class="p1">Сажусь на границе круга и гляжу на Ариадну сопереживающим взглядом. Я шепчу одними губами: «
Я здесь», – но она не слышит. Ари кричит так громко, что трещат окна, а стены покрываются мелкими трещинами. Я тяну к ней руку и наблюдаю, как слезы в неистовом потоке застилают ее зеленые глаза.
– Прекрати, пожалуйста, – ее пальцы дрожат, сдавливая виски, – не надо, остановись!
Дельфия присаживается рядом и бесстрастным голосом отвечает:
– Нет. – А затем вновь прижимает ладонь к ее груди.
Ариадна испускает дикий вопль, будто рука Этел – раскаленное железо. Она едва не падает, но удерживает равновесие и прогибается в спине словно подстреленная птица. Ее взгляд направлен вверх, губы приоткрыты. Ари глядит куда-то сквозь время, а ее бронзовые локоны покрываются серебряными тонкими нитями. Я вскакиваю на ноги.
– Что с ней? – пугается Мэри-Линетт. – Что происходит?
– Мэри!
– Ей больно, ты должна прекратить это!
Женщина срывается с места, но Джейсон останавливает ее, выставив вперед руки.
– Ари справится.
– Она умирает! – Тетушка в диком испуге округляет глаза. – Ей очень плохо! Хватит!
Дельфия не прекращает. Одержимым взглядом она прожигает бледное лицо Ари и кривит губы, словно получает удовольствие от ее мук.
Угольные слезы уже не катятся по щекам Ариадны. Она превращается в мертвенно-бледную статую, изо рта которой доносится едва уловимый шепот. Это отрезвляет меня.
Я вспоминаю пророчество: только вода победит огонь, и порываюсь к ведьме.
– Что ты делаешь? – в моем голосе звенит металл.
– Так нужно, – ведьма наклоняет голову, наблюдая, как силы Ари покидают ее и превращаются в легкую дымку, – еще чуть-чуть.
– Чуть-чуть?
– Доверься мне.
Довериться ей? Я раздраженно смотрю на Хэйдана.
– Твоя подружка спятила! – кричу я, расхаживая по границе круга. Что у нее на уме? Неужели это обязательно? Смахиваю со лба капли пота, нервным шагом меряю спальню и замечаю, что почти все рыжие локоны Ари отливают сединой.
Это невероятно. Что с ней?
– Пожалуйста, – неожиданно шепчет Ариадна хриплым голосом.
– Еще совсем немного.
– Мне больно, – блестящая слеза, прозрачная и кристальная, скатывается по щеке Ари. Мы растеряны. Она плачет. Плачет по-настоящему. – Мне…
Ведьма не договаривает. Ее плечи поникают, голова опускается, руки падают, будто налившись свинцом. Дельфия отходит от Ари, а та обездвиженно стоит в центре спальни.
– Что случилось? – в ужасе спрашиваю я у Дельфии. В этот миг я почти уверен, что уничтожу новоиспеченную знакомую. – Что ты с ней сделала? Что ты…
– Холодно.
Я замираю. В спальне так тихо, что можно уловить звук моего сердцебиения, можно услышать, как я сглатываю, как втягиваю ледяной воздух. Я перевожу взгляд на Ари, а она медленно выпрямляется и прикасается пальцами к мокрым щекам.
– Очень холодно, – хрипло повторяет Ариадна.
– Ари? – спрашивает Хэйдан, но девушка не отвечает.
Она морщится от боли и неожиданно теряет равновесие. Я молниеносно оказываюсь рядом, пересекаю границу круга и подхватываю ее так крепко, что сводит руки.
Она растерянно смотрит на меня, коснувшись ладонью моего лица.
– Мэтт? Это ты?
Я не могу ответить. Я вижу ее глаза, те самые глаза, что смотрели на меня в другой жизни, и зажмуриваюсь. Ариадна касается меня холодными пальцами.
– Мэтт, что ты…
– Я в порядке.
– Ты врешь.
– Я в порядке. – Но я не в порядке. Легкие сводит сильнейшей судорогой. – Все хорошо.
– Ариадна, – доносится глухой голос Мэри-Линетт, ведьма нервно стирает границу круга подошвой и порывается к племяннице, как к спасительному свету.
Мы присаживаемся на край кровати, но я тут же встаю, потому что к Ари подлетает Мэри-Линетт.
– Ты… моя дорогая, ты вернулась, вернулась!
Женщина обнимает Ари.
Ари хватается за плечи тети, словно боится упасть, словно не может больше вынести ту тяжесть, что скопилась на ее плечах и гирями тянет вниз.
– Вернулась, – Ари плачет, – я правда… правда здесь!
Мэри плачет навзрыд. Женщины не могу разнять руки, отстраниться. Держатся друг за друга, будто больше ничего в этом мире не дает им силу и спокойствие.
Джейсон за моей спиной еле слышно говорит:
– Ты выполнил обещание.
Я не отвечаю. Не могу. Все слова застревают в горле. Честно говоря, я до сих пор не верю в то, что происходит. Неужели у нас получилось?
Ари отстраняется, гладит ладонями мокрые щеки Мэри-Линетт, а затем… затем она застывает. Мы все застываем.
– Тетя Мэри?..
Тетушка недоуменно хмурится, а Ари вскакивает и в ужасе закрывает ладонями рот.
Зря я поверил в лучшее. Ой как зря…
Мэри-Линетт до сих пор плачет, но слезы у нее не прозрачные, а ярко-красные.
Красные слезы Мэри – это симптом, болезнь. Мы вернули душу Ариадны, но не уничтожили демонов из ящика Пандоры. Тени, что так безжалостно вырывались из груди Ари, все еще путешествуют по городам, улицам, и они убивают, сеют хаос. Они не исчезли. Мы в очередной раз потерпели поражение.
Я встречаюсь взглядом с Ариадной, и мы, как всегда, понимаем друг друга без слов. Усталость. Разочарование. Страх. Как бы нам хотелось сбежать из этой реальности.
– Мэтт? – раздается слабый голос Хэрри. Я оборачиваюсь и вижу, как он стоит у стены, крепко держась пальцами за деревянный комод. За запотевшими стеклышками очков не видно его глаз, но видны кроваво-красные следы слез, которые катятся по его щекам и капают на светло-голубую футболку. – Что-то… мне паршиво, Мэтт.
Брат падает, я подбегаю к нему, не до конца понимая, что вообще происходит. Не думал, что мне вновь придется испытать это чувство. Я помню, как обнаружил Хэйдана на кровати без сознания, помню, как приложил пальцы к его шее и не нащупал пульс.
– Что за… – сбивчиво бормочу я, приподнимая его за плечи.
– Мэтт.
– Хэрри, ты чего? Хэрри!
Паника – дикая и неистовая – атакует меня. Что делать? Что мне делать!
– Нужно увести их на первый этаж, – командует Джейсон. – Ну же, Мэтт.
– Но…
– Помоги Мэри. Я возьму Хэйдана.
Мы уходим. Я оглядываюсь на Ариадну, которая стоит посреди спальни, не шевелясь и не моргая. В ее глазах застыл ужас, и меня тянет обратно к ней, но сначала я должен увести Монфор и Хэрри. Я приказываю:
– Будь здесь.
Она не отвечает. Даже не смотрит на меня.
Я помогаю Мэри-Линетт сесть в кресло в гостиной. Джейсон кладет Хэйдана на кушетку и отстраняется, когда мой брат скручивается и выплевывает кровавую слизь. Что это вообще за чертовщина?
– У них поднялся сильный жар, – шепчет Дельфия и садится около моего брата. Она поглаживает его вспотевший лоб. – Л-лихорадка.
– Как это остановить? – твердым голосом спрашиваю я, но никто не отвечает.
Я перевожу взгляд на Джейсона, а он отворачивается. Отворачивается… Это
