с кем можно было говорить – был Романов, человек дошлый, хитрый, очень умный, с большим жизненным опытом.
Постепенно обстановка стала ухудшаться, хотя журнал выходил и стал ведущим в эмиграции. Стали приходить письма от каких-то членов НТС, что журнал я веду неправильно. Один раз пришла анонимка (по почерку мне кажется, что ее писала Артемова) с упреком, что я допускаю много ненормативной лексики в журнале. Они считали Васю Аксенова и Сашу Соколова «фривольными авторами». А уж Феликс Кандель был просто шоком. Это все была глупость, потому что в «Гранях» ненормативной лексики было меньше, чем в других журналах. Но получение анонимок в западной жизни – с этим я мириться не собирался (ГВ).
В Бременском архиве я нашла корреспонденцию с членом НТС Н.И. Петровым, относящуюся к этой анонимке (ее самой во владимовском архиве нет). Она ясно показывает возрастающее раздражение Владимова:
К сожалению, история с анонимкой, подброшенной на мой редакторский стол, не представляется мне столь безобидной, как Вам. Мнение не шибко грамотного читателя о «заборной литературе» в «Гранях», которое и Вы находите несправедливым, никак не может меня интересовать. Но приобретя черты анонимности [и будучи представленным в предновогодний, своего рода итоговый, день], это мнение приобретает и другой смысл, отчетливо выраженной оппозиции НТС новым «Граням». Наполучавши анонимок от КГБ, никак не предполагал, что эта нечистая игра продолжится в здании «Посева» (19.01.1985, FSO).
История эта после обмена несколькими письмами заглохла, хотя при чтении ее становится ясно, что обострение отношений – вопрос времени.
Потом начались разговоры, что раньше это был «русский журнал», а теперь «русскоязычный». И письма такие приходили. Слишком много еврейских фамилий среди авторов. Раньше журнал был «истинно русский», а теперь стал просто «эмигрантский» и «интеллектуальный». Я хорошо знаю, что за такими упреками в «русскоязычности» кроется… (ГВ)
В архиве хранится рукописное послание от 14 ноября 1985 года, на которое Владимов ссылался в «Необходимом объяснении» (4/209):
Вена, 14.11.85
Г-ну Владимову,
Главному редактору журнала «Грани»,
6230, Frankfurt a. M. 80
Уважаемый господин редактор,
Сообщаю Вам, что я прекращаю подписку на Ваш русскоязычный листок и не желаю больше видеть его в своем почтовом ящике. Причины того, я думаю, Вам ясны. Объяснять Вам, почему данный листок является плевком в русскую православную душу, я надеюсь, излишне. Вы сами прекрасно это знаете. За номера, присланные мне в этом году, будет, разумеется, заплачено.
С уважением
Елена Ванина
Erlachgasse 84/18
A – 1100 Wien (FSO).
По словам Владимова, «высший эшелон» никакого антисемитизма себе не позволял, но в более низких слоях союза он никуда не делся: “Но сначала мы как-то терпели ради журнала, ради авторов, которых печатали. Но все катилось к тому, что придется расстаться. Я начал получать письма, излагающие претензии, ну, и конечно, отвечал на них» (ГВ).
Писем, обращенных руководством НТС к Владимову, в архиве очень немного, и они относятся, как правило, к более позднему периоду. Но к началу 1986 года атмосфера была напряженной и продолжала накаляться. Романов и его окружение считали, что журнал теряет «четкое индивидуальное лицо», хотя не совсем ясно, что имеется в виду, и почему Владимову не очертили это «лицо» при поступлении на работу. Однако в тот момент НТС не вмешивался, хотя Романов говорит о «недовольстве» организации, и о том, что продолжение такой литературной линии привело бы в будущем к конфликту[379]. Владимов чувствовал это недовольство. Я приведу отрывок из письма Георгия Николаевича к председателю Исполнительного Бюро НТС Ю.Б. Брюно, которое демонстрирует его восприятие отношений с руководством НТС и ясно показывает, что дело идет к разрыву отношений:
Что журнал стал интереснее, приблизился к современности, к нуждам сегодняшней России, вполне может стать первым журналом в русском Зарубежье, я слышу от коллег-писателей, от читателей, эмигрантов и аборигенов, наконец, из Совдепии, не слышу – на Флюршайдевег 15…Член НТС, В. Филимонов, высказывает мне озабоченность, что у нас перебор с еврейскими фамилиями, и что мы оскорбляем верующих – каким же образом? Тем, что мы печатаем, как их оскорбили в СССР? …Еще один член – и как будто не рядовой, а из руководящих – А.М. Югов[380] выражает свое недовольство в формах вполне унитазных: орет благим матом [и буквально – матом] на моего сотрудника Л. Рудкевича, сотрясая междуэтажные перекрытия, что мы ему, Югову, маститому публицисту, предпочитаем «каких-то» Вайля и Гениса; называет он их – «шваль и пенис»… (03.02.1986, FSO)
Суть расхождений двух сторон понятна: Владимова интересовала литература и литературный процесс, поэтому качество рукописей было его единственным критерием. Для НТС основным был все-таки политический аспект литературы и публицистики, даже в ущерб качеству материала. В феврале между Владимовым и Исполнительным бюро НТС состоялась встреча, после которой Брюно писал:
Юридически журнал Грани принадлежит издательству Посев. Но само издательство было шаг за шагом, книга за книгой и номер за номером, отстроено за четыре десятилетия членами НТС и в опоре на НТС…
Как в общественном сознании, так и практически, Грани неизбежно останутся «журналом НТС»; но одновременно Грани могут быть и «журналом Владимова» – нести на своем содержании Ваш отпечаток, и одновременно пользоваться результатами работы НТС с авторами издательства Посев в России и распространительной сетью Союза. Но это возможно, да и вообще делать Грани возможно, не в противостоянии и конфликте, а только совместно с НТС и в опоре на него.
Еще раз хочу подчеркнуть, дорогой Георгий Николаевич: журнал под Вашим руководством отвечает ожиданиям руководства НТС. Что же касается Ваших трений с издательством Посев и НТС, снова выражу надежду на то, что устранение недоразумений позволит нам вместе делать общее дело в атмосфере взаимного доверия и доброжелательства (09.03.1986, FSO).
Но атмосфера не разрядилась, и напряжение только нарастало:
Я им явно пришелся не ко двору, и Наташа, которая тянула журнал и во всем меня поддерживала, тоже вызывала их большое недовольство. Мы были в этом «коллективе» – чужие, так что дело дошло до того, что я перестал ездить в редакцию «Граней», находившуюся в здании «Посева» В комнате, принадлежавшей журналу, работала молодая женщина, заведующая редакцией, которой я отдавал все распоряжения по телефону. Мы же с Наташей работали дома в Нидернхаузене. С НТС переписывались, даже по телефону больше не разговаривали. Становилось ясно, что долго такое сотрудничество продолжаться
