молодую особу, которая могла бы обучать её детей и умеет шить. Довольно трудно найти именно такую девушку, какую им нужно, но я думаю, что я бы им подошла, если бы постаралась.
– Дорогая моя, уехать из дома, чтобы работать обслугой в этом огромном пансионе! – И вид миссис Марч выражал удивление, но без недовольства.
– Это будет не обычная работа обслугой вдали от дома, потому что миссис Кирк – ваша подруга, добрейшая душа на свете, и я знаю, она сделает приятным моё пребывание у себя. Её семья живёт отдельно от постояльцев пансиона, и меня там никто не знает. А если знают, то мне всё равно. Это честная работа, и я её не стыжусь.
– И я не стыжусь. Но как же твоя писательская карьера?
– Перемены пойдут мне только на пользу. Я увижу и услышу что-то новое, у меня появятся новые идеи, и, даже если у меня там будет мало времени, чтобы писать, я привезу домой много материала для моей литературной чепухи.
– Я не сомневаюсь, но разве это единственная причина твоего внезапного каприза?
– Нет, мама.
– Могу я узнать, каковы остальные?
Джо подняла глаза, опустила их, затем медленно сказала, внезапно покраснев:
– Может быть, это тщеславно и так говорить неправильно, но, боюсь, Лори начинает слишком сильно привязываться ко мне.
– Значит, ты не испытываешь к нему тех же чувств, какие, очевидно, он начинает проявлять к тебе? – И когда миссис Марч задавала этот вопрос, вид у неё был встревоженный.
– О боже, нет! Я люблю нашего дорогого мальчика, как и всегда, и безмерно горжусь им, но о чём-то большем не может быть и речи.
– Я рада это слышать, Джо.
– Почему, скажите, пожалуйста?
– Потому что, дорогая, я не считаю, что вы подходите друг другу. Как друзья вы очень счастливы вместе, и ваши частые ссоры быстро утихают, но боюсь, вы оба взбунтуетесь, если будете связаны браком на всю жизнь. Вы слишком похожи друг на друга и слишком цените свободу, не говоря уже о вашем вспыльчивом темпераменте и сильной воле, чтобы счастливо жить вместе в браке, который требует бесконечного терпения и снисхождения, кроме любви.
– Это именно то, что у меня на сердце, хотя я и не могла это выразить. Я рада, что, по вашему мнению, в нём только зарождаются чувства. Меня бы огорчило, если бы я сделала его несчастным, но разве я могу влюбиться в этого милого старину Лори только из благодарности, правда?
– Ты уверена в его чувствах к тебе?
Румянец на щеках Джо стал ещё ярче, когда она ответила со смешанным выражением удовольствия, гордости и страдания, что бывает у молодых девушек, когда они говорят о своих первых поклонниках:
– Боюсь, что да, мама. Он пока ничего мне не сказал, но выглядит очень похоже. Я думаю, мне лучше уехать, пока это ни к чему не привело.
– Я с тобой согласна, и, если это возможно, тебе надо уехать.
Джо вздохнула с облегчением и, помолчав, сказала, улыбаясь:
– Вот бы миссис Моффат удивилась, узнав о том, как неумело вы пристраиваете своих дочерей! А как она обрадуется, узнав, что у Энни ещё может появиться надежда!
– Ах, Джо, матери могут по-разному улаживать эти дела, но надежда у всех одна – видеть своих детей счастливыми. У Мэг это получилось, и я довольна её удачей. Ты же наслаждайся твоей свободой, пока она тебе не надоест, ибо только тогда ты обнаружишь, что есть нечто более приятное. Эми теперь моя главная забота, но с ней её здравый смысл – он ей поможет. Что касается Бет, то по поводу неё я питаю только одну надежду – что она будет здорова. Кстати, в последние пару дней она кажется веселее. Ты с ней поговорила?
– Да, она призналась, что у неё были проблемы, и она пообещала рассказать мне о них со временем. Я больше ничего не сказала, потому что, кажется, я знаю, что с ней происходит. – И Джо поделилась своими соображениями с матерью.
Миссис Марч покачала головой, не разделяя столь романтичного взгляда на этот вопрос, но помрачнела и повторила своё мнение, что Джо должна на время уехать ради Лори.
– Давайте ничего не будем говорить ему об этом, пока всё не будет готово, а потом я удеру, не успеет он опомниться и огорчиться. А Бет пусть считает, что я уезжаю, чтобы развлечься, ведь так оно и есть, а о Лори я с ней говорить не могу. Но зато она сможет приласкать и утешить его после того, как я уеду, и таким образом излечить его от этих романтических намерений. Он столько раз подвергался подобным мелким искушениям, что привык к этому и скоро оправится от своей безответной любви.
Джо говорила оптимистично, но не могла избавиться от предчувствия, что выдержать именно это «мелкое искушение» будет труднее, чем другие, и что Лори не сможет справиться со своей «безответной любовью» так же легко, как он делал это раньше.
План был обсуждён на семейном совете и согласован, так что миссис Кирк с радостью приняла Джо и пообещала, что в гостях та будет чувствовать себя как дома. Преподавание сделало бы её финансово независимой, и тот досуг, который у неё будет, она могла бы с выгодой для себя посвятить писательству, в то время как новая обстановка и общество были бы ей и полезны, и приятны. Джо понравилась эта перспектива, и ей не терпелось поскорее уехать, потому что домашнее гнёздышко становилось слишком тесным для её беспокойной натуры и авантюрного духа. Когда всё было окончательно улажено, не без страха и дрожи она рассказала обо всём Лори, но, к её удивлению, он воспринял это очень спокойно. В последнее время он был серьёзнее, чем обычно, но очень любезен, и когда его в шутку пожурили за то, что он начал всё с чистого листа, он спокойно ответил: «Так и есть, и я хочу этот лист назад не переворачивать».
Джо испытала огромное облегчение оттого, что именно тогда у Лори случился один из приступов добродетели, Бет казалась более жизнерадостной, поэтому Джо начала готовиться к отъезду со спокойной совестью, надеясь, что она поступает наилучшим образом ради всех.
– Кое-что я поручаю твоим особым заботам, – сказала она вечером перед отъездом.
– Ты имеешь в виду свои бумаги? – спросила Бет.
– Нет, моего мальчика. Будь очень добра к нему, хорошо?
– Конечно, буду, но я не могу заменить тебя, и он будет по тебе очень скучать.
– Это не причинит ему вреда, так что помни, я оставляю его на твоё попечение, чтобы изводить, ласкать и обуздывать его.
– Я сделаю всё, что в моих силах, ради тебя, – пообещала Бет, удивляясь, почему Джо так странно на неё посмотрела.
Когда Лори прощался с Джо, он многозначительно прошептал ей на ухо:
– Ничего хорошего из этого не выйдет, Джо. Я глаз с тебя не спущу, так что поосторожнее там, или я приеду и заберу тебя домой.
Глава 10
Дневник Джо
Нью-Йорк, ноябрь
Дорогие мама и Бет.
Я собираюсь написать вам целую книгу, потому что мне есть о чём рассказать, хоть я и не прекрасная юная леди, путешествующая по континенту. Когда лицо дражайшего папы скрылось из виду, мне стало немного грустно, и я готова была пролить пару горьких слёз, если бы меня не отвлекла одна ирландская леди с четырьмя маленькими детьми, плакавшими навзрыд, и я стала развлекаться, бросая имбирное печенье через сиденье каждый раз, когда они открывали рты, чтобы зареветь.
Вскоре выглянуло солнце, я приняла это за доброе предзнаменование, на душе у меня тоже стало светло, и я от всего сердца наслаждалась своим путешествием.
Миссис Кирк встретила меня так радушно, что я сразу почувствовала себя как дома, хотя этот дом большой и тут полно незнакомых людей. Она выделила мне забавную маленькую чердачную мансарду – свободных комнат больше не было, но тут есть печка и хороший стол у окна на солнечную сторону, так что я могу сидеть здесь и писать, когда мне захочется. Прекрасный вид и башня церкви напротив компенсируют множество ступеней моей лестницы, и мне сразу же приглянулась моя каморка. Детская, где я должна преподавать и шить, – милая комната рядом с личной гостиной миссис Кирк, а две маленькие девочки – хорошенькие, правда, довольно избалованные, как мне кажется, но они расположились ко мне после того, как я рассказала им сказку про семерых непослушных поросят,
