мне чужие.
Вновь взгляд расширенных от испуга детских глаз, и вновь Эркюль Пуаро посмотрел на нее с восхищением. «Она неплохо играет комедию, малышка…», — подумал он.
— Разумеется, разумеется, только скажите, когда вы в последний раз видели своего свекра, я имею в виду — живым.
— Сегодня после обеда. Это было ужасно!
— Ужасно? Почему?
— Все были такие злые. Нет, Джордж — нет! Про него отец ничего не сказал… Зато все другие — да.
— Что же произошло?
— Ну, когда мы все поднялись, — он посылал за нами, — он говорил по телефону с адвокатом о завещании. И потом он сказал Альфреду, что тот выглядит таким прибитым жизнью. Это было, Определенно, только из-за того, что вернулся Гарри. Это так разозлило Альфреда. Знаете, Гарри когда-то сделал что-то ужасное! А потом он говорил о своей жене — она умерла уже много лет назад — что у нее куриные мозги. Он так и сказал, Дейвид тогда прямо подпрыгнул и уставился на него, словно готов был убить его. О!…
Она вдруг смолкла.
— Я не хочу тем самым сказать… Я вовсе не это имела в виду!
— Я понимаю, что это просто такое выражение, — заверил ее Джонсон.
— Хильда — жена Дейвида — смогла его успокоить. Ну вот, собственно, и все. Мистер Ли сказал, что больше не хочет видеть никого из нас в этот вечер. И затем мы все ушли от него.
— А где вы были в тот момент, когда произошло убийство?
— Я?.. Постойте-ка… Вероятно, в гостиной. — Вы уверены в этом?
Ресницы Магдалины задрожали. Она закрыла глаза.
— Ну до чего же я глупа. Я же пошла к телефону. Тут так просто запутаться…
— Значит, вы звонили по телефону? В этой комнате?
— Да, это единственный телефон в доме, кроме телефона в комнате моего свекра.
Сагден вставил свой вопрос:
— Кто-нибудь был в этой комнате?
Ее глаза расширились:
— Нет, я была совсем одна.
— Как долго вы здесь пробыли?
— Довольно долго. Ведь по вечерам соединяют бесконечно медленно.
— Значит, у вас был междугородний разговор?
— Да, с Вестеринхэмом.
— А потом?
— А потом раздался ужасный крик, и все побежали. Дверь была закрыта, ее пришлось вышибать. О, боже! Все было как в кошмарном сне. Я никогда не забуду этого, никогда!
— Что вы, что вы! — В голосе полковника Джонсона прозвучали дежурные нотки утешения. Затем он продолжил расспросы:
— Вы знали, что ваш свекор хранит в своем сейфе несколько ценных алмазов?
— Нет! В самом деле?
Ее удивление и интерес казались совершенно искренними.
— Настоящие алмазы?
— Алмазы стоимостью в десять тысяч фунтов, — вставил Эркюль Пуаро.
— Не может быть!
Это прозвучало, как сдавленный шепот, и выражало целый мир женских страстей.
— Думаю, что пока на этом можно закончить Мы не смеем дольше задерживать вас, миссис Ли.
Она встала, улыбнулась сначала Джонсону, потом Пуаро улыбкой маленькой благодарной девочки и вышла из комнаты с высоко поднятой головой.
Полковник Джонсон крикнул ей вслед:
— Не могли бы вы позвать брата своего мужа, мистера Дейвида Ли?
Закрыв за нею дверь, он вернулся за стол.
— Так, уже кое-что начинает проясняться, вы не находите? Давайте зафиксируем: Джордж Ли звонил по телефону, когда услышал крик. Его жена тоже звонила по телефону, когда раздался крик. Но ведь это же совершенно невозможно!
Он вопросительно посмотрел на Сагдена:
— Ну, что вы думаете об этом, Сагден?
— Я не хотел бы говорить о даме плохо, — медленно сказал Сагден. — Но мне сдается, что хоть она и из сорта тех, кто может украсть у кого-нибудь деньги из кармана, она все-таки не способна пойти и перерезать человеку глотку. Это не по ее части.
— Этого никогда не знаешь наверняка, — тихо вставил Пуаро.
Полковник Джонсон повернулся к нему:
— А вы, Пуаро, что вы обо всем этом думаете? Эркюль Пуаро провел рукой по промокательной бумаге, лежавшей перед ним, и смахнул мельчайшие пылинки с подсвечника.
— Думаю, что характер господина Симеона Ли начинает потихоньку вырисовываться. И я думаю, что в этом-то соль всего дела… Именно в характере покойного.
Сагден удивленно уставился на него:
— Я совсем не понимаю вас, мсье Пуаро, какая связь между характером покойного и этим убийством?
— Характер жертвы всегда связан с убийством, — задумчиво сказал Пуаро. — Чистая, открытая душа Дездемоны стала косвенной причиной ее смерти. Женщина недоверчивая разоблачила бы махинации Яго и расстроила бы их. Телесная неопрятность Марата привела его к смерти в ванне. А вспыльчивый темперамент Меркуцио предопределил ему смерть от удара шпаги.
— На что вы намекаете, Пуаро?
— Я хочу сказать, что особые качества Симеона Ли привели в движение особые силы в других людях, и эти силы, в конечном счете, стали причиной его смерти.
— Значит, вы предполагаете, что алмазы здесь ни при чем?
Пуаро улыбнулся, видя нескрываемое удивление, которое отразилось на лице Джонсона.
— Безусловно, уже то, что Симеон Ли хранил в своем сейфе нешлифованные алмазы стоимостью в десять тысяч фунтов, свидетельствует о причудах его характера. Совершенно нормальный человек не делал бы этого.
— Это очень верно, мсье Пуаро, — горячо согласился Сагден и закивал. Он, кажется, наконец начал понимать, куда клонит Пуаро. — Собственно, он весь был в этом, старый мистер Ли. Он хранил камни именно здесь потому, что мог всегда достать их из сейфа и перебирать, касаться их руками, чтобы они вызывали у него воспоминания о старых временах. Поверьте мне, только потому он и не отдал их шлифовать, и не отдал бы никогда.
— Совершенно верно, — горячо воскликнул Пуаро. — Я поражаюсь остроте вашего ума, инспектор!
Сагден ответил на комплимент несколько неуверенным взглядом, но полковник Джонсон прервал разговор:
— Тут есть нечто, Пуаро, что меня удивило.
— Я знаю, конечно, что вы имеете в виду! Миссис Магдалена Ли чересчур откровенно говорила о том семейном сборе, не так ли? Она изобразила, — ах, столь наивно и простосердечно! — как зол был Альфред на своего отца, а Дейвид выглядел, по ее словам, так, будто хотел убить старого господина. Оба эти утверждения могут и соответствовать действительности. Для нас они должны стать поводом к новым размышлениям. Почему Симеон Ли велел собрать всю свою семью? Почему он собрал ее как раз в тот момент, когда звонил по телефону своему адвокату? Ведь это не может быть случайностью! Черт возьми, он хотел, чтобы они услышали этот разговор! Бедный старик. С тех пор, как его приковало к креслу, он скучал и изобретал для себя все новые и новые развлечения. Он развлекался тем, что разжигал в людях страсть к деньгам и все связанные с ней переживания,
