Ноте-Гирш Финкель показал, как можно руководить ешиботом, не занимая официального поста рош-иешивы. С течением времени примеру «Кнессет-Исроэль» последовали другие большие ешиботы. Они включали мусар в свою программу, и преподаватели мусара приобрели большое влияние в мире ешиботов.
В Слободке мусару посвящалось ежедневно полчаса перед маарив (вечерней молитвой). Здесь подводился как бы итог целого дня. Каждый ученик сам выбирал текст и подводил для себя итог. В субботние сумерки учились с особенной серьезностью, подводя итоги за целую неделю труда. Грусть субботних вечеров, сумеречное настроение, обычно овладевающее душой еврея, когда уходит святость субботы и вместе с нею праздничная благодать — все это чрезвычайно усиливается в момент подведения итогов:
«Каждый день между Минхо и Маарив, а особенно в субботние сумерки ешибот выглядит, как корабль перед крушением. Уходит святость субботы, и каждому хочется хоть немного продлить состояние покоя. Но мрак надвигается с каждой минутой, тени становятся длиннее и гуще. Наступают будни. Еще нельзя зажечь свет, еще нельзя раскрыть книгу, и все окружающие погружаются в мусар-размышления. Кто кается громким голосом в своих грехах, другие хлопают ладонями по амвону, чтобы отогнать дурные мысли, а есть и такие, которые уносятся мыслями вдаль, словно на крыльях... А после вечерней молитвы все читают со слезами и всхлипываниями главу из Псалмов «Маскил Ле-Довид». Один произносит слова таким раздирающим душу напевом, что кажется — камни сдвинулись бы с места. Все сообща вторят с болью, с плачем. Все жалуются на судьбу... И вдруг вырастает фигура «старика». Он совершает Гавдолу с необычайной мягкостью — и становится как-то спокойнее, легче. Он торопливо переходит от скамьи к скамье и каждому говорит: «Доброй недели!» (И. Герц, «Мусарники»).
В системе мусара большую роль играл учитель. Собеседования, посвященные мусару, занимали особое место в обиходе ешиботов. Целью этих собеседований было научить юношей углубляться в проблемы, которые на первый взгляд могли казаться несложными. Поэтому машгиах неоднократно возвращался к избранной теме, чтобы сделать более ясными различные аспекты проблемы мусара и доказать, что стоит над ней потрудиться. Во время бесед руководитель также имел возможность выяснить свой собственный подход к «мусару».
Главное место в учении «старика из Слободки» занимает идея о величии человека. Человек — это не только одна книга — твердил «старик из Слободки», в нем заключена вся Тора. В этом смысл талмудического изречения, гласящего, что уважение к человеку и человечность стоят выше изучения Торы. «Вся Тора заключается в совершенстве человека, которое выше Торы. Она нам дана не в заветах и законах, она лежит в основе самого существа человека. И если мы научимся понимать человека, мы лучше поймем Тору, которая нам дана была на горе Синая. Поэтому прежде всего мы должны достичь высоты, чтобы стать достойными носить имя человека. Тогда мы станем достойны изучать Тору».
Человек — венец мироздания. Поэтому так важно охранять честь и достоинство человека. Мы должны строго следить за собой, чтобы наши дела не бросали тени на звание человека. Самоуважение и сознание величайшей ответственности за каждый шаг — особенно существенный пункт в Мусаре, проповедуемом в Слободке.
Предписания Торы — утверждал «старик» — должны служить охране человеческого достоинства. Ошибочно считать, что благословения, которые мы произносим, пользуясь благами жизни, являются обязательной данью Творцу, — как бы платой за испытанное человеком удовольствие. Настоящий смысл этих благословений иной: эти молитвы дарованы Богом человеку, чтобы он понял и осознал красу и великолепие Божьего мира.
Так уже водится в мире, что людей волнует только новое. Стоит человеку привыкнуть к какой-нибудь вещи, как пропадает ощущение радости и удовольствия при пользовании ею. А по-настоящему человек должен каждый день воспринимать мир так, как если бы он был сегодня создан. Каждый день должен он восхищаться величием и красотой Божьего создания. Этой цели служат благословения: человек должен ежедневно приближаться к миру, как новорожденный, словно впервые ощущая радость от соприкосновения с тем, что создал Бог — да будет благословенно имя Его!
Характерно для духа, царившего в Слободке, поучение «старика» о страхе Божьем и о радости. Принято думать, — как-то заметил он в беседе с учениками, — что страх перед Богом и радость — это понятия друг друга исключающие. Люди считают, что живущий в страхе Божьем неспособен радоваться, а тот, кто тешится жизнью, не знает чувства страха. Это рассуждение ошибочно. Тора учит нас, что страх и радость не противостоят друг другу, но наоборот — богобоязненность включает в себя радость принятия Торы и Божьих заветов. Человек, который не радуется тому, что Бог дал нам Тору, ничего не может достичь в области богобоязненности. Доказательством является закон о десятине (подать): нашим предкам предписано было приносить десятину в Иерусалим и там употреблять ее в пищу — тогда они станут поистине богобоязненными. Можно было бы подумать, что в Иерусалим евреи приходят озабоченные, удрученные, испуганные, ибо они боятся Бога; но там все обстоит иначе. В Священном писании говорится, что люди, прибывающие на праздник в Иерусалим, должны веселиться, а о Иерусалиме сказано, что он — «радость мира». В Мидраше мы находим замечание, что в Иерусалиме не полагается печалиться. Для торговых сделок было отведено особое место за пределами города из опасения, что если в Иерусалиме люди будут заниматься финансовыми операциями, иногда приносящими огорчение, это будет во вред святому городу, предназначенному быть «радостью мира».
Учение «старика» было далеко от аскетизма. Слободка не отрекалась от мира. Добродетели даны не для порабощения человека, а для его облагорожения и просветления. Для человека был создан мир, человеку дана была Тора. «И если чего-нибудь недостает в человеке, то недостает и в Торе».
Иной характер носил мусар в ешиботе в Новогрудске. Реб Иосиф-Юзл Гурвич, основатель этого ешибота, был одним из первых учеников «Колол-га-Прушим» в Ковне. В то время, как он занимался там изучением Торы, умерла его жена, и реб Иосиф-Юзл стал отшельником. Два года прожил он в уединении, не выходя из своего изолированного жилья, и никого к себе не впускал. Но он был мусарником. и понимал, что оторванность от мира должна быть ничем иным, как подготовкой к переходу на высшую ступень: на этой ступени человек берет на себя задачу завоевать мир.
Иосиф-Юзл принадлежал к пионерам крайнего аскетического течения в среде мусарников. Он считал, что первой и главной задачей этого движения является распространение учения Торы и основание ешиботов, воспитывающих поколение учеников, у которых хватит сил и мужества на то, чтобы презреть мир и противостать Гаскале. После ряда попыток в разных
