кого-нибудь другого этим железом, я…
– Чтобы никто не мог сказать, что в нашей Семье есть трусы и подонки, – сказала к чему-то Гранж и нажала на курок. Прервав очередной выпад Моргана, и выпустив в его остов длинную очередь, опустошив весь рожок разом. А пули разворотили его живот, и прошив спинку кресла, вышли с другой стороны, и украсили обильно стену его кровью. Словно Гранж таким образом решила порисовать, и добавить на стену с портретами и картинами немного более современного и жесткого искусства. И кусочки свинца, как мазки художника с задатками вандала, впились в деревянную обшивку зала, дорогую и красивую. Основательно забрызганные кровью ВЧ, дико заревели, неожиданно мощно и по-мужски, соскакивая со стульев и пытаясь стряхнуть с себя брызги жидкой ткани Моргана, разлетевшиеся по комнате.
Все стоящие в дверях, смогли, наконец, разобраться, кому бежать к Гранж первым, и уже валили ее на пол, отбирая у нее оружие. Что интересно, все молчали при этом, и только очень громко дышали и пыхтели. А Ангелла обогнув стол, качая головой, подошла к тому, кто еще несколько минут назад был уверен в своей исключительности. Своей непробиваемой защите и убедительности. И был почти непобедимым в этой самой трудной шахматной партии в ее жизни. Она поняла, что впервые в жизни ей мешали ее собственные чувства. Да и Морган сам по себе, был очень серьезным оппонентом.И смотря на эту мертвую оболочку, она все не могла решить, что же случилось здесь, почти у нее перед глазами. Она была явно под впечатлением. Ее заворожила эта развязка, и этот неожиданный ударсудьбы, от которой не уйдешь. Или случай обычной халатности, от которой нигде не укрыться. А тело Моргана по-своему реагировало на это событие. Привалившись к столу, и лежа на нем грудью, являя собой полное равнодушие к дальнейшей судьбе этой Семьи. И оно было похоже на фигуру поверженного короля.
Ангелла увидела кишки и внутренности Моргана, которые вываливались из его тела и тяжело падали на пол, и ей впервые стало дурно от подобной картины, хотя таких сцен она наблюдала в избытке. Она, быстро выбежала из комнаты, прикрывая рот рукой, а Асраил, проводив ее понимающим взглядом, и держа в руках отобранную у Гранж винтовку, улыбнулся и обвел всех ошалевших родственником взглядом, в котором явно читалось явное одобрение выходки их сестры.
– Ну что, Гранж, с почином тебя… Кто у тебя следующий в списке? Пока тут нет Ангеллы, настоятельно рекомендую присмотреться к ВЧ…
А ВЧ уже громко выражали свое острейшее желание быть со своей Семьей и во всем ее поддерживать. И защищать. И без всякого голосования! Глория, выходя в коридор, чтобы проверить состояние Ангеллы, нашла там Соледад, которая была одета в военную форму Легиона и держала в руках свое помповое ружье. Она, как поняла Глория, слышала всю их беседу. И Неприкасаемая не смогла удержаться ихохотала, осознавая, что если бы Гранж не пристрелила Моргана, это бы сделал ее собственный Хранитель. Она уже направила свою храбрую Соледад к выходу с этажа и шла в санузел, откуда выходила уже посвежевшая Ангелла и сестры обнялись, и, пританцовывая, чувствуя огромное облегчение, возвращались в комнату. Которую Гранж так просто и эффектно превратила из переговорной в похоронное бюро.
Глава 27.
Аудиенция у королевы.
Комнату, где Гранж убила Моргана все с видимым удовольствием и очень быстро покинули, а дверь в нее закрыли на замок. Асраил даже предложил запечатать дверь, или подпереть ее чем-нибудь тяжелым, но Ангелла решила, что это уже излишне. Теперь надо было понять, что делать с его ядром, но всем было явно не до этого. И Ангелла даже пока не стала разговаривать с Глорией и Соледад о возможных мерах по его пересадке в другую оболочку, или хотя бы его консервации. Она прекрасно понимала свою сестру и ее Хранителя, которые откровенно радовались такому финалу их переговоров, и пока решила не форсировать события и оставить ядро Моргана наедине с его развороченным телом. Может быть, в воспитательных целях. Тем более, улететь или как-то выбраться из бункера оно бы не смогло, как ей казалось.
Тем временем, она решила разобраться со своим телом. Вернее, со своей мимикой, жестами и взглядом. Переговоры, которые она с треском провалила, подтвердили ее догадки – она не владеет собой. Не говоря уже про мысли, посвященные Закарии, а не нахождению контраргументов в словесном поединке с Морганом, она утеряла свой тяжелый и грозный взгляд. Который раньше так пугал Моргана. Надо было что-то срочно предпринять по этому поводу. Она долго бродила по этажам их бункера,с тяжелыми сводами, атмосферой напоминая обитель подземного монарха отшельника. Ее шаги приглушали ковры, которыми был устлан пол. Почувствовав жар во всем теле, она скинула свою куртку на пол, и осталась в одной рубашке с погончиками, ботинках и тактических штанах. Она пыталась найти большое, напольное зеркало и нашла такое в комнате для дам. Ладно, черт с ним, она не так привередлива, ей подойдет и такое помещение. Тем более, тут хорошо пахло и освещение было ярким. А полы, покрытые красивой плиткой, теплыми. Она зашла внутрь и сняла с себя всю верхнюю одежду, оставшись в одной облегающей майке и шортиках. Рацию она положила на столик между раковинами, так что что-то важное, например, сообщение об атаке на Базу, она не пропустит. Ее форма лежала рядом, на полу, она сложила ее аккуратно и разместила на ботинках.
Ангелла подошла к зеркалу, окинув себя долгим внимательным взглядом. Да, она молода. Красива. Пожалуй, слишком красива. Даже она понимала это. Та, которая воспринимала себя всегда как воительницу, прежде всего. Не очень переживающую по поводу своего внешнего вида. Но помогает ли ей ее красота, ее новый облик, к которому она еще не привыкла, или откровенно мешает? Она видела в отражении свою безупречную фигуру, длинные ноги и тонкую талию. Она повернулась спиной, смотря в зеркало – да, тылы у нее солидные… А спина изгибалась почти божественно. Не говоря уже про груди. Которые были полными, тяжелыми и с выпирающими вперед сосками. Она приподняла майку и пару раз подпрыгнула. Черт, это же просто феерия и праздник плоти. Красивой и соблазнительной. Грудь колыхалась так чувственно и маняще, что она сама завороженно смотрела на себя, и лишь услышав какой-то шум снаружи, почти стыдливо опустила майку вниз. А ее шея… Длинная и слишком хрупкая, на ее взгляд. А эта линия ключиц, слишком изящная. Хорошо, что плечи и руки крепкие,
