— Егор?!
— Что?
— Ты… У тебя что?... Ты что, чем-то… Болен? — с малой нельзя, потому что она слышит и видит абсолютно всё. А еще она впечатлительная донельзя. Ей много не надо – вот уже нафантазировала себе черт знает что, вот уже и голос снова дрожит. Может, в каком-то смысле и болен, да… — Или ты там… То, что ты сказал этому парню… Про мысли?.. Про облачка и про то, что они бы расстроились?..
«О, боги… Так! Так! Что за херню ты уже успела себе придумать?»
— Малая, выдохни, — вздохнул Егор, ловя себя на странном ощущении, что её неприкрытое беспокойство его согревает. — Ничего такого, никто не болен и никуда не собирается. «Последнюю осень» нагадали, вот и всё. Ерунда.
Ульяна побелела, хотя куда, казалось бы, белее? В момент, когда малец сорвался с моста, вся кровь с её лица отлила, и за эти минуты румянее она не стала, наоборот.
— Какую? — тихо уточнила она. Пока он решал, правду ей сказать или продолжать отмораживаться, тем более, проблема выеденного яйца не стоит, терпение её лопнуло: — Чернов! Какого хрена ты молчишь, а?!
«Кажется, кто-то в детстве пересмотрел «Битву экстрасенсов»...»
— Эту, — стараясь дать голосу безразличия, ответил Егор.
Раньше тема его не задевала, так, вспоминал время от времени, глядя на очередную попавшуюся на глаза дохлую птицу. А теперь вдруг… Нутро защекотало перышком. Вообще-то, он уже успел планов до Нового года понастроить и намерен так-то и дальше продолжать игнорировать всякие идиотские предсказания. Только, значит, почувствовал, как камень потихоньку с души скатывается, как ослабляет железную хватку одиночество, а тут и осень, оказывается, уже на носу.
Ульяна в смятении отшатнулась:
— Эту?.. И ты вот так спокойно об этом говоришь?
— А ты мне что предлагаешь? — на губы легла кривоватая усмешка. — Оплакивать жизнь, которая всё еще продолжается?
У малой нервно дернулся уголок рта. В прошлый раз он такое видел, когда, стоя на балконе, мозоли ей свои трудовые показывал. Окатив его чёрным взглядом исподлобья, она молча, одним взглядом, сообщила:
«Лучше бы я этого не знала».
«Извини»
— Всё фигня, кроме пчёл. А если так подумать, то и пчелы – тоже фигня, — процитировал Егор одного пасечника. — Ты там, кстати, не опаздываешь еще? Или ну их всех на фиг?
В самом деле. Ну неужели она сейчас потащится в центр ради встречи с каким-то сомнительным типом из интернета? После таких потрясений куда-то еще ехать, что-то делать, с кем-то видеться… Это если только очень-очень хотеть. И свои дела надо бы отменить, – ну, кроме баб Нюры, – и вообще не стоило даже их и придумывать, просто старая привычка о себе напоминает. Ему вон и без людей прекрасно, малой вполне достаточно.
«На фиг всех. Отменю…»
Уля сокрушенно покачала головой. Вброшенную мысль она явно не оценила. Судя по всему, собралась малая всю свою волю сгрести в кулак и данное слово сдержать. Ну что ж… Похвально, наверное… А может, и нет там никакого внутреннего принуждения, может, она уже секунды до этой встречи отсчитывает, и не остановит её даже несущийся к Земле и грозящий уничтожить весь род людской астероид. Возможно, тот «товарищ» того и стоит. Интересно, что за человек это должен быть, чтобы вот так?
— Ну, тогда поехали, — вздохнул Егор. — До метро я тебя подкину…
«…и буду брать штурмом больницу, а там посмотрим…»
— А мы тут больше не нужны? Ну… Как свидетели? — озадаченно взглянула на него Ульяна. Хороший вопрос. Наверное, нужны, но явно не спасателям. Спасатели готовились отчаливать с точки вместе со спасенным.
Егор пожал плечами, в удивлении прислушиваясь к игре настроения. Раньше события могли на него влиять, музыка могла, но не люди. Это лето полно открытий.
— У мента, который отправил сюда МЧС, мои контакты есть, — бросая короткий взгляд на часы, пробормотал он. — Свяжутся, если понадобимся.
— Значит, это ты? Вызвал?.. — искренне удивилась малая. — Когда только успел?
— Поехали. Успеть сегодня придется еще много.
***
Том предложил ей встретиться в кафе «Могучая кучка» на «Охотном ряду». Ульяна накануне даже в поисковик залезла, чтобы посмотреть, что это за место такое: на Тверской огромное количество всяких заведений – ярких, сияющих, шумных, известных. Но про «Кучку» – нет, не слышала. Оказалось, что расположено оно в Доме композиторов, спрятано от посторонних глаз – попробуй еще найди – и работает «для своих» с лохматых времен. Вчера на её вопрос о том, почему такой выбор, он ответил: «Тихо».
Она доехала до «Кузнецкого моста». Перешла на «Лубянку». Встала на платформе в ожидании поезда, который через пару минут доставит её к станции назначения, и поняла:
нет.
И дело даже не в том, что внутри всё опять вверх дном перевернуто, что сегодняшний день с его событиями выжал из неё все соки – не в этом. Она бы очень хотела наконец увидеть человека, с которым общается уже больше полугода. Да, последнее время меньше, гораздо меньше, но ведь… Сколько советов, за которые она так ему благодарна, он ей дал. И никогда не поднимал её на смех с её дурацкими вопросами, а аккуратно направлял. И всегда предоставлял возможность высказаться, всегда выслушивал. Так интересно было бы взглянуть на него и убедиться, что не шестьдесят ему и не десять, и что никакой он не «задрот очкастый в растянутом свитере». Ну, да даже если и так? Не суди по обертке. Может, даже удалось бы расколоть этот орешек. Может, он бы ей что-то еще о своей жизни рассказал. Ведь раз предложил встретиться, значит, наверняка готов. А может, на двоих они бы разработали годный план возвращения на место трезвых голов. Хотя он признал, что ему и так неплохо. Она хотела бы… Она этой встречи ждала с того самого дня, когда он сказал, что бывает в Москве и что шанс повидаться имеется.
А на другой чаше этих весов – Юлька. Юлька, которую она обидела своим молчанием и отчуждением. С которой они сегодня нормально так и не поговорили. Которая, конечно, рано или поздно её поймет, но Уля не хочет, чтобы поздно. Потому что «поздно» будет уже поздно. Потому что лучшая подруга точно важнее интернет-знакомого. Потому что Новицкая – она такая единственная. Одна такая на всем белом свете. А с этим ощущением себя предательницей Ульяна и ночи не выдержит.
19:50 Кому: Том: Том, извини, пожалуйста, я не приеду. С близким человеком проблемы, и если я не решу их сегодня, завтра близкого у меня не останется. Давай в другой раз? Если ты, конечно, после такого захочешь повторять попытку. Я мечтала увидеться, правда.
19:50 Кому: Юлёк: Ты дома?
19:53 От кого: Юлёк: Нет, на какой-то выставке. Названия не знаю, мне не сообщили.
19:53 Кому: Юлёк: Юль!
19:53 От кого: Юлёк: Дома.
19:54 Кому: Юлёк: Я приду. Можно?
19:54 От кого: Юлёк: Нужно.
С души будто глыба льда сползла. Только так – правильно, так – и никак иначе. А с Томом…Том должен понять – всегда понимал.
20:15 От кого: Том: Ок. В другой раз. Не парься.
Еще сорок минут наедине со своими мыслями, еще десять с музыкой на всю громкость в попытке их заглушить, и вот Ульяна топчется на пороге не собственной, а Юлькиной квартиры, жмёт звонок и не знает, какое лицо перед собой сейчас увидит и что конкретно будет говорить. Слова находятся, стоит двери открыться, а Юльке предстать перед ней – насупленной, с горящим взглядом, сжатыми губами и красноносой.
— А как же Том? — вопрос звучит язвительно, но Уле ясно как день, что Юлька всего лишь хочет убедиться в верности собственных догадок.
— Ты гораздо важнее. Прости меня.
Еще минута – и Ульяна сидит в одном углу дивана, а Юлька – в другом. Юлька сканирует её изучающим взглядом и ничего не говорит. На Юльку смотреть тяжело, поэтому Уля рассматривает орнамент дубового паркета. Классический орнамент ёлочкой. В современных интерьерах предпочтение отдают ламинату, но Юле нравится ёлочка. Говорит, по паркету приятнее ходить босыми ногами. Есть такое.
— Сейчас будет монолог, — обреченно произносит Уля, понимая, что сейчас и впрямь будет длинный, больной монолог, что хочешь или нет, а плотину прорвет. — Но мне страшно.
