Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Майкл обвел взглядом комнату. Насчитав шесть генералов, он почувствовал себя очень неловко. До этого ему никогда не приходилось встречаться с генералами. Он смущенно посмотрел на свой плохо сидящий китель и небрежно начищенные пуговицы. Он не удивился бы, если бы один из генералов подошел к нему и записал его фамилию, звание и личный номер за то, что у него плохо начищены пуговицы. Луизы нигде не было видно, и Майкл не осмеливался среди такого множества важных персон подойти к стойке и что-нибудь выпить. После того как ему исполнилось шестнадцать лет, он думал, что с чувством неловкости покончено навсегда. И действительно, с тех пор он везде чувствовал себя как дома, свободно высказывал свои мысли и сознавал, что может быть охотно принят, если не сказать больше, в любой компании. Но с того дня, как он попал в армию, в нем развилось какое-то новое чувство застенчивости, гораздо более сильное, чем в юности. Он робел в присутствии офицеров и уже побывавших в боях солдат, и даже в присутствии женщин, с которыми при всех иных обстоятельствах он чувствовал бы себя вполне свободно.
Он стоял в нерешительности, несколько отступив от двери, и во все глаза смотрел на генералов. Их лица ему не нравились. Они слишком походили на лица бизнесменов, провинциальных торговцев, фабрикантов, немного располневших и избалованных комфортом, все помыслы которых направлены на то, чтобы не прозевать какую-нибудь новую выгодную сделку. «У немецких генералов лица лучше, — думал он, — не как лица людей, а именно как лица генералов: более суровые, более жестокие, более решительные. Генералам подходят только два типа лиц. Генерал должен быть похож или на призера-тяжеловеса, холодно, с отвагой бессловесного зверя взирающего на мир сквозь узкие щели глаз, или на какого-нибудь одержимого из романа Достоевского, злобного, почти сумасшедшего, с лицом, дышащим зловещим экстазом и отмеченным видениями смерти. Наши генералы, — думал он, — выглядят так, как будто они готовы продать вам участок под строительство или пылесос, но никак не похоже, что они могут повести вас на штурм крепостных стен. О Фортинбрас, Фортинбрас, неужели ты никогда не выезжал из Европы?»
— О чем ты думаешь? — спросила Луиза. Она стояла с ним рядом.
— О лицах наших генералов, — ответил Майкл. — Они мне не нравятся.
— Вся беда в том, — сказала Луиза, — что у тебя психология рядового солдата.
— Да, ты совершенно права, — согласился Майкл, внимательно разглядывая Луизу. На ней был костюм из серой шотландки и черная кофточка. Ее пышные ярко-рыжие волосы, украшавшие небольшую элегантную фигурку, сверкали среди военных мундиров. Он никак не мог решить, то ли он действительно любит Луизу, то ли она просто раздражает его. Где-то на Тихом океане у нее был муж, но она редко говорила о нем. Сама же она выполняла какую-то полусекретную работу для бюро военной информации и, казалось, была знакома со всеми важными персонами на Британских островах. Она ловко и искусно вела себя с мужчинами, и ее всегда приглашали на уик-энд в фешенебельные загородные дома, где словоохотливые высокопоставленные военные, вероятно, выбалтывали ей немало важных военных секретов. Майкл, например, был уверен, что она знает день открытия второго фронта, знает, какие объекты в Германии подлежат бомбардировке в следующем месяце и когда Рузвельт снова встретится со Сталиным и Черчиллем. Ей уже давно перевалило за тридцать, хотя выглядела она моложе. До войны она скромно жила в Сент-Луисе, где ее муж преподавал в колледже. Майкл был уверен, что после войны она или выставит свою кандидатуру в сенат или будет назначена куда-нибудь послом. Когда он думал об этом, ему было жаль ее мужа, застрявшего где-то на Бугенвиле или на Новой Каледонии и мечтавшего после войны вернуться в свой скромный домик, к тихой жизни в Сент-Луисе.
— Зачем, — спросил Майкл, спокойно глядя на нее и чувствуя на себе холодный взгляд двух-трех больших чинов, — зачем ты возишься со мной?
— Я хочу поддерживать контакт с войсками и чувствовать их дух, — ответила Луиза. — «Простой солдат и его карьера» — я могу написать статью на эту тему для «Лейдиз хоум джорнэл».
— Кто платит за этот вечер? — спросил Майкл.
— Бюро военной информации, — ответила Луиза, крепко держа его за руку. — Все это делается ради поддержания наилучших отношений с вооруженными силами и с нашими славными союзниками — англичанами.
— Так вот куда идут наши деньги! На виски для генералов!
— Бедняги, — сказала Луиза. — Не завидуй им. Их тихие дни уже сочтены.
— Давай уйдем отсюда, — предложил Майкл. — Мне нечем дышать.
— Разве ты не хочешь выпить?
— Нет. Что скажет бюро военной информации?
— Единственно, чего я не выношу у рядовых, — сказала Луиза, — это когда они напускают на себя вид уязвленного морального превосходства.
— Пойдем отсюда. — Майкл увидел, что к ним приближается седой английский полковник, и хотел было повести Луизу к двери, но было уже слишком поздно.
— Луиза, — обратился к ней полковник, — мы идем обедать в клуб, и, если вы не заняты…
— Извините, — ответила Луиза, слегка опираясь на руку Майкла. — Но я занята. Познакомьтесь: полковник Тренор, рядовой первого класса Уайтэкр.
— Здравствуйте, сэр, — поздоровался Майкл, пожимая руку полковнику и почти машинально принимая стойку «смирно».
Полковник, как заметил Майкл, был красивым, стройным мужчиной с холодными тусклыми глазами и с красными петлицами генерального штаба на отворотах мундира. Он, однако, не снизошел до ответной улыбки Майклу.
— Это правда, — проговорил он грубо, — что вы заняты, Луиза?
Вплотную придвинувшись к ней, он пристально смотрел ей в лицо, покачиваясь на каблуках. Его лицо как-то странно побледнело. Тут Майкл вспомнил имя полковника. Он как-то давно слышал, что между ним и Луизой что-то было, и капитан Минеи однажды, после того как увидел Майкла с Луизой в баре, предупредил его, чтобы он был поосторожнее. Полковник теперь служил не в войсках, а в одном из отделов планирования штаба верховного командования союзных войск и, по словам Минеи, был там влиятельной фигурой.
— Я ведь уже сказала вам, Чарльз, — решительно повторила Луиза, — что я занята.
— Понимаю, — проворчал полковник сдавленным и нетвердым голосом. Он круто повернулся и направился к стойке.
— Итак, все ясно, — тихо произнес Майкл, — рядовой Уайтэкр следует на десантной барже номер один.
— Не говори глупости, — резко сказала Луиза.
— Это шутка.
— Глупая шутка.
— Согласен. Глупая шутка. Давай мне мое «Пурпурное сердце»[66] сейчас. — Он улыбнулся ей, чтобы показать, что не принимает все это всерьез. — А теперь, — продолжал он, — после того как ты испортила мне карьеру в армии Соединенных Штатов, может, мы все-таки пойдем?
— А разве ты не хочешь познакомиться с кем-либо из генералов?
— Как-нибудь в другой раз, — уклонился Майкл. — Ну, скажем, в шестидесятом году. А пока пойди возьми свое пальто.
— Хорошо, — сказала Луиза. — Только не уходи. Я не перенесу этого.
Майкл вопросительно посмотрел на нее. Она стояла совсем близко, забыв о всех других мужчинах, находившихся в баре. Слегка склонив голову набок, она очень серьезно смотрела на Майкла. «Она говорит это вполне серьезно, — подумал Майкл, — она действительно так думает». Он почувствовал прилив нежности, но в то же время ее слова встревожили его и заставили насторожиться. «Чего она хочет?» — мелькнуло у него в голове, когда он смотрел на ее яркие, искусно уложенные волосы и чувствовал на себе серьезный, откровенный взгляд ее глаз.
«Что ей нужно? Чего бы она ни хотела, — упрямо подумал он, — я, во всяком, случае, этого не хочу».
— Почему ты не женишься на мне? — спросила она.
Майкл заморгал глазами и посмотрел вокруг: его ослепил яркий блеск множества офицерских звезд и галунов. «Ну разве здесь место для подобных вопросов!» — подумал он.
— Почему ты не женишься на мне? — тихо повторила она.
Майкл уклонился от ответа.
— Прошу тебя, — сказал он, — сходи за своим пальто. — Он внезапно почувствовал острую неприязнь к ней, ему вдруг стало жаль ее мужа, школьного учителя, облаченного в форму морской пехоты, затерявшегося где-то в далеких джунглях. «Должно быть, — подумал Майкл, — это добрый, простой, печальный человек, который погибнет в этой войне просто потому, что ему не везет».
— Не думай, — сказала Луиза, — что я пьяна. С той минуты, как ты вошел сюда, я знала, что задам тебе этот вопрос. Я наблюдала за тобой целых пять минут, прежде чем ты меня заметил. Я поняла, что это именно то, чего я хочу.
— Я подам рапорт по команде, — усмехнулся Майкл, — чтобы получить разрешение от моего командира…
— Не шути с этим, черт тебя побери, — сказала Луиза. Она резко повернулась и пошла за пальто.
Он смотрел ей вслед, когда она пересекала комнату. На пути в гардеробную ее перехватил полковник Тренор, и Майкл видел, как тот торопливым шепотом спорил о чем-то с Луизой, держа ее за руку. Она вырвала руку и пошла в гардеробную. Она шла легкой походкой, с гордой женственной грацией, ступая своими красивыми маленькими ножками. Майклу было не по себе. Ему очень хотелось набраться смелости, подойти к стойке и чего-нибудь выпить. Как все было легко и просто. Милые, дружеские отношения без забот и без ответственности — как раз то, что нужно для такого времени, когда в ожидании начала настоящей войны приходится как дураку сидеть в нелепой конторе Минеи, сгорая от стыда. Все было просто, приятно, и Луиза сама искусно воздвигла тонкую ширму из чего-то меньшего и в то же время лучшего, чем любовь, чтобы защитить его от бесконечной мерзости армейской жизни. А теперь всему этому, по-видимому, пришел конец. «Женщины, — с возмущением подумал Майкл, — никак не могут постичь искусство легко менять предмет своего увлечения. В глубине души все они тяготеют к оседлости, инстинктивно, с тупой настойчивостью они создают семейные очаги во времена наводнений и войн, накануне вражеского вторжения и даже в моменты крушения государств. Нет, я на это не пойду. Хотя бы ради самозащиты я постараюсь пережить эти времена один. Да наплевать мне на все, — подумал Майкл, — есть тут генералы, нет ли их — все равно». Он решительно и быстро пересек комнату и направился к стойке.
- Оливия Лэтам - Этель Лилиан Войнич - Классическая проза
- Нищий, вор - Ирвин Шоу - Классическая проза
- Унесенные ветром - Маргарет Митчелл - Классическая проза
- У нас в Мичигане - Эрнест Хемингуэй - Классическая проза
- Сумерки - Стефан Жеромский - Классическая проза
- Рождественские повести - Чарльз Диккенс - Классическая проза
- Живые и мертвые - Константин Симонов - Классическая проза
- Дворянское гнездо - Иван Тургенев - Классическая проза
- Пятеро - Владимир Жаботинский - Классическая проза
- Под периной (из дневника) - Стефан Жеромский - Классическая проза