или им его заказали. И если про заказ понятно, то причины мести могли быть разнообразны. От обесчещивания их или кого-то из родных до плохого отношения к семье в далёком прошлом.
Высокородные нередко обижают людей ниже по статусу. Такое сплошь и рядом встречалось в его мире, где так-то были законы и права. А здесь и вовсе простор для подобного. И люди очень долго могли таить зло на графа.
Потом жена графа. Здесь всё упиралось или в месть за измену, если таковая была, или в желание завладеть деньгами — по опыту Кондрата это наиболее частые причины убийства мужа. И подобное совсем не редкость. Зачем жене деньги? Да, например, он ей их не давал. Или просто желание править самой целым графством — жажда власти у женщин не редкость.
Сюда же отправлялся и старший сын с дочерью. Один был прямым наследником и мог не желать ждать кончины отца, который выглядит здоровым и не спешащим на тот свет, чтобы заполучить власть и деньги в свои руки.
Его сестра не была прямой наследницей, однако могла быть в завещании, которое давало ей возможность получить часть наследства, и она хотела его здесь и сейчас. Например, потому что теперь в другой семье, и им они не помешают. А могла и мстить за то, что выдали за нелюбимого человека.
Оставался ещё Вайрин. Как бы Кондрат ни хотел, но он тоже был под подозрением. Только приехал, и тут же смерть служанки. Кондрат не раз замечал, что Вайрин не сильно любил отца и, возможно, таил обиды и избегал разговоров о семье. И сейчас он мог окончательно поставить точку в вопросе. Как сыщик, Вайрин понимал, что он затеряется среди тех, у кого так же был мотив.
И у некоторых при этом были причины не делать этого. Слуги, жена и сын имели кучу возможностей убить графа, так как находились зачастую рядом с ним. Делать это при двух сыщиках — верх глупости.
А вот дочь графа и Вайрин вписывались очень неплохо. Они только приехали, и это была если не первая, то редкая возможность убить отца и, опять же, затеряться среди подозреваемых.
К тому же, Кондрата не отпускал сам Вайрин. Он не исключал возможности того, что целью была именно служанка. Его товарищ мог поссориться с ней, узнать какие-то неприятные подробности и отомстить. Верил ли Кондрат, что тот на это способен? Не хотел, но понимал, что такой вариант был.
Ещё один вариант — целью была именно служанка. Однако здесь был неоправданный риск того, что она не будет отпивать вино, и погибнет граф. Есть и куда более надёжные способы покончить с простолюдинкой.
Кондрат сидел в своей комнате, обдумывая имеющиеся факты, подозрения, мотивы и улики в голове, пока, наконец, не разложил всё по пунктам. Залог раскрытия преступлений — методичность. Он думал, он соединял факты и подозрительные моменты, пока, наконец, не встал с кресла.
Пора было поговорить с жителями поместья, однако с учётом, что все снятия отпечатков заняли почти что день, это откладывалось на следующий день.
И по утру Кондрат начал с графа Вендора Легрериана.
Он был тем, с кого надо было начать: хозяин поместья и человек, который мог стать жертвой убийства. Тот встретил его в своём кабинете, разглядывая разложенные на столе бумаги. Вендор лишь скользнул взглядом по Кондрату, когда тот вошёл после стука, и взмахом руки предложил сесть, не отрываясь от бумаг.
— Я так полагаю, мистер Брилль, вы здесь, чтобы задать мне вопросы, верно?
— Абсолютно, господин Легрериан, — утвердительно ответил Кондрат.
— Как долго вы занимаетесь розыском преступников, мистер Брилль, позволю себе поинтересоваться перед этим.
Кондрат помедлил, прежде чем ответить.
— Уже как двадцать четыре года с небольшим, господин Легрериан.
— Набили руку, значит.
— Можно и так выразиться.
— А почему вы выбрали именно эту профессию? — он в первый раз оторвал взгляд, взглянув на Кондрата.
— По незнанию, — не стал кривить душой Кондрат.
— По незнанию? — удивился тот искренне.
— Знал бы я, что меня будет ждать, я бы никогда не пошёл туда, господин Легрериан. Возможно, свою роль сыграла работа моего отца, который тоже был сыщиком. Хотелось стать героем. А потом я начал работать и понял, что там нет и не будет никакого геройства.
— Почему же не ушли?
— Потому что у меня это хорошо получалось, а стране всегда нужны люди, которые хорошо копаются в подобной грязи, отчищая общество от подонков. И, наверное, потому что я больше не знал, куда податься.
— Грустно это, когда ты не можешь найти себе место в мире, а находишь, и уже не рад ему, — откинулся на спинку стула граф. — Как считаете, у моего сына есть будущее в сыщиках?
— Почему вы меня об этом спрашиваете?
— Потому что вы опытнее. Потому что вы, по идее, должны видеть потенциал, мистер Брилль. И вы очень прямолинейны, не заискиваете, не пытаетесь подлизываться, а значит, и сказать можете мне прямо.
Кондрат молча обрабатывал слова Вендора, после чего негромко ответил:
— Думаю, у него есть потенциал, господин Легрериан, но на вашем месте я бы не стал отдавать его в сыщики. Нормально жить после всего того, что ты насмотришься на этой работе, достаточно сложно.
— Но так он хотя бы нашёл своё место в жизни, — вздохнул граф. — Всё лучше, чем быть дебоширом. Но вы хотели задать мне вопрос, мистер Брилль? Предположу, что это связано с тем, чтобы опросить всех в этом доме, я прав?
— Возможно, не придётся опрашивать, но хотелось, чтобы они со мной поговорили.
Вендор рассмеялся в ответ.
— Хорошо сглаживаете углы, мистер Брилль. Вижу опыт человека, привыкшего задавать неприятные вопросы так, чтобы они не смердели. Что ж, можете поговорить с кем хотите. Скажите, что я дал вам право. Никто не пойдёт против моего слова. К тому же, мне самому интересно, кто целился на меня.
— Тогда я сразу спрошу вас, господин Легрериан. Вы знаете тех, кто мог хотеть вашей смерти?
— В этом доме? Никого. За его стенами? Думаю, многих графов, виконтов, баронов, баронетов и даже одного герцога. А вы думаете на моего сына или жену?
— Я бы не стал исключать их, — ответил Кондрат. — Мне придётся задать личный вопрос. У вас есть завещание?
— Естественно. Не знаю людей, кто мог бы избежать
