— Еще этаж, и мне придется остановиться, — сказала она.
Соло что-то буркнул, соглашаясь. Было приятно думать об отдыхе — по ступеням легче подниматься, когда четко знаешь, сколько их осталось. На площадке сто тридцать второго этажа Соло медленно опустился на пол, перебирая руками по прутьям ограждения как по ступенькам веревочной лестницы. Коснувшись пола, он улегся на спину и закрыл лицо руками.
Джульетта надеялась, что у него нет ничего серьезнее сотрясения. Она насмотрелась на людей с сотрясениями, работая среди мужиков, слишком крутых, чтобы надевать каску, — и сразу терявших всю крутость, стоило стальной балке или инструменту ударить их по голове. Соло помог бы отдых.
Но с отдыхом была одна проблема: Джульетте было холодно. Она потопала ногами, разгоняя кровь по телу. Во время подъема она немного вспотела и, остановившись, мерзла еще сильнее. Она ощущала, как по шахте перемещается воздух — холодный поток снизу работал как естественный кондиционер. Плечи у Джульетты дрожали, а нож так вибрировал в руке, что ее отражение, когда она посмотрела на зеркальную металлическую плоскость, показалось размытым пятном. Двигаться было трудно, но если она остановится, это ее убьет. И еще она не знала, где спрятался нападавший, и могла лишь надеяться, что он сейчас ниже, чем они.
— Надо идти дальше, — сказала она и посмотрела на двери за спиной. Окошки в них были темными. Что она сделает, если прямо сейчас кто-нибудь выскочит оттуда и нападет? Как сможет сопротивляться?
Соло приподнял руку и махнул ей:
— Иди. Я останусь.
— Нет, ты пойдешь со мной.
Она потерла ладони, подышала на них, собираясь с силами. Затем подошла к Соло и попыталась схватить его за руку, но он вырвался.
— Еще отдохну. Я потом догоню.
— Будь я проклята, если… — Ее зубы непроизвольно лязгнули, — если брошу тебя одного.
— Так хочется пить…
Насмотревшись на такое количество воды, что ее хватило бы до конца жизни, Джульетта тем не менее тоже ощутила жажду. Она взглянула вверх.
— Еще этаж, и мы придем на нижние фермы. Пошли. Доберемся туда, и на сегодня хватит. Вода и еда, и мы найдем мне что-нибудь сухое. Давай, Соло, вставай. Мне плевать, если домой придется идти неделю, я не собираюсь сдаваться в самом начале пути.
Она схватила его запястье. На этот раз он не отдернул руку.
Следующий этаж они одолевали целую вечность. Соло несколько раз останавливался, опирался о перила и тупо смотрел на очередную ступеньку. По шее у него заструилась свежая кровь. Джульетта топала замерзшими ногами и мысленно ругалась. Все казалось глупым. Она вела себя, как последняя дура.
За несколько ступенек до следующей площадки она оставила Соло и пошла проверить двери на ферму. Протянутые из Ай-Ти аварийные электрические провода, свисающие вдоль лестничной шахты, были наследием прошлых десятилетий, когда выжившие вроде Соло делали все, что могли, лишь бы оттянуть конец. Джульетта заглянула внутрь и увидела, что лампы над растениями не горят.
— Соло? Я схожу включить таймеры. А ты отдыхай здесь.
Он не ответил. Джульетта распахнула дверь и попыталась сунуть нож в металлическую решетку под ногами, оставив торчать рукоятку, чтобы зафиксировать дверь в открытом положении. Руки так тряслись, что потребовалось значительное усилие, чтобы просто попасть лезвием в отверстие решетки. Мокрое белье пропахло горелой резиной и бензином.
— Я помогу, — сказал Соло.
Открыв дверь, он уселся на пол, навалившись спиной на створку и приперев ее к перилам.
Джульетта прижала нож к груди.
— Спасибо.
Соло кивнул и махнул рукой. Его веки медленно опустились.
— Принеси воды, — прошептал он, облизывая губы.
Джульетта похлопала его по плечу:
— Подожди, я быстро.
В вестибюле тусклый свет аварийных ламп с лестницы быстро сменился кромешной тьмой. Где-то вдалеке гудел циркуляционный насос — такой же звук встретил Джульетту на верхней ферме несколько недель назад. Но теперь она была с ним знакома и знала, что он означает наличие воды. Воды и еды, а возможно, и смены одежды. Для этого ей требовалось лишь включить свет. Она выругала себя за то, что не прихватила второй фонарик, а заодно и за утрату сумки и снаряжения.
Тьма поглотила ее, когда она перелезла через турникет. Она знала, куда идти. Такие фермы кормили ее и Соло неделями, пока они возились с тем жалким насосиком и трубопроводами. Джульетта подумала о только что подключенном новом насосе — механику внутри нее хотелось точно знать, надежно ли он подсоединен и стал бы работать, если бы она перед уходом включила рубильник на лестничной площадке. Мысль представлялась безумной, но, даже если самой Джульетте было не суждено дожить, чтобы увидеть все своими глазами, ей все равно хотелось надеяться, что этот бункер можно осушить, откачать просочившиеся грунтовые воды. Суровые испытания «на глубине» уже ощущались далекими, словно пережитыми во сне, а не наяву, и все же Джульетте хотелось, чтобы они не оказались напрасными. И чтобы раны Соло тоже не оказались напрасными.
Белье громко шуршало в темноте, когда бедра при ходьбе терлись друг о друга, мокрые пятки шлепали по полу. Одной рукой Джульетта касалась стены, в другой держала придающий уверенности нож. Она уже начала ощущать в воздухе тепло от недавно горевших ламп и была рада, что ушла с холодной лестницы. Ей даже стало лучше. Глаза начали привыкать к темноте. Она раздобудет еду и воду, отыщет безопасное место для ночлега. Завтра они поднимутся до участка помощника шерифа на среднем уровне. Там они смогут вооружиться, набраться сил. Соло к тому времени окрепнет. Он ей нужен здоровым.
В конце вестибюля Джульетта нашарила дверь в диспетчерскую. Рука привычно отыскала внутри выключатель, но тот уже был в положении «включено». И не работал более тридцати лет.
Она стала слепо обшаривать комнату, выставив руки и ожидая, что вот-вот наткнется на стену. Кончик ножа Царапнул по одной из коробок управления. Подняв ладонь, Джульетта нащупала свисающий с потолка провод, закрепленный кем-то давным-давно. Она проследила провод до таймера, к которому тот был подсоединен, отыскала рукоятку и медленно повернула ее. Раздался щелчок.
Во всех помещениях оранжерей громко защелкали сработавшие реле. Появилось тусклое свечение. Через пару минут лампы должны были прогреться и заработать в полную силу.
Джульетта вышла из диспетчерской и зашагала по одной из заросших с боков огороженных дорожек между длинными грядками. Ближайшие участки были полностью вычищены. Дальше ей пришлось пробиваться сквозь зелень, добираясь до циркуляционного насоса, — растения с обеих сторон разрослись и смыкались над дорожкой.
«Вода для Соло, тепло для меня». Джульетта повторяла эту мантру, умоляя лампы быстрее прогреть воздух. Пока все вокруг оставалось тусклым и туманным, как утром в пасмурную погоду.
Проходя сквозь давно заброшенные грядки с горохом, Джульетта сорвала несколько стручков. Теперь желудок не будет так болеть. Насос гудел уже громче, прокачивая воду через трубы. Джульетта прожевала горошину, проглотила ее, проскользнула через ограждение и оказалась на небольшой площадке вокруг насоса.
Земля под насосом была темной и плотно утоптанной — они с Соло неделями пили здесь и наполняли фляги. Несколько емкостей валялись на земле. Джульетта опустилась на колени возле насоса и взяла два высоких стакана. Свет ламп постепенно становился ярче. Ей даже показалось, что она ощущает тепло.
Приложив некоторое усилие, Джульетта ослабила сливную пробку в нижней части насоса, повернув ее на пару оборотов. Вода находилась под давлением и потому брызнула струйкой. Джульетта подставила стакан прямо под отверстие, чтобы пролить мимо как можно меньше. Вода зажурчала.
Джульетта напилась, пока наливался второй стакан. На зубах хрустнуло несколько песчинок.
Наполнив оба стакана, она ввинтила их во влажную землю, чтобы они не опрокинулись, потом закрутила пробку и остановила воду. Сунув нож под мышку, Джульетта взяла оба стакана, подошла к ограждению, просунула вещи наружу, затем выбралась сама.
Теперь нужно было согреться. Оставив стаканы на месте, она прихватила нож. За утлом коридора располагались офисы и столовая. Джульетта вспомнила свою первую одежду в семнадцатом бункере: скатерть с прорезью в середине. Повернув за угол, Джульетта рассмеялась — у нее возникло ощущение, что время обратилось вспять, и после всех усилий по улучшению жизни она вернулась в исходную точку.
В длинном коридоре между двумя плантациями было темно. Вдоль потолка проходили трубы с подвешенными проводами, свисавшими между наспех сооруженными креплениями. Провода тянулись к далеким грядкам, откуда слышалось гудение и где сияли лампы.
