еще не добилось сколько-нибудь решительного перелома»». Всего таких фактов по войскам НКВД за указанный период было вскрыто 24, из них 17 (71 %) приходится на пограничные войска. Наибольшее число выявлено в Украинском (6 случаев) и Белорусском (6 случаев) пограничных округах.
При этом следует учесть, что если в целом по войскам НКВД число этих негативных проявлений в I квартале 1941 г. осталось на прежнем уровне, то в пограничных округах оно выросло в 1,6 раза. Приведу лишь несколько наиболее характерных примеров.
В мае 1941 г. начальником Белорусского пограничного округа генерал-лейтенантом И. А. Богдановым был издан Приказ № 885 «О расформировании 14-й заставы 16-го пограничного отряда и привлечении к ответственности виновных в разложении заставы». В нем говорится: «На 14 заставе в силу преступного отношения к своим обязанностям начальника заставы лейтенанта Курзина и его заместителя по политчасти политрука Михно, отсутствовала должная воспитательная работа среди красноармейцев, бытовое поведение личного состава не изучалось и красноармейцы были представлены сами себе. В результате в течение длительного времени на заставе процветали коллективные пьянки, приведшие к круговой поруке и моральному разложению большинства личного состава заставы. Коллективные пьянки происходили не только на заставе, но и совместно с жителями пограничной полосы. Пьянка распространилась до таких пределов, что 1 января 1941 года все красноармейцы заставы были пьяные. Все эти вопиющие факты нарушения Советской воинской дисциплины происходили при прямом попустительстве со стороны начальника заставы лейтенанта КУРЗИНА и его заместителя по политчасти политрука МИХНО, которые сами неоднократно пили вместе с красноармейцами».
А в 17-м (Брестском) пограничном отряде была вскрыта группировка недисциплинированных младших командиров и красноармейцев, именовавшая себя «карательная организация блатных». Она насчитывала в своем составе тридцать человек и существовала около полугода. Обеспечивая охрану арестованных на гауптвахте, эта группа военнослужащих систематически издевалась и глумилась над сослуживцами, занималась вымогательством у них продуктов питания и денег. В материалах служебного разбирательства, проведенного ГУПВ НКВД СССР, отмечается, что это была, по сути, антисоветская группа[287].
Серьезное беспокойство у командования войск НКВД вызывало и состояние воинской дисциплины среди пограничников. Так, пораженность личного состава дисциплинарными проступками в первом квартале 1941 г. по сравнению с IV кварталом 1940 г. выросла на полтора процента и составила 15,7 %. Другими словами, каждый шестой военнослужащий пограничных войск оказался нарушителем воинской дисциплины.
По этому показателю пограничники превзошли все другие войска НКВД, кроме войск местной противовоздушной обороны. Судя по содержанию докладной записки, особое беспокойство у руководства НКВД вызывал тот факт, что в этом вопросе не была обеспечена личная примерность начальствующего состава пограничных войск.
Если среди рядового состава пораженность воинскими проступками на тот момент составляла 15,7 %, а среди младшего начальствующего состава 10,4 %, то среди командиров, политработников и другого начальствующего состава этот показатель превысил 17 %. Каждое десятое нарушение воинской дисциплины среди этой категории руководителей составляли случаи пьянства. По этому показателю пограничники были «лидерами» среди других войск НКВД.
О серьезности ситуации в этом вопросе может свидетельствовать тот факт, что Управление политической пропаганды войск НКВД вынуждено было направить в войска специальное указание за № 1/1/262 от 10.03.41 «Об усилении борьбы с пьянством среди начальствующего состава войск НКВД»[288]. В нем особо отмечалось, что с момента установления новой границы с Германией, Финляндией и Румынией число случаев пьянства среди руководящего состава пограничных войск выросло почти в 2 раза. Особенно неблагополучная обстановка в этом вопросе сложилась в Молдавском, Прибалтийском, Ленинградском, Белорусском, Украинском и Черноморском пограничных округах. В качестве отрицательных примеров в этом документе приведены два конкретных факта, которые дают общее представление о степени деградации некоторых руководителей пограничных подразделений и частей.
Так, в январе 1941 года заместитель коменданта 4-й отдельной погранкомендатуры зоны заграждения Молдавского пограничного округа старший политрук Леонтьев и начальник штаба той же комендатуры капитан Корчма перешли через зону заграждения в с. Коссуцы, допустили распитие спиртных напитков, а затем между собой подрались. Потом Леонтьев в селе открыл бесцельную стрельбу, а зайдя в избирательный участок, сорвал со стены плакаты и расстрелял из пистолета горящую лампу.
Месяцем позже был арестован начальник поста 3-й отдельной погранкомендатуры этого же округа старшина Михайлов, который, окончательно разложившись на почве пьянства, неоднократно пропускал за взятку через зону заграждения спекулянтов с контрабандным товаром.
Вот такими «мелкими» шалостями отметились в I квартале 1941 года отдельные командиры и политработники всего лишь одного пограничного округа.
О том, что проблема личной примерности командно-начальствующего состава пограничных войск накануне войны была наиболее острой, может свидетельствовать и тот факт, что при общем уменьшении отрицательных служебно-боевых настроений среди всех категорий военнослужащих среди руководителей разного уровня этот показатель вырос на одну треть. Особенно часто свое неудовлетворение командиры и политработники высказывали по поводу частых организационно-штатных преобразований частей, задержки с присвоением воинских званий и несовершенной системы морального и материального стимулирования их труда.
Далее в той же записке отмечается, что рост воинских проступков среди личного состава пограничных войск произошел главным образом за счет нарушений, связанных с несением пограничной и караульной службы. Так, сны в пограничных нарядах и на посту выросли на 21 %, а уход с поста и преждевременный приход со службы — на 8 %. При таком отношении к службе по охране государственной границы вряд ли следует удивляться тому, что за предвоенный период на западной границе было допущено несколько тысяч безнаказанных прорывов нарушителей границы как за рубеж, так и в наш тыл.
Анализируя состояние дисциплинарной практики в пограничных войсках, авторы докладной записки отмечают, что свыше 41 % всех дисциплинарных взысканий в I квартале 1941 г. составили аресты военнослужащих с содержанием их на гауптвахте. Пытаясь поддерживать порядок и организованность в своих подразделениях, командиры и политработники различного уровня нередко допускали извращение дисциплинарной практики. Рукоприкладство, к сожалению, также не было редкостью.
Рост этих правонарушений по сравнению с IV кварталом 1940 г. составил 2,6 раза.
Оценивая состояние политико-морального облика военнослужащих пограничных войск, авторы докладной записки указывают, что при общем уменьшении отрицательных политических настроений возросло число отрицательных высказываний по вопросам внешней политики Советского Союза и в связи с необеспеченностью семей красноармейцев положенными льготами. Общее же представление о политических настроениях среди пограничников в IV квартале 1940 и I квартале 1941 годов дает нижеприведенная таблица № 24.
Таблица № 24
Приведенная в ней статистика также указывает на то, что все большее неудовлетворение у военнослужащих пограничных войск в тот период стала вызывать и внутренняя политика советского руководства. Явно бросается в глаза рост доли высказываний, восхваляющих порядки и уровень жизни в капиталистических странах (рост почти в 3,5
