Если всё сложится благополучно, ты никогда не увидишь это письмо, потому что я буду счастливым супругом, который носит тебя на руках.
Но… в этом мире не бывает чудес для таких, как я, поэтому куда больше, я верю в то, что это письмо тебе доставит тот, кто меня убьёт, позволив мне хотя бы умереть собой.
Я не знаю, зачем я это пишу. Не знаю толком, зачем я хочу … всё это рассказать. Но, наверное, есть же какая-то справедливость хотя бы там, за чертой смерти? И я хочу знать, что всего в одном деле, но я был полностью искренен, полностью и до конца.
Итак, меня зовут князь Каннат. Я не родился обагрённым кровавой магией, но я добровольно перенял её на себя.
Я ненавидел этот трон, но стал хорошим правителем.
Я был хорошим парнем, до того, как всё это случилось, но в истории уже очевидно останусь… второсортной личностью.
Может и был таким. Или стал. Маска плотно приросла к моему лицу, стала частью меня. Наверное, это было бы закономерным итогом, умереть от руки брата. Но я встретил тебя. И понял, что я могу летать.
Я знаю, что мог бы заключить тебя в клетку и никогда-никогда из неё не выпускать. Но та девушка, что со смехом бегала наперегонки с ветром в окружении вороха ало-золотых опавших листьев… её не посадить в клетку. Она может только летать. А я… я тоже смог. После того, как тебя увидел. После того, как услышал твой смех. После того, как увидел твои глаза и утонул в них.
Ты станешь величайшим мастером иллюзией на Альтане.
Ты станешь свободной, мой друг, тот единственный, кого я могу так называть, пообещал мне это. И я ему верю.
Знаешь, маленькая принцесса, я мечтал о том, что хочу иметь дом, с тобой вдвоём, в который можно было бы возвращаться, не думая о делах и заботах, о княжеском венце, обо всей этой грязи. Но я не осмелился создавать его своими руками. Я доверил это другу, который знал о тебе куда больше, чем я. Который мог задавать вопросы. Который мог быть рядом.
Я создал это место, безопасное место, где ты можешь летать, не оглядываясь ни на что и ни на кого.
А он создал для тебя дом. Я не видел его вживую. Я видел только эскизы, а ещё видел, как он над ним работал. С какой тщательностью он подбирал каждую деталь. Каждую комнату он делал так, чтобы ты была счастлива, чтобы ты улыбалась.
Знаешь, я не смогу сделать тебя счастливой, потому что раз это ты читаешь, то я мёртв. Но я искренне надеюсь, что ты счастливой станешь.
И… если это не будет слишком возмутительно с моей стороны, назовите вашего сына моим именем?
Любящий тебя всем сердцем,
благодарный за возможность летать,
Каннат».
Я рыдала в руках наставника несколько часов, окончательно расставаясь с обликом князя. А потом, когда Тарис мрачно спросил меня, когда я успела так полюбить князя, измученная слезами и не выздоровевшая до конца, я и ляпнула:
— Его? Вообще-то, друг мой недогадливый, люблю я тебя!
И залилась краской от макушки до пяток.
— Ах меня… — после минутного ступора наставник пришёл в себя и задумался, — ну, тогда это совершенно меняет дело! Я просто обязан на тебе теперь жениться.
— С чего это?! — изумилась я.
— Как же. Невестой своей назвал? Назвал. Целовал? Целовал. В одной кровати спали? И неоднократно. Соответственно, как честный человек…
— А ты не человек, — фыркнула я насмешливо, — так что нечего примазываться. Не пойду!
— Куда не пойдёшь?
— Замуж не пойду! Я только-только стала свободной ведьмой! У меня есть дом!
— И шило под хвостом, — ни к кому конкретно не обращаясь пробормотал наставник.
Я задрала нос и повторила это громко, чётко и внятно:
— И шило под хвостом! Раз уж мой наставник так говорит, это просто обязано быть истиной. Так что не пойду!
Тарис захохотал, потом кивнул:
— Ну, хорошо. Будем считать, что я поспешил. Но моей невестой ты по-прежнему остаёшься. Тебе же самой при дворе будет проще.
Подумав, я согласилась. Брата оставлять без присмотра я не собиралась, а иметь при дворе ширму в лице Бесцветного дракона? Да, спасибо, дайте две! Хотя и его одного мне было с головой достаточно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Потому что выяснилось очень быстро, что слова наставника не были шуткой. Он начал… ухаживать за мной. Ухаживать осторожно и аккуратно, обучая меня между делом кокетливости и флирту, умению обаять разговором. Он учил меня взаимодействовать с людьми, привязывая к себе всё больше и больше. Но даже понимая это, я привязывалась. Потому что принцесса Ниларской империи никогда не стала бы хорошей невестой для Бесцветного дракона, а вот ведьма (кстати, из очень достойного и красивого рода, Тарис постарался), была для него невестой подходящей.
А ещё мне нравилось ходить в невестах.
А ещё он не говорил мне, что любит.
А ещё я помнила, что он собирался искать свою серебряную ведьмочку.
Когда однажды я всё же сорвалась на девичьих посиделках, Ника неожиданно терпеливо и мягко меня выслушав, согласно кивнула:
— Я знаю, что ты сейчас переживаешь. На своём опыте испытала. Но, как показал мой опыт, тут поможет только время. Тарис слишком… стар. Ему сложно поверить, что вот тот ворох чувств, который весь про тебя, называется любовью. Никогда ещё не познавший его, он считал любовь плоской и одномерной. А она вот такая, медово-солнечная, с яблочно-карамельным вкусом и запахом. Не похожая на то, что ему известно.
— А как же… ведьмочка? Серебряная?
— На самом деле этот ответ ему тоже предстоит отыскать самому, а вот тебе я помогу, — Ника хохотнула, как маленькая девочка. — Как ты думаешь, дочка от ведьмочки — будет ведьмочкой?
Я поняла, осознала и… кивнула.
Я подожду. И его, и себя. И сама повзрослею, и он отогреется. Под сводами нашего дома…
…Так оно и получилось. Отогрелся, оттаял, догадался и снова повторил предложение выходить за него замуж.
Я почти готова была согласиться, но… мелкий червячок сомнений сказал: «Нет. Подождём». И я сказала, что нужно подождать.
Чего ждал мой внутренний голос мы оба узнали где-то через три месяца. После того, как при дворе брата появился новый «драгоценный» дракон, наследник одной из побочных ветвей. Он влюбился со свистом и до ужаса в Алую драконессу, которой я собственно и пребывала до сих пор, и … кинулся в омут этих чувств, окружив меня просто невероятным ворохом заботы, тепла, комплиментов, попыток подарить подарки, порадовать меня хоть чем-то.
Он был настолько… сладким, что после встреч с ним я пила кислый отвар ягод и трав, и удивлялась сама себе. Вот такое меня не интересует? Мне не кажется это настоящим?
Я не знала.
Но честно сообщала парню, что как бы невеста. Как бы мой жених меня полностью устраивает.
Когда поклонник сообщил, что ему виднее, кого я люблю, я уже не выдержала и попросила Тариса о помощи.
Я хорошо помню тот вечерний наш разговор, он занимался ужином, я пыталась в очередной раз сделать вкусную выпечку.
— Не понравился? — спросил меня мужчина задумчиво.
А я, даже не зная толком почему, мрачно кивнула.
Вот коварный червячок же сидел внутри, подсказывая, что сейчас наставник возьмёт и спросит почему. А я не знаю. Не хочу разбираться в этом вопросе, потому что… ну, могу я просто этого не хотеть.
Соответственно, осенило меня замечательной мыслью, нужно просто поменять направление разговора до того, как этот самый разговор меня расстроит.
Ну, я и поменяла.
Ляпнула:
— Женись на мне?
— Ты решила таким образом избавиться от поклонника? — Тарис отложил в сторону нож, который чуть не улетел мгновением до этого.
Сердито фыркнув, я отозвалась:
— Нет. Просто сколько можно белое называть чёрным? Как ни крути, а оно не побелеет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Это ты к чему? — усмехнулся наставник, усаживаясь напротив меня и оставив ужин в покое.
— Да кто его знает, — вздохнула я сердито. — Ну, так что, женишься?
— Нет.
И пока я возмущённо хлопала на него глазами, неожиданно ласково улыбнулся:
— Так это не работает, вредная моя любимая принцесса. Правильно, это вот так, — и вытащил коробочку с кольцом. — Выйдешь за меня замуж? Обещаю любить, в клетке не держать, помогать. Ну, и не очень сильно выдавать себя, когда буду защищать, оберегать и подстраховывать. Ну, так что, выйдешь?
