нашем трехгодовалом марафоне семейной жизни. Единственное, что меня утешало, я делала это на благо Марку. Может быть, когда-нибудь он это оценит. Но когда?
Глава двенадцатая
Так началась моя новая жизнь. Украдкой от Игоря я звонила домой, спрашивала у мамы, как дела с Марком. Выслушивала исчерпывающий ответ о его поведении. Пить – пил, но за руль маме обещал не садиться. Верилось с трудом, но я не позволяла себе развивать воображение по этому поводу.
Обосновавшись у Игоря, я узнала, что его квартиру убирала домработница Светлана, и он не собирался отказываться от ее услуг. Особых хлопот в этом занятии я не видела, но и освобождение от него оказалось приятным бонусом. Весь интерьер был оформлен в минималистическом стиле, и снабжен только самыми необходимыми предметами. Даже шкафов не было. В квартире царила чистота и порядок, и я понимала, что в этом заслуга не только его помощницы по хозяйству, но и самого хозяина. Он был очень аккуратен и чистоплотен, и эти качества в нем мне весьма импонировали.
Все свои вещи он хранил в гардеробной, которая находилась в его спальне и занимала львиную ее долю. С одной стороны от входа в гардеробную за отдельной перегородкой висели его бесчисленные рубашки, футболки и прочие предметы одежды, включая и верхнюю, под ними в ящичках хранились белье и носки, а на противоположной стене располагалась бытовая техника, гладильная доска и другие атрибуты домашнего быта, которые использовались в повседневной жизни. С моим появлением ему пришлось потесниться на своей половине гардеробной и предоставить мне пару отдельных ящиков для белья. Но так как он пригласил меня сам, то особых переживаний по этому поводу мне не выражал.
В остальном вся забота о Харитонове ложилась на мои плечи. Мне приходилось гладить его рубашки и готовить. Иногда на кухне Игорь мне помогал, но больше предпочитал наблюдать, как это делаю я. А как однажды заметил Марк, с этим у меня получалось не очень хорошо. Но я старалась. Даже купила кулинарную книгу.
Размер кухни поражал своими масштабами. Здесь размещался не только бело-серый кухонный гарнитур с глянцевым фасадом, барной стойкой и барными стульями, но и диван, расположенный по диагонали от стойки, к которому был приставлен прямоугольной формы стол с такой же белой глянцевой поверхностью. С другой стороны стола располагались стулья со стальными ножками и серыми кожаными сидениями. Вместо штор на окнах висели светлые вертикальные жалюзи, которые мы редко полостью раздвигали, и они пропускали рассеянный свет сквозь ламелии. На полу светлое керамическое покрытие с гранитным рисунком, по которому в жаркий день было особенно приятно ступать, так как оно не нагревалось и отдавало ногам желанную прохладу. На столешнице в постоянном доступе стоял кухонный комбайн стального цвета, электрочайник и кофемашина. Возможность готовить натуральный и ароматный кофе весьма меня порадовала, и каждое утро начиналось с чашки бодрящего напитка.
В доме я ходила в легком шелковом халате. Но скоро поняла, что нужно сменить домашнюю одежду, потому что вид моих голых ног и вечно распахивающейся полы халата, возбуждал Харитонова, и он уносил меня в спальню. Как-то из-за этого пригорел наш ужин. Пришлось открывать окна и быстро готовить яичницу.
А однажды, когда мы прожили вместе две недели, я узнала, для чего у кровати металлическое изголовье. Я приняла душ и вошла в спальню. На носочках. Ступая по полу точно по подиуму. Это было особое желание Игоря – я не должна наступать на пятку, выходя к нему из душа или просто появляясь перед ним в обнаженном виде. Такая походка делает женский шаг сексуальнее и более изысканным. На мне было только полотенце, которое едва прикрывало ягодицы. Мои волосы были влажными и беспорядочными прядями струились с левой стороны.
Игорь лежал на кровати и, откинув одеяло, пригласил лечь рядом. Я сбросила полотенце и в который раз получила наслаждение от того, какое воздействие оказывало мое обнаженное тело на мужчин. Игорь называл его очень красивым и сексуальным, и посмеялся над моим замечанием, что будь мое тело сантиметров на десять повыше, я бы любила его еще больше.
– Женщина должна быть маленькой и хрупкой, – сказал он мне тогда. – Чтобы мужчина мог с легкостью носить ее на руках, а не надрываться. В тебе те самые пропорции, о которых я всегда мечтал.
Эти слова вселили в меня уверенность, и, как ни странно, я им поверила.
Едва я опустилась на шелковую простыню, как Игорь притянул меня к себе и стал осыпать поцелуями. Я изогнулась навстречу его желанию и в сладострастном предвкушении ожидала его ласк. Но вдруг я услышала:
– Надень маску.
Я открыла глаза. Харитонов протягивал мне маску для глаз, какую я видела в иностранных фильмах. Их герои обычно в таких спали.
– Зачем? У меня и так закрыты глаза.
– Я хочу, чтобы ты полностью отдалась воображению и не могла подглядывать.
– Подглядывать за чем?
– За тем удовольствием, которое я хочу тебе доставить.
Мне стало не по себе. О чем речь? Как он собирается доставить мне удовольствие? И почему для этого я должна надеть маску? Но я согласилась. Ох, уж это любопытство. Я натянула на себя маску и с легкой полуулыбкой приготовилась к обещанному. Сердце бешено застучало в груди, готовясь к знакомым ощущениям. Я думала, все будет, как и прежде, но только без возможности подсмотреть.
– Пообещай, – над ухом тихо сказал он, – что не будешь шевелиться, пока я тебе этого не позволю.
– Игорь, что ты задумал?
– Пообещай. А я, в свою очередь, пообещаю, что ты останешься довольна.
– Ты меня пугаешь.
– Чего ты боишься?
– Того, что ты можешь сделать мне больно. Я не мазохистка.
– Я не сделаю тебе больно, если ты меня сама об этом не попросишь.
Я резко сорвала маску со своих глаз и возмущенно уставилась на него.
– Ты серьезно? Ты думаешь, я попрошу, и ты причинишь мне боль с моего согласия? Ты извращенец?
– Все только с твоего согласия. Доверься мне.
– О, вот это очень рискованно.
– Лиза, я не сделаю тебе больно, иначе ты можешь от меня уйти. Надень маску. И не шевелись.
Я поверила и сделала, как он просил, с волнением ожидая продолжения. Игорь взял мои руки и поцеловал тыльную сторону ладони. В следующее мгновение я почувствовала, как на моих запястьях что-то сомкнулось. По ощущениям, это было что-то мягкое и пушистое, словно мех. Он поднял мои руки и положил над моей головой. Что-то щелкнуло.
– Теперь ты можешь
