включая зависть. Но из этого возникает новое предположение. Если он хотел разбудить в своих детях жадность и зависть, то он, определенно, не щадил ни одного из них и, значит, наверняка пускал свои стрелы и в мистера Джорджа, пытался задеть и оскорбить его! Но об этом его жена намеренно умалчивает. Ее он тоже, вероятно, задел своими сомнительными любезностями. Мы, скорее всего, узнаем от других, что мог говорить Симеон Ли сыну Джорджу и его жене…
Он смолк, потому что дверь открылась, и в комнату вошел Дейвид Ли.
***
Дейвид Ли держал себя в руках. Он был спокоен — почти неестественно спокоен. Он подошел к столу, подвинул себе стул, сел и серьезно и вопросительно посмотрел на полковника Джонсона.
— Я вас слушаю. Что вы хотите узнать у меня?
— Если я верно информирован, мистер Ли, то сегодня после обеда в комнате вашего отца состоялось нечто типа семейного совета, не так ли? — начал разговор Джонсон.
— Да, но это был не семейный совет, а просто общий сбор, участвовать в котором никто никого не заставлял.
— И как проходил этот сбор? Дейвид ответил спокойно:
— У отца было плохое настроение. Он был старым человеком и имел право на снисхождение, это ясно. Ну, а сегодня он велел собрать нас лишь затем, пожалуй, чтобы прочитать нотации.
— Вы не могли бы вспомнить, что именно он говорил?
— Так, бросал нам самые разные упреки, никак не увязанные между собой. Обвинял нас в том, что мы — неудачники, не оправдавшие его надежд, все скопом, и что во всей нашей семье нет ни одного настоящего мужчины. Он сказал, что Пилар — это моя испанская племянница — стоит двоих таких, как мы. Ну и..
Здесь Дейвид запнулся и смолк.
— Пожалуйста, вспомните точно все слова, которые были сказаны, если это возможно, мистер Ли, — попросил Пуаро.
— Он был почти что груб, — неуверенно продолжил Дейвид, — и выразил надежду, что где-нибудь в мире у него есть сыновья получше, даже если они и рождены, возможно, в незаконном браке.
На его выразительном лице отразился ужас и отвращение. Это подметил инспектор Сагден. Он спросил:
— А ваш отец говорил что-нибудь вашему брату Джорджу?
— Джорджу? Этого я уже не помню. Впрочем, нет, по-моему, он пообещал уменьшить ту сумму денег, которую регулярно высылал ему каждый месяц. Джордж совершенно был выбит из колеи, стал красным, как рак и что-то пролепетал, заикаясь, вроде того, что он не сможет обойтись меньшей суммой Но отец очень холодно сказал ему, что все равно придется это сделать. Ведь у него есть жена, которая сможет помочь ему экономить. Издевательское замечание! Джордж с незапамятных времен скряга, он и сейчас считает каждое пенни. А Магдалена довольно большая транжирка, и вкусы ее дорого обходятся.
— Так что, значит, и она, миссис Магдалена Ли, была очень неприятно задета? — спросил Пуаро.
— Да. Кроме того, отец задел ее еще и с другой стороны, причем довольно сильно. Он упомянул, что она жила с морским офицером — конечно же, намекал он тем самым на ее отца, но прозвучало это столь двусмысленно, что Магдалена густо покраснела. Я на его месте не говорил бы так.
— А затем, — сказал Пуаро, — ваш отец стал говорить о вашей покойной матери.
Краска гнева ударила в лицо Дейвиду. Руки его вцепились в край стола и заметно дрожали.
— Да. И в самых оскорбительных словах! — еле выдохнул он.
— Что он говорил? — спросил полковник Джонсон.
— Я уже не помню, — отрезал Дейвид. — Какие-то презрительные замечания.
— Ваша мать умерла несколько лет назад, не так ли? — заботливо спросил Пуаро.
— Она умерла, когда я был ребенком.
— И она, наверное, была не слишком счастлива в своей жизни?
Дейвид горько усмехнулся:
— Как же она могла быть счастлива с таким мужем, как мой отец? Моя мать была святой женщиной. Она умерла с разбитым сердцем.
— А ваш отец был сильно опечален в связи с ее кончиной? — продолжал спрашивать Пуаро.
— Этого я не знаю, — ответил Дейвид, — я покинул этот дом.
После некоторой паузы он заговорил:
— Наверное, вам известно, что я лет двадцать не видел своего отца, пока не приехал в гости в этот раз и, значит, не смогу вам ничего рассказать о его привычках, его врагах и друзьях.
— Вы знали, что ваш отец держал в сейфе в своей спальне множество ценных алмазов? — спросил Джонсон.
— В своей спальне? — переспросил Дейвид без особого интереса. — Странная идея.
— Не могли бы вы поточнее сказать, что делали сегодня вечером, где находились?
— Я? Ну, я поднялся из-за стола сразу же после ужина. Мне скучны мужские разговоры за бокалом портвейна Кроме того, я заметил, что Гарри и Альфред очень раздражены, а я ненавижу конфликты. Я пошел в музыкальную комнату и играл на пианино.
— Если не ошибаюсь, музыкальная комната находится как раз рядом с гостиной, — вставил Пуаро.
— Да. Я играл, пока… пока это не произошло.
— И что вы услышали?
— Приглушенный шум, звуки падения мебели, а затем ужасный крик.
Он судорожно сжал пальцы:
— Прямо крик души, которая попала в огонь чистилища. Боже, это было ужасно!
Джонсон спросил:
— Вы были один в музыкальной комнате?
— Что вы сказали?.. А, нет, моя жена, Хильда, была со мной. Она пришла из гостиной. Мы поднялись наверх по другой лестнице…
Он нервно добавил шепотом:
— И то, что мы там увидели, мне, пожалуй, нет нужды вам описывать.
— Нет, разумеется, нет, совершенно нет нужды, — поспешил заверить его Джонсон. — Благодарю вас, мистер Ли, это все Впрочем, еще один вопрос: вы можете представить себе, кто мог посягнуть на жизнь вашего отца?
— Разумеется, целый ряд людей, — холодно ответил Дейвид, — но кого-то конкретного я вам назвать не могу — не знаю.
Затем он быстро вышел из комнаты и бесшумно закрыл за собой дверь — так, что замок даже не щелкнул.
Едва полковник Джонсон нашел время для обязательного откашливания, как дверь отворилась и вошла Хильда Ли.
Эркюль Пуаро с интересом посмотрел на нее. Он подумал, что братья Ли при выборе жен проявили различные вкусы. Трезвый ум Лидии и ее грация борзой, расчетливо-соблазнительный вид Магдалены, а теперь — успокаивающая, надежная сила Хильды. На самом деле она была моложе, чем позволяли предположить ее невыигрышные прическа и платье, — это он сразу отметил. На голове ее не было ни одного седого волоска, а ясные глаза светились на круглом лице, как дружелюбные, теплые звезды. Это была полная шарма, привлекательная женщина.
Полковник Джонсон заговорил с ней самым милым голосом.
— Ваш муж
