говоря.
— Именно.
— И она есть в каждом доме?
— В любом, где борются с крысами. Вещество дороговатое, конечно, но тем не менее люди его могут себе позволить. Например, хозяева больших поместий, учитывая, что у них частенько появляются проблемы с грызунами.
— И это вещество было в кружке и на осколках?
— Да. Везде, куда залили вино, так как серную настойку добавили прямо в бутылку, я подозреваю.
Теперь Кондрат точно знал, что перед ним было убийство. Кто-то точно знал, что граф пьёт вино по утру, и знал, какое именно он предпочитает. Поэтому убийца взял бутылку, подлил в вино отраву для крыс, после чего поставил на место. А на утро графу бы точно так же принесли вино, и буквально за несколько минут его бы не стало.
Однако кое-что пошло не по плану — вино втихушку отпила служанка и скончалась до того, как донесла вино хозяину. Спасла жизнь своему хозяину собственной нечестностью.
Да, иногда мир любил преподносить жестокие шутки…
Глава 32
Настал следующий день, и прежде, чем перейти к опросу свидетелей, Кондрат снял отпечатки с кружки, бутылки и осколков стекла, которые смог найти. Как он и ожидал, только Гинея трогала кружку, оставленную в раковине, а значит, она действительно отпила вино. На осколках так же нашлись только её отпечатки.
А вот на бутылке, уже почти початой, обнаружился целый набор отпечатков. И здесь Кондрату пришлось обратиться напрямую к графу.
— Взять отпечатки пальцев у меня? Зачем? — недовольно прищурился он.
— У каждого человека свои отпечатки пальцев, прямо как лицо или почерк. По ним можно будет узнать, кто конкретно брал бутылку вашего вина и мог его отравить.
Вендор Легрериан внимательно смотрел на Кондрата. Мужчина перед ним не трусил, не пытался раболепствовать, смотрел прямо в глаза, при этом ведя себя почтительно. Невольно к таким людям проникаешься уважением.
Граф махнул рукой.
— Если это требуется…
И дело пошло.
Кто-то выказывал недовольство, как его сын Джозеф, кто-то отнёсся к этому спокойно, а некоторые, как дочь графа Ильестина, делали это даже с радостью. Последняя пыталась и вовсе заигрывать, но лишь прикусила губу, провожая сыщика взглядом, когда тот остался равнодушен к её словам.
По итогу удалось выяснить, что на бутылке были отпечатки служанок, включая Гинею. Отпечатков остальных людей там не было. Возможно, потому что её трогали только служанки. А возможно, и потому, что вчера Вайрин поведал дело о призрачном доме, где они выявили преступницу по отпечаткам пальцев, и это слышали все члены семьи.
И тем не менее это кое-что дало. Этот факт наглядно говорил о том, что кто-то подсыпал отраву именно ночью. Оставалось вычислить преступника, просчитав, какие мотивы могли быть у каждого из них.
Кому выгодно убийство графа? Естественно, недоброжелателям, и Кондрат лично поговорил с главным стражником и дворецким.
— Никто не мог проникнуть в дом, — уверенно заявил глава стражи, высокий широкоплечий мужчина с пышными усами. — Я могу поставить на кон свою жизнь, что никто не пересекал границы поместья. И следов взлома не было обнаружено, все двери были закрыты, все окна на щеколдах. Никто в поместье не входил и не выходил.
И эти щеколды были действительно хорошими. Помня прошлое дело, Кондрат сразу проверил, можно ли их открыть магнитом, но каждая из них была на задвижке, сразу отсекающей возможность подобных манипуляций.
— А в дом мог кто-нибудь проникнуть? Например…
— Кто-то из моих людей? — недовольно рыкнул он. — Да, я понимаю, надо найти виноватого, однако я ручаюсь за каждого из них.
— В доме тоже были люди?
— Были. Естественно, были. Можете поговорить с ними.
— Обязательно. И ещё я хочу собрать с ваших людей отпечатки пальцев. Его Сиятельство дал мне на это разрешение.
Однако отпечатки ничего не дали, никто из стражников что в доме, что с улицы не трогал бутылку. Они не слышали о способе поиска по отпечаткам пальцев, так как никого из них в тот момент, когда Вайрин выложил эту информацию, как на духу, не было. Поэтому, будь это кто-то из стражников, он бы не знал о мерах предосторожности.
Те, кто патрулировал поместье внутри, тоже не сказали ничего нового. Никого не видели, ничего не слышали.
Поэтому Кондрат обратился к дворецкому, деду по имени Макларен. Тот, казалось, вот-вот развалится от любого чиха, глядя на Кондрата слезящимися глазами. Чего нельзя сказать о его мозгах — старый слуга имел достаточно ясный ум и хорошую память, пролив некоторые детали на позапрошлый вечер.
— Все двери мы запираем. Лично я проверяю, мистер Брилль.
— А что касается служанок? Кто ещё был в доме?
— Как только это случилось, — вздохнул старик, — мой господин приказал никого не выпускать. Все, кто присутствовал той ночью, сейчас здесь.
— Всего три служанки и один дворецкий? Так мало?
— Ночью больше и не требуется, а люди добрые на ночь могут вернуться к семьям, мистер Брилль. Наш граф — хороший человек. Мой младший господин Вайрин наверняка рассказывал историю семьи, и мой господин относится к ним по-доброму, к тем, кто под его защитой. А они отвечают ему преданностью и любовью.
Не такой уж и любовью, раз попытались убить.
— И никто не мог получить ваш ключ, чтобы тайком войти и выйти? — уточнил Кондрат. — Например, сделать слепок?
— Конечно, такое возможно, мистер Брилль, — не стал отрицать очевидного старик, — однако я храню их всегда при себе. Ещё один у главы стражи и один у моего господина. Какой-то и могли выкрасть для слепка.
Иначе говоря, ещё два факта: все присутствующие той роковой ночью до сих пор в доме, и слепок всё же могли сделать. И тогда убийца мог проникнуть в дом, отравить вино и сбежать. Однако глава стражи клялся головой, что никто не входил и не выходил из поместья. И Кондрат был склонен верить ему.
Получалось, что убийца был до сих пор здесь, и из-за того, что людей в поместье было немного, список тоже был небольшим.
Служанка Мити.
Служанка Енса, которая нашла труп.
Дворецкий Макларен.
Жена графа Сью.
Старший сын графа Джозеф.
Младшая дочь графа Ильестина.
Это если исключить возможность проникновения, естественно.
Графа он исключал, так как тот и был целью.
И у каждого мог иметься мотив. У тех же служанок и дворецкого мог быть зуб на графа
