Александр вдруг почувствовал прилив сильной неприязни.
Хадасса тем временем сумела вырваться из рук Рашида и направилась к постели.
— Рафа! Не надо! — сказал ей Александр, испугавшись, что Хадасса сейчас откроет свое лицо, как уже сделала это у Фебы Валериан. В этом же доме больная была само исчадие злобы.
Юлия, не понимая, что происходит, попятилась от нее, расширив глаза от ужаса. Хадасса протянула к ней руку. Юлия, моргая, уставилась на нее. Подняв глаза, она посмотрела на Хадассу вопросительно, как бы пытаясь разглядеть, что же скрывается за этим покрывалом. Инстинктивно она тоже протянула навстречу руку, но тут же отдернула.
— Ты так мне и не сказала, сколько мне придется заплатить, — заносчиво сказала Юлия, прижав руку к груди.
— Твою душу, — мрачно произнес Рашид в тот момент, когда Хадасса сказала: — Ничего.
Юлия растерянно смотрела то на него, то на нее:
— Так что же?
— Я думал, что ты все-таки вызывала врача, — сказал ей Александр немного насмешливо. Потом он встал между Юлией и Хадассой. Деликатно взяв Юлию за руку, он повернул ее к постели. — Позволь мне осмотреть тебя и определить, что тебя беспокоит. Если хочешь, твоя прислуга может остаться.
— Мне все равно, — мрачно произнесла Юлия, давно уже утратив всякое чувство благопристойности.
Хадасса тоже направилась к постели.
— Можешь идти, Прометей.
Прометей быстро взглянул на нее.
Юлия побледнела.
— Откуда она знает, как его зовут?
— Рафа знает многое, — сказал Рашид. — Она смотрит в душу человека.
Хадасса недовольно повернулась.
— Рашид, ты тоже можешь идти.
Он слегка поднял голову и стал сверлить Юлию Валериан своими темными глазами. — Почему он так смотрит на меня? — спросила Юлия слегка дрожащим голосом. — Как будто хочет меня убить.
— Выйди! — снова сказала Рашиду Хадасса.
Лицо Рашида не дрогнуло.
— Я выйду, но буду стоять тут же, за дверью.
Юлия, дрожа, наблюдала за тем, как араб повернулся и вышел из комнаты.
— Я никогда не видела его раньше, но он уставился на меня с такой ненавистью, что я ее просто чувствовала.
— Тебе это только кажется, моя госпожа, — успокаивающим голосом сказал ей Прометей, хотя он тоже был озадачен происходящим.
— Проследи, чтобы он не входил сюда, — раздраженно сказала Юлия, после чего все свое внимание обратила на Александра и Хадассу. — Хочешь, чтобы я сняла одежды?
— Пока нет, — Александр жестом указал Юлии, чтобы она села на постель. Сам он сел напротив нее. И начал расспрашивать Юлию о ее болезни, выслушивая ее с таким вниманием, что она расслабилась и стала рассказывать ему обо всех своих бедах, начиная от предательства Калабы и кончая вероломством Прима. Она говорила долго, предоставив Александру только возможность слушать, сопереживать и кивать в знак сочувствия.
Но на самом деле Александр подобных чувств вовсе не испытывал.
— И он, в конце концов, лишил меня всех средств и бросил. — Юлия глубоко вздохнула и потерла нос тыльной стороной ладони.
Она все говорила и говорила. Александр не перебивал ее, хотя уже стал догадываться, в чем причина ее недуга. Краткий осмотр должен будет только подтвердить его предположения. Он сидел и слушал, думая о том, какая связь существует между этой невероятно эгоистичной молодой женщиной и Хадассой. По мере того как Юлия говорила, возрастала и ее горечь, но в то же время все отчетливее проявлялась и ее безнравственность.
Наконец наступил момент, когда она полностью выговорилась.
— Может, ты что-то еще хочешь узнать?
— Я думаю, ты уже сказала достаточно, — спокойно ответил Александр. — Сними одежды.
Юлия сделала это без малейшего смущения. Сняв с плеч свою полинявшую красную тунику, она с робкой улыбкой стала наблюдать за лицом Александра, надеясь найти в нем хоть какой-то намек на восхищение. Но этого на его лице она не увидела.
Александр осмотрел ее с головы до ног, но ничего, кроме чисто медицинского интереса, на его лице не отразилось.
— Ляг, пожалуйста.
От уверенности в себе у Юлии не осталось и следа. Она сделала так, как он ей велел, стараясь казаться как можно непринужденнее.
— Когда-то у меня было красивое тело.
Хадасса подошла ближе к постели.
Осмотр занял достаточно много времени, и у Юлии выступили слезы боли и обиды. Александр действовал тщательно и методично. У него были крепкие нервы, но после того как выяснились размеры болезни Юлии, ему пришлось приложить немало сил, чтобы скрыть свое отвращение.
— Можешь одеваться.
Она быстро оделась, стараясь не смотреть на него.
Отойдя от постели, Александр направился к сосуду с водой. Он тщательно вымыл руки. Затем, налив в сосуд свежей воды, вымыл руки еще раз.
Хадасса подошла ближе и прикоснулась к плечу Юлии. Та слегка вздрогнула и подняла голову.
— О, — сказала она, облегченно вздохнув. — Я ведь скоро вылечусь, правда?
— Лечит только Бог, моя госпожа.
— Бог? — На лице Юлии отразился страх. — Какой бог?
Александр заговорил раньше, чем Хадасса успела что-то ответить.
— А какому богу ты поклоняешься? — спросил он, вытирая руки и быстро возвращаясь к постели.
— Любому, какому вы только скажете. Я поклонялась Артемиде и Асклепию. Приносила жертвы десяткам других.
Александр схватил Хадассу за локоть и отвел ее в сторону.
Юлия смотрела на них, и в глазах отражался все тот же страх.
— Вы можете сказать, что со мной?
Александр бросил полотенце на небольшой столик.
— У тебя венерическое заболевание, — прямо ответил он. — Очень сильная разновидность, которая лично в моей практике еще не встречалась. — Он покачал головой. — Если бы ты вызвала меня раньше, то, возможно…
— Раньше? Ты хочешь сказать, что уже ничего нельзя сделать?
Александр посмотрел на Хадассу.
— Помимо того чтобы выписать средства, которые могут смягчить симптомы, нет. Ничего другого я сделать не в силах.
Юлия растерянно заморгала, ее лицо побелело.
— Мне жаль, — сказал Александр. Его слова при этом были лишены каких-либо эмоций.
— Судя по тому, как ты разговариваешь, тебе вовсе меня не жаль! — Юлия долго смотрела на него, и ее лицо исказила гримаса. — В чем дело? У меня нет денег? Или мое имя вам ничего не говорит? Кто ты такой, чтобы отказывать мне в помощи!
За всю свою врачебную практику Александр еще ни к кому не испытывал такого отвращения, как к этой молодой особе. И дело было даже не в его догадке, что Юлия была из той семьи, которая отправила Хадассу на арену. Александр просто никогда раньше не встречал людей, которые так одержимы собственными интересами. Все симптомы болезни свидетельствовали о том, что жизнь этой женщины была сплошным распутством и искушением. У нее были бледность и истощение, характерные для тех, кто потребляет лотос, пользуясь его наркотическими свойствами, а по ее дыханию можно было судить о том, что она постоянно пьет дешевое вино. Ее сексуальные похождения вышли далеко за все рамки приличия и здравого смысла. Александру даже стало интересно, есть ли в этой жизни что-то такое, чего она не сделала, и пришел к твердому убеждению, что нет.
