оружия и мычанье волов, тащивших тяжело нагруженные повозки обоза.
Над долиной быстро сгущались сумерки. На небе одна за другой загорались отдельные звезды и вскоре всё войско расположилось до утра на стоянку. Вмиг запылало несколько огромных костров, озаривших своим светом обширную долину.
Сигнал рожка возвестил воинам о позволении снять с себя тяжелые доспехи и сложить их правильными рядами вблизи костров.
Кассандр соскочил с коня и направился к наскоро возведенному для него шатру. Только теперь он почувствовал, как сильно устал, особенно за последние несколько дней, когда подошел к городу Мисене и вынужден был отказаться взять его штурмом, так как город был занят Полиперхонтом со значительными боевыми силами, намного превосходящими его. Судьбе было угодно не дать Кассандру довести начатое дело до конца, чтобы сломить сторонника Антигона силой оружия. Но голос разума на этот раз взял верх над бурно клокочущим в груди чувством мести – и Кассандр отступил.
Но теперь, лежа в шатре и отдыхая, он решил вознаградить себя за вынужденное прекращение военных действии. В его голове внезапно родился дерзкий план. Неудавшуюся с Полиперхонтом попытку Кассандр решил повторить с его сыном. Завтра же до рассвета он отправит гонцов к Александру и предложит ему покинуть Антигона и сделаться его союзником. Он пообещает Александру стратегию на Пелопоннесе, предводительство над многочисленным, великолепно обученным войском и множество почестей и наград. В том, что сын не поступит так же, как отец, Кассандр не сомневался. Сын Полиперхонта был безмерно тщеславен, а он предлагал ему именно то, к чему Александр стремился и осуществлению чего, пока он поддерживал Антигона, более всего препятствовал его отец Полиперхонт.
Чем больше думал о своем дерзком плане Кассандр, тем сильнее вскипала в нем злоба против Антигона, который несмотря на свои преклонные года оставался дальнозорким государственным деятелем и прекрасным полководцем. В глазах Кассандра он стал грозным личным врагом, готовым стать ему всюду, во всех его начинаниях поперек дороги.
В гневе Кассандр прошептал:
– Будь, что будет! Смелому всегда помогают боги! Александр предаст своего отца!.. Я не сомневаюсь в этом!.. И быстрым натиском мы вместе с Птолемеем и Селевком обрушимся на Антигона и сокрушим его.
