— Что? — оторопело пробормотал Е Байи.
Рука Лун Цюэ слегка затряслась. Всё его тело пробирала дрожь.
— В «Дхарме Люхэ» сказано, что в роковой момент своего пути человек способен приобщиться к тайне вселенной. А какой момент можно назвать роковым? Потерю боевых способностей, разрушение меридианов или смерть.
Взгляд Е Байи сделался очень странным. Затем он спросил:
— И вы все дружно пришли к такому выводу?
Едва Лун Цюэ кивнул, Е Байи расхохотался в голос, но даже теперь его лицо не оттаяло. Когда Е Байи смеялся, в углах его глаз не собирались морщинки, а мышцы лица неестественно подёргивались, создавая ощущение печали.
— Лишить себя боевых способностей! Разрушить меридианы, оборвать жизнь… Ха-ха, вот так выдумка!
Лун Цюэ деревянным голосом продолжил:
— В те дни мы словно помешались. Не могли больше ждать и раздражались по пустякам. Но Жун Сюань был неистовее всех. Он утверждал, что для достижения непревзойдëнных высот мы должны проявить непревзойдëнную храбрость и ступить на путь, о котором остальные не смеют помыслить… На тот момент моя Юй Чжуй вот-вот должна была родить. Хотя я и был очарован проклятой рукописью, но не настолько, чтобы оставить жену и ребенка одних на свете. Так что я первым пошёл на попятную. Предприятие действительно было рискованным, и друзья позволили мне наблюдать за ритуалом со стороны.
Лун Цюэ тяжело перевёл дыхание.
— Подобрав подходящее время, мои единомышленники уселись в круг. Зная, что могут не преуспеть, они рассудили, что ради высокой цели не зазорно пожертвовать собой. Но когда дело и впрямь приняло дурной оборот, все как один отказались продолжать ритуал. Все, кроме Жун Сюаня.
Е Байи разъяснил ледяным тоном:
— Обычно тот, кто изучает боевые искусства, старается ради себя и укрепления своего положения. В крайнем случае, ради достижения новых высот. Но только не ради учения как такового. Этот подход не несет большого риска. Другое дело — негодник Жун Сюань, который дурел от самих искусств. Надо ли удивляться, что он не отступил?
Лун Цюэ склонил голову в знак согласия и пояснил:
— Жун Сюань действительно разрушил свои меридианы. А потом остановил сердце. На его лице ещё цвела улыбка, но дыхание уже оборвалось. Мы все как будто тоже перестали дышать и ждали довольно долго, пока не начали понимать, что он… просчитался. Мы разом очнулись от сказочно прекрасного сна — кто сидя, кто стоя. И пришли в ужас. Юэ Фэн не разбиралась в боевых искусствах, но она была родом из Долины целителей и спасла множество жизней. Конечно, она не могла смириться с гибелью мужа, да ещё настолько нелепой! Взяв себя в руки, эта женщина достала восемнадцать серебряных игл и воткнула их в грудь Жун Сюаня. Она отчаянно боролась за то, чтобы сохранить остатки огня в его сердце и вернуть дыхание, но лишь через полдня Жун Сюань сделал крохотный глоток воздуха. В это трудно было поверить, но он выжил. Вот только пробуждение не наступало. Жун Сюань так и не очнулся от беспамятства. Три дня его жена обливалась слезами, пока не приняла решение вернуться в Долину целителей, чтобы выкрасть оттуда «Руководство Инь Ян». Не владея боевыми искусствами, Юэ Фэн подвергала себя большой опасности, поэтому я вызвался её сопровождать. Оглядываясь назад, я не могу не тревожиться о том, какую вещь собственными руками принёс в наш смертный мир.
Вэнь Кэсин, сжав губы, быстро посмотрел на Чжоу Цзышу, а затем впервые перебил Лун Цюэ:
— Это… «Руководство Инь Ян» в самом деле может спасти жизнь тому, чьи меридианы были разорваны?
Чжоу Цзышу испытал секундное смятение. Он вскинул голову, столкнулся взглядом с Вэнь Кэсином и неожиданно почувствовал, как в груди разлилось тепло. Поди ж ты — кто-то не переставал беспокоиться о его недуге! При том, что сам Великий Шаман Наньцзяна с грустью покачал головой и счёл положение безвыходным. Надеяться, когда не осталось надежды — кому это нужно и зачем?
Застигнутый врасплох, Чжоу Цзышу мысленно признался себе, что все люди на земле были для него случайными встречными. Странниками из далеких краёв, ненадолго вовлечёнными в те же события, что и он. Могло ли случиться так, что… одному человеку взаправду стала небезразлична его судьба? Повинуясь привычке, он быстро отвёл глаза, но продолжал ощущать на себе взгляд Вэнь Кэсина. Этот взгляд давил и согревал одновременно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Тем временем Лун Цюэ горько усмехнулся:
— Лечебная книга, священный артефакт! В Долине целителей издавна спасали людей от ран и болезней. Зачем бы там стали держать под запретом столь ценное руководство? На самом деле в книге описано искусство переноса. Чтобы оживить пульс одного человека, надо поместить в его грудь сердце, только что вырванное у другого человека. Хорош священный артефакт?
Чжоу Цзышу заикнулся:
— И госпожа Жун отважилась…
Лун Цюэ помедлил с ответом, но всё же проговорил:
— Такова человеческая природа. Близкие люди всегда дороже чужих. Эта женщина не была святой. Она предала свой орден ради спасения мужа, но не наше дело её судить.
— Итак, Жун Сюань выжил, — заключил Е Байи.
— Да, — подтвердил Лун Цюэ. — И не просто выжил! Не знаю, было то совпадением или ужасающим по силе воздействием Дхармы, но истинная ци в теле Жун Сюаня резко возросла после его пробуждения. Жун Сюань на самом деле одолел смерть и усвоил нижний свиток Люхэ. Но он даже не дал Юэ Фэн прорыдаться на своем плече после заново обретëнного счастья. Очнувшись, Жун Сюань поспешил удалиться в уединение, чтобы продолжить совершенствование. Теперь ему не терпелось восстановить верхний свиток Дхармы.
— Маленькое чудовище, — кратко отметил Е Байи.
— Я не знаю точно, что произошло дальше, — предупредил Лун Цюэ. — Со дня на день моя жена должна была разрешиться от бремени, и я оставался при ней. Роды едва не стоили Юй Чжуй жизни. Целитель сумел выдернуть и мать, и ребёнка из врат Диюя, но у Юй Чжуй совсем не осталось жизненных сил. Я не отходил от неё долгих полгода, пока целитель не исчерпал свои возможности, и тогда…
Лун Цюэ не переставал говорить, но из его глаз покатились слëзы. Медленно покачав головой, он произнёс:
— Всем моим надеждам пришёл конец. Взяв с собой друга, я отправился на поиски прежних знакомых, чтобы повидаться с ними в последний раз и распрощаться навеки. Немного не дойдя до Арсенала, мы наткнулись на смертельно раненую госпожу Жун. Из груди несчастной женщины торчал меч её мужа, а руки Жун Сюаня были залиты кровью. Он застыл в стороне от нас, потрясëнно глядя на жену. Мы не могли разобрать, то ли он потерял дар речи, то ли очнулся от демонической одержимости. В минутном порыве мой спутник выхватил меч и замахнулся на Жун Сюаня. Я не успел предостеречь его от необдуманного поступка. На наше счастье чувства Жун Сюаня находились в смятении, и этот безумец сбежал, не пожелав драться. К тому моменту Кристальная броня уже пропала непонятно куда. Прежде чем отойти в мир иной, Юэ Фэн доверила ключ от Арсенала моему другу. У её тела мы дали смертную клятву молчать об этом до конца дней, чтобы никто не смог проникнуть в тайное хранилище.
После того, как голос Лун Цюэ стих, повисла гнетущая тишина. Наконец, Чжоу Цзышу спросил:
— Когда Жун Сюань сошёл с ума и впал в буйство, ему осталось лишь скрыться в Долине призраков от всех, кто за ним охотился. Там он был загнан в ловушку и убит?
Лун Цюэ ответил со вздохом:
— В то время я уже вернулся в поместье Марионеток и больше не интересовался внешним миром. Но, думаю, примерно так всё и вышло с Жун Сюанем.
— Заслуженная смерть, — постановил Е Байи и прикрыл глаза.
Вены на тыльных сторонах его ладоней вздулись от напряжения. При этом он так крепко сжал рукоять меча Байи, что та обратилась в пыль. Е Байи не заметил этого и не заметил, как клинок, поранив его руку, со звоном упал на пол. Он несколько раз повторил сам для себя, разделяя слова глубокими паузами: «Заслуженная… Смерть». А потом без предупреждения повернулся и вышел. Его силуэт мелькнул в последний раз и пропал без следа.
