– Значит, она была твоей любовницей, если ты так переживаешь её гибель? Теперь ты отвечай, Птолемей!..
– Она была моей любимой музой!.. Но тебе этого никогда не понять, – с тоской ответил Птолемей. – Агнесса умела то, что недоступно большинству людей.
– Что же? – с явным интересом спросила Эвридика.
– Она умела дарить счастье и радость людям. Если бы не ребенок, который скоро должен появиться на свет, я нашел бы способ заставить тебя признаться во всем!..
Птолемей, почувствовав внезапно охватившую его усталость, неожиданно прервал разговор и стремительно, не прощаясь, покинул покои Эвридики.
– Я твоя жена!.. И я из знатного рода!.. Не забывай об этом!.. – крикнула она ему вслед.
Совершенно измученная, Эвридика тяжело опустилась в кресло.
– Он не любит меня, не любит нашего сына и не будет любить ребенка, который родится, – слезы душили её. – Какой гнев сверкал в его глазах, когда он угрожал мне. Какое мучение было слышатъ, как он допрашивал меня, пренебрегая мной, своей женой. В моем присутствии восхвалял афинянку.
Эвридику охватила ревность и ярая злоба к умершей Агнессе, гибель которой оплакивал Птолемей.
Вся Александрия пришла в ужас, узнав о смерти божественной Агнессы.
– Убита Агнесса! – шептались в городе.
– Преступление, не имеющее себе равного по жестокости! – кричали в отчаянии многочисленные поклонники певицы, а их было много.
– Замолк неповторимый голос Эллады! – рыдали женщины.
– Мы больше никогда не услышим прекрасную афинянку! – скорбел весь город.
Птолемей не шел, а почти бежал. Телохранители и слуги, встречающиеся на его пути, с удивлением взирали на развевающийся гиматий обычно спокойного и сдержанного сатрапа. На их вопросительные взгляды Филокл только махнул рукой – некогда.
Наконец они достигли мастерской Бриаксия, выстроенной для скульптора в парке рядом с дворцом Птолемея. Сегодня в тишине мастерской ваятеля Птолемей надеялся найти утешение своей истерзанной душе.
Переступив порог мастерской, Птолемей остановился.
Узкий луч полуденного солнца падал на скульптуру из чистого белого мрамора, отбрасывая на стоящего рядом с ней Бриаксия широкий луч света. Суровая серьезность и яркий свет на лице ваятеля придавали ему вид жреца, постигшего тайны бытия, знающего настоящую мудрость и цену жизни.
Скульптура была почти окончена. Художник вложил в нее столько труда, душевной теплоты и мастерства, что Афродита ожила, став просто юной обнаженной женщиной.
Агнесса в образе Афродиты была ослепительно красива. Она была вся – сияние юности.
«Агнессе отомстили за совершенную красоту, за необыкновенный талант, за гордость, – с грустью заметил про себя Птолемей. – Плохо идут дела в государстве, если в нем позволено истреблять красоту. В Александрию должно стекаться всё прекрасное!»
Любуясь скульптурой, он думал об Агнессе.
Роскошные волосы Агнессы были уложены скульптором на затылке в простой греческий узел, что придавало лицу выражение строгости, свойственное лишь богиням. Это была и Афродита, и Агнесса одновременно. Как действительно походила афинянка на богиню!..
На устах богини застыла на века улыбка.
Мастерство скульптора покорило Птолемея, но было в этом творении и другое – великий смысл, открытый человеку посредством искусства. «Эта скульптура не угождение преходящему вкусу поколения, – размышлял Птолемей, – а образец высокой красоты, необходимый для правильного понимания жизни.»
Бриаксий молча наблюдал за Птолемеем.
Птолемей по-своему выразил свое впечатление от скульптуры. Он глубоко вздохнул и лицо его просветлело, на душе впервые за эти трагические дни стало легко. «Только прекрасное дает силы и утешение, – подумал Птолемей. – Мы живем так коротко, а эта богиня будет пребывать на земле вечно, проходя через грядущие века.»
– Браво, Бриаксий! – наконец воскликнул Птолемей. – Теперь я понял, в чем состоит одна из тайн твоего мастерства. Твое творчество неповторимо! Трудно поверить, что руки смертного создали этот бессмертный шедевр!
Бриаксий, смущенный, прижал руки к сердцу, которое гулко билось, преисполненное благодарности.
– Я тронут твоей похвалой, Птолемей!
– Слава требовательна, ей нужны крылья! Ты спел нежную песнь красоте и дал Агнессе новую жизнь!
Глава пятая
Непримиримые враги
Ночной разговор. Селевк и Менелая покидают Александрию. Приезд Филы к Кассандру. Дерзкий план Кассандра. Немейские игры. Третий удар по Антигону. Встреча непримиримых врагов.
Антигон, бросая вызов ставшему злейшим противником Птолемею, стремительно мчался вперед по пути захвата единоличной власти в государстве Александра, презирая могущественную коалицию своих недавних союзников, а теперь врагов.
Было около полуночи, когда Птолемей в сопровождении Филокла, мудрого своего советника и товарища как в делах, так и в развлечениях возвращался в свой дворец из мастерской Бриаксия. Стража у входа низко склонила перед ними копья.
Не успел Птолемей переступить порог как старый слуга, почтительно склонив голову и скрестив на груди руки, доложил, что Селевк просит срочно принять его. Известие это вызвало на утомленном лице Птолемея едва заметное удивление.
Птолемей тихо приказал:
– Фотий, узнай, нельзя ли отложить столь поздний разговор до грядущего утра. Я крайне утомлен. Дух и тело жаждут сна и покоя.
Фотий удалился, и друзья вошли в обширные покои, убранные с изысканной роскошью. Столы, кресла и скамьи залы были покрыты позолотой. На мраморных колоннах вдоль стен возвышались бюсты Александра Великого, Гомера, Перикла, Сократа и Платона. Середину покоя занимала скульптурная группа из бронзы, изображавшая победу Тесея над Минотавром. Зала была ярко освещена светильниками на высоких подставках.
Птолемей сбросил гиматий и, тяжело опустившись на скамью у стола, проворчал:
– Теперь моя главная обязанность, Филокл, вечно бодрствовать, даже во сне.
– Несомненно, в глухую полночь не время заниматься государственными делами, Птолемей. Но кто знает, не случилось ли чего-нибудь, что потребовало твоего немедленного совета.
– Наверняка новости об Антигоне. Антигон дерзок и нагл. Его ненасытное властолюбие переходит все границы. Много беды принесет он всем нам!.. Вот увидишь!.. Однако, Фотий что-то задерживается. Селевк, вероятно, не дождавшись нас, заснул.
– Нет, Птолемей, я не сплю, – раздался громкий голос Селевка, появившегося на пороге залы.
Глаза полководца были прищурены и в них отражался гнев. Властным движением руки Селевк отпустил сопровождавшего его раба и подсел к столу.
– Вы оба удивлены, что и в столь поздний час пришел сюда? Не правда ли? – спросил он после недолгого молчания. Не получив ответа, продолжил. – Если я побеспокоил тебя, Птолемей, в столь поздний час, значит, дело не терпит.
– Что случилось? – устало поинтересовался Птолемей.
– Я высоко ценю нашу дружбу, Птолемей, поэтому решил срочно высказать тебе свои опасения. После смерти Александра ты получил во владение древнюю страну со всеми её богатствами и верных союзников, ряды которых, к сожалению, редеют. Население Египта постепенно забывает о тех тяготах, которые оно переживало во времена персидского владычества. Оно вздохнуло свободнее после изгнания ненавистных персов и достигло завидного благосостояния за время твоего правления. Египтяне славят тебя и называют самым страведливым из македонцев. Сирия и Финикия тоже подвластны тебе. Пока!..
Птолемей и Филокл насторожились.
– А с берегов Малой Азии завистливым оком следит за ростом твоего могущества Антигон, недавно изгнавший из Вавилона меня. Вот эта-то зависть и жадность Антигона, его внезапно возросшее могущество и пугают меня.
– Опять, Селевк, мрачные мысли одолели тебя, – мягко сказал Птолемей и придвинулся поближе к другу. – Мне кажется, ты излишне волнуешься, так как не уверен в благоволении богов к нам.
– Оставь, Птолемей, богов. Им хорошо на Олимпе, хотя и над их головами вседержителей тяготеет неумолимый рок и властные богини судьбы, – мрачно возразил Селевк. – Для тревожных дум у меня есть полное основание.
Селевк, глядя прямо в глаза Птолемею, очень серьезно произнес:
– Антигон собирает силы, чтобы окончательно сломить тебя, самого сильного и могущественного из своих противников. Запомни, Птолемей, власть – великая сила, но нужны нечеловеческие старания, чтобы не потерять её.
Филокл решительно вмешался в затянувшийся разговор:
– Селевк, что произошло?
– Очень много… Я не ожидал, что Антигон с такой быстротой создаст новый флот. Его морские силы уже значительно превышают наши. Часть кораблей с пятью и десятью рядами весел на днях срочно отправлены для осады Тира, другая значительная часть под предводительством Диоскорида послана крейсировать в море.
